Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

— А ты не мелочишься, — усмехается Андрей.

— Впрочем, ещё на одного лунный экипаж мы увеличим, — со значением гляжу на него, догадается или нет?

Догадывается. Он произносит одно слово, опять обмениваемся улыбками.

11 апреля, понедельник, время 09:20.

Москва, Кремль, канцелярия президента.

Президент терпеливо ждёт, пока я отсмеюсь на его последний вопрос…

Меня вызвали в Москву в преддверии Дня Космонавтики, так что придётся Андрюхе посветить своей физиономией на Байконуре. Пусть привыкает.

Сазонов начал издалека. На фоне дифирамбов в адрес моего Агентства всё отчётливее слышатся сомнения в перспективах. Справедливости ради надо упомянуть, что сомнения тоже перспективные. Осторожно сомневается в скором выходе в дальний космос.

— Простите, Владислав Леонидович, трудно удержаться, — наконец справляюсь с приступом. — Росатом давно разработал ядерный движок, который позволяет достичь Марса всего за месяц. Лет пятнадцать назад, с тех пор непрерывно его совершенствует. Нам только протянуть руку и взять. Правительство ведь не будет этому препятствовать?

Вопрос, разумеется, риторический.

— Не будет, — президент смотрит серьёзно. — Но они хотят миллиард долларов. Вы сможете заплатить?

Вон оно что! Цена действительно внушительная, отсюда и сомнения.

— Ничего страшного, если не сможете, — «утешает» президент. — Правительство может взять на себя…

— Сможем, — отвечаю кратко и уверенно. Однако тема меня напрягает.

Если правительство возьмёт финансовую нагрузку на себя, то обязательно захочет чего-то взамен. Кажется, семена, посеянные Кондрашовым, дают свои колючие всходы.

Президент смотрит с сомнением.

— Боюсь представить, какого масштаба кредитную линию вам открыли ваши корейские друзья.

Даёт понять, что знает, откуда деньги, но не в курсе, насколько большие.

— Не такие уж и большие деньги нам дали, — пожимаю плечами. — Порядка двенадцати миллиардов долларов…

Открыть завесу первому лицу государства — почему нет? Меня даже Юна не осудит. Вот только особого удивления на его лице не замечаю. Отдельная тема — никто не знает, кроме меня и Юны, даже её партнёры. Стоит задуматься.

— Мои финансовые аналитики утверждают, что к исходу строительства «Оби» ваш кошелёк оскудеет. Такое количество запусков…

А вот в этом месте, шалите, парниша! Впрочем, приоткрою завесу. Потому что если ФСБ начнёт рыть серьёзно, то обязательно своего добьются. А если скажу, то и смысла не будет копаться. Вдруг параллельно что-то ещё нароют?

— Каждый запуск обходится меньше миллиарда рублей, — пожимаю плечами равнодушно. — И постоянно ведётся работа по снижению издержек. Сами понимаете, что массовое производство намного экономнее уникального. Опять же возвращаемые блоки…

Президент задумчиво кивает. На самом деле, опять вру. Запуск с некоторых пор стоит около полумиллиарда. Вот такая у нас экономная экономика.

— Считайте сами. К моменту первого старта мы истратили меньше миллиарда долларов. Каждый миллиард американских денег это восемьдесят-сто запусков. Нам нужно четыреста, ну пусть, пятьсот. Пять-шесть миллиардов. Так что у нас изрядный запас прочности остаётся. Можем и два ядерных движка купить, но торопиться не будем. Сначала апробируем.

— Какие дальнейшие планы? Опишите грубыми мазками.

Секунду думаю, что можно раскрыть, чего нельзя. Без проблем. Искин работает, как гоночная машина.

— На Луну мы зонды высадим, возможно, с людьми. Думаем над этим. Но полагаю, ничего особенного мы там не найдём. Нас интересуют, в первую очередь, драгоценные металлы, редкоземельные, уран. Всё это перспективнее всего искать в поясе астероидов.

— Вы уверены, что найдёте их там?

— На сто процентов, — в этих словах проявляю всю свою внутреннюю уверенность. — На отсутствие ценных элементов там не дам вероятности даже в сотую долю процента. Они там есть, никаких вопросов.

— Есть вопрос в количестве. Может получиться так, что овчинка не будет стоить выделки, — президент смотрит строго и внимательно. — И тогда государству придётся расплачиваться с вашими кредиторами, чтобы не выпускать из своих рук ваше Агентство.

— Не придётся. Все риски на кредиторах. Мы, конечно, будем с ними как-то договариваться в случае неудачи, но ни о какой передаче прав собственности даже речи не идёт.

Теперь понимаю, что поползновения Кондрашова имеют основу, более глубокую, нежели его личные амбиции. И что-то надо с этим делать. Сильные у меня подозрения возникают, что в какой-то момент государство просто подгребёт Агентство под себя.

— Овчинка многократно превзойдёт стоимость выделки, — принимаю и развиваю метафору президента. — Вы об астероиде Психея слышали?

Не слышал. Рассказываю. Впечатление производит глубочайшее.

— Сколько-сколько⁈ — не удерживает свои глаза от расширения.

— Семьсот квинтиллионов долларов, — повторяю заоблачную оценку металлического астероида и поясняю:

— Квинтиллион это в миллион раз больше триллиона.

Глаза президента расширяются ещё больше, даже бояться за них начинаю.

— Понятное дело, что это примерная оценка, да по рыночным ценам, которые резко упадут, когда руда с Психеи станет доступной. Опять же вопросы логистики, затрат, но куш настолько велик, что любые издержки окупятся стократно.

— Как вы туда доберётесь? Ах, да, двигатель от Росатома… — президент впадает в задумчивость.

Пауза прерывается новым вопросом:

— Когда вы доберётесь до этой Психеи?

— К концу вашего президентского срока не успеем. Но если пойдёте на второй срок, то это событие произойдёт при вас.

— Допустим, — задумчивость его до конца не отпускает. — Только сомневаюсь, что вы успеете расплатиться с кредиторами за оставшиеся пять лет.

— Кроме Психеи есть масса вкусных объектов. Луна, например. Не ожидаю там богатых месторождений, но что-то там наверняка есть.

Содержательная беседа на этом заканчивается. Остальное — светская беседа с пожеланиями успеха. Мы ещё встретимся. Завтра. Но тогда всё обойдётся только поздравлениями.

12 апреля, вторник, время 16:30.

Москва, Кремль, Екатерининский зал.

Утомительный сегодня день, зато у Светки глаза горят словно автомобильные фары. Полдня провела в салоне красоты, платье заказала заранее, сильно облегчив мой карман. Светские мероприятия обходятся дорого. Сейчас стоит, слегка поигрывая ножками, как молодая кобылица.

Вчера тоже набегались. Настолько, что никакого секса, ночью спали без задних ног. Зато сейчас Света выглядит так, что хоть женись второй раз. Прямо так ей и сказал, получив в ответ счастливое хихиканье.

— Награждается Колчин Виктор Александрович, глава космического агентства «Селена-Вик» за выдающиеся заслуги в области национальной и мировой космонавтики орденом «За заслуги перед Отечеством» первой степени…

Насколько знаю, орден стоит третьим в иерархии орденов Российской Федерации, не считая звания Героя. Имеет четыре степени. Мне, с одной стороны, не дали высшего, зато сразу вручают первостепенный.

Выхожу к президенту под хлопки негустой толпы приглашённых и официальных лиц. Дальше как обычно: рукопожатие, прикалывание к груди, накидывание ленты и вручение грамоты с удостоверением. Я последний из короткого списка награждённых. Так понимаю, это тоже не маловажно. Самый последний — по статусу самый высокий.

Короткая ответная речь, где я обещаю приложить все силы и прочее бла-бла-бла.

Далее банкет-фуршет для узкого круга. Присутствует гендир Роскосмоса, вице-премьер, курирующий космонавтику, министр обороны, верхушка СБ с моим куратором. И награждённые: пара министров и кинорежиссёр Булатов. За какой-то патриотически пафосный фильм его отметили.

На моей Свете многие спотыкаются взглядом. Откровенно не пялятся, публика породистая, однако не заметить концентрации внимания невозможно. Среди немногочисленных дам она выглядит, как нарядная школьная выпускница на фоне пожилых доярок в сермяжной одежде. Хотя по роскошности наряда никак не превосходит знатных барынь. Драгоценные камни размером чуть ли не с перепелиное яйцо мне пока не по зубам.