Парагвайский вариант. Часть 1 (СИ) - Воля Олег

За эту же неделю Солано прогнал своих подопечных через несколько импровизированных тестов. В качестве заданий приходилось использовать логические задачки или простейшие головоломки типа «Ханойской башни».

Это дало Солано возможность выделить группу из двадцати молодых людей, о которых у Солано и Патиньо состоялась беседа с ректором университета Хосе Фейхоо.

* * *

— Вы хотите слишком многого, — ректор протёр лоб платком. — Ну где я вам, скажите на милость, найду в Перу учёного-агронома? Его и в Европе-то найти трудно. Тем более, чтобы он говорил на кечуа.

— Нет, — возразил Солано. — Не кечуа. Ребята сперва выучат испанский. Вы же легко найдёте им учителя для этого. Ну и математику на базовом уровне. Обучение потребует времени. Думаю, года будет достаточно. А за это время вам и надо найти агронома и преподавателя по естественным наукам. Желательно такого, который на практике их обучит созданию водяных мельниц, строительству мостов и прочим прикладным знаниям.

— Нам эти ребята после обучения понадобятся для правильной организации хозяйства в общинах кечуа, — пояснил Поликарпо. — Правительству всегда будет не до этого, потому мы решили взять это дело в свои руки.

Ректор задумчиво покачал головой, оценивающе глядя на давешних фокусников.

— Благородное начинание, — согласился он. — Думаю, что за год я найду вам преподавателя. Но, скорее всего, не учёного, а практика из европейских колонистов. Некоторые из них обладают нужными вам знаниями.

— Мы оплатим, — уверенно сказал Солано.

— Хорошо. Приводите ваших крестьян, — вздохнул ректор. — Надеюсь, они будут одеты прилично?

— Не сомневайтесь, сеньор Фейхоо, — заявил Солано. — Их содержание — тоже наша забота. Ваша — зажечь огонь знаний в их душах.

Ректор грустно улыбнулся.

Видео «Зимний полет на дельтаплане» в моем блоге: https://author.today/post/610976

Глава девятая

Карлос Лопес укрепляет власть, а Солано моет золото в джунглях

Карлос Антонио Лопес довольно улыбнулся и уселся за обширный стол, обтянутый зелёным сукном. Стол самого Супремо. Утреннее июльское солнце заливало светом кипу бумаг, загромождавших рабочую поверхность. Консул республики Парагвай был доволен: несмотря на истечение его срока правления, ничего не изменилось. Бравый офицер Мариано Роке Алонсо, чья очередь править настала в начале месяца, всего неделю выдержал поток рутины, который умело обрушил на него Карлос и начал погружаться в тоску. Тут-то к нему и поспешил на помощь Лопес с предложением оставить скучную возню с бумажками ему, лицу гражданскому, а самому Алонсо сосредоточится на чрезвычайно важных вопросах обороны государства.

Идея строительства оборонительного узла Умаита, позаимствованная из воспоминаний сына, оказалась как нельзя кстати. Алонсо преисполнился энтузиазма и отбыл осматривать место будущей фортеции. А свежесозданный аппарат правительства вздохнул с облегчением. С Карлосом им работалось гораздо спокойнее, чем с экспансивным кавалерийским капитаном. Ах, простите, уже полковником.

Аппарат Лопес создавал весь период своего консульства. Он не собирался всё держать в голове, как Франсия. И не только потому, что не обладал феноменальной памятью последнего, но и потому, что у каждого дела должен быть ответственный человек, с которого можно спросить и которого можно наградить. Так работает система, способная пережить смену власти без потрясений.

В первую очередь Парагвай, наконец, обзавёлся фигурой генерального прокурора по уголовным делам. Им стал сеньор Педро Морено. Бывший член хунты Хосе Бенитас занял пост верховного судьи, а во все округа были назначены местные судьи, немедленно приступившие к пересмотру дел, по которым отбывали наказание многочисленные заключённые. Сотни из них вышли на свободу в первые же месяцы консулата Лопеса. И ещё многие сотни ожидали своей очереди.

В Асунсьоне появился новый начальник полиции — сеньор Педро Ноласко Фернандес. Специально для нормальной работы полиции Лопес разработал «Полицейские правила», состоящие из 36 статей. Это был своего рода первый в истории Парагвая Уголовный кодекс. А чтобы карательный орган не чувствовал себя слишком вольно, ему в противовес была учреждена должность «Генерального защитника бедных».

Образование, о котором так горячо вещал Лопес перед Национальным конгрессом, тоже получило своего главу и ряд реальных шагов. Марко Антонио Маис стал де-факто министром образования, формально занимая лишь должность директора только что основанной Литературной академии. Пока что в этой академии существовали только курсы испанского и латинского языков. Но планы были куда более обширные. По замыслу Лопеса, академия должна была стать кузницей гражданских управленческих кадров и перерасти в настоящий университет.

Таким образом, гора всевозможных дел и застарелых проблем медленно, но верно перемалывалась новым аппаратом парагвайского руководства (1). Даже на внешнеполитическом фронте наметились подвижки. С утра в Асунсьон прибыл сам губернатор соседней провинции Педро Ферре и генерал Хосе Марии Пас. Их, по распоряжению Лопеса, устроили как почётных гостей, хотя визит их был строго неофициальным.

Лопес ещё не общался с ними, но уже имел представление об их позиции. Она была откровенно слаба. Ещё при жизни Франсии Корриентес выступил против притязаний Буэнос-Айреса на унитарное централизованное государство под диктатом Росаса. Но вся собранная провинцией армия сгинула в бесславном походе генерала Лавалье. Теперь в ожидании неминуемого карательного похода со стороны «портеньос», губернатор Ферре хватался за любой призрак помощи.

По словам сына, «Парагвай-из-будущего» официально не помогал. Но каким-то чудом у Корриентеса нашлось и оружие, и пушки, и даже две тысячи отличной кавалерии. Что помогло генералу Хосе Марии Пас выиграть битву при Каагуасу. И это каким-то чудесным образом совпало с подписанием накануне договора о границах в спорной провинции Мисьонес. Вероятно, с этим договором в качестве уступки соседи и прибыли.

Но из этой ситуации можно было выжать намного, намного больше.

Перспективы возбуждали Лопеса и пьянили как вино. Это чувство очень знакомо тем, кто имеет власть решать судьбы народов и государств. Мало кто из смертных может это понять. И мало кто из вкусивших власти сумеет от этого отказаться.

Одним из отказавшихся оказался герой борьбы за суверенитет Уругвая Хосе Жервасио Артигас. Для предстоящего разговора Лопес назначил его своим советником. Присутствие этого легендарного лидера придавало позиции Асунсьона дополнительный вес.

Кстати, старик с юмором отнёсся к этому назначению и предложению поселиться в «Доме губернатора» — бывшей резиденции Франсии и нынешней резиденции самого Лопеса. «Ну что же, охотно побуду вашим швейцаром», — пошутил он, заселяясь во флигель у ворот.

— Гости прибыли, сеньор Лопес, — просунул голову в дверь секретарь.

— Очень хорошо, Доминго, — кивнул Карлос, откладывая бумаги. — Пригласи их в гостиную, позови сеньора Артигаса и распорядись там о напитках (2).

Как и предполагал Карлос, гости привезли проект договора о границах именно в том виде, о котором его упоминал сын. Приходилось прикладывать определённые усилия, чтобы на лице не появлялась понимающая улыбка.

— Уважаемые сеньоры, это очень благородно и разумно с вашей стороны — официальным договором закрепить то, что и так является территорией Парагвая и надёжно им контролируется. Но давайте пока отложим этот сугубо утилитарный вопрос и поразмышляем о будущем. Каким вы видите будущее Корриентеса? Как долго он будет независимым, даже при поддержке Парагвая, если Росас консолидирует все остальные провинции? А на это ему понадобится примерно год. Каким образом Корриентес планирует торговать с внешним миром, имея в качестве транспортной артерии только Парану, надёжно закупоренную Буэнос-Айресом?