Тренировочный день 2 (СИ) - Хонихоев Виталий
— Да вроде нормальные они… извините. — Виктор протиснулся мимо соседа в умывальную. Сегодня тут было пусто, ну да не удивительно, время одиннадцать часов. Он умылся холодной водой, чувствуя, как его понемногу отпускает. Решительно открыл кран и сунул голову прямо под струю. Холодная вода сжала череп тысячью иголок и пульсирующая головная боль стала отступать. Вынув голову из-под крана, он стал вытираться белым, вафельным полотенцем.
— Ого! — раздался чей-то голос, и он отнял полотенце от лица и огляделся. В дверях умывальной стояла Светлана из малярной бригады. Она скрестила руки на груди, оперлась спиной на дверной косяк и смотрела на него насмешливым взглядом.
— Погулял вчера с Негритянскими? — она кривит губу, сдерживая улыбку.
— И тебе тоже доброго утра. — вздыхает он: — хотя я уже сказал что сомневаюсь в его доброте и прочих душевных качествах. У вас тоже выходной? Вы же посменно работаете…
— Да, выходная смена выпала на субботу и воскресенье. — кивает девушка: — но ты разговор не переводи, Полищук. Скажи-ка мне, что за девушка тебя в прошлый раз до дома провожала? Что у вас с ней и как давно? И готовить ли нам с Маринкой платья на твою свадьбу? И еще — ты как с ней целуешься вообще? Табуретку подставляешь или подпрыгиваешь?
— Девушка? А, ты про Айгулю. Да мы с ней вместе в спортзале занимаемся. В атлетическом зале спорткомплекса Комбината. — отвечает Виктор, продолжая вытирать свои мокрые волосы: — она, кстати, в команде Комбината играет, номер четырнадцать. На подборке и пасующая.
— Спортсменка значит. — кивает Светлана: — вот почему такая дылда. Но красивая, одобряю. У вас дети будут высокие. И красивые. Если, конечно, в нее пойдут. А если в тебя — то будут маленькие и некрасивые карлики. Голова болит?
— Угу. — Виктор старается не кивнуть в ответ, если кивать, то голова станет болеть еще больше.
— Ясно. Лилька кстати — тоже спортсменка. Помнишь, на танцах в центре отплясывала? Но она маленькая.
— А я знаю уже. Видел ее на площадке. Лилия Бергштейн, она за либеро играет, там рост не так критичен. — отвечает Виктор: — а вы с Мариной чего сегодня решили делать? В выходные смены?
— Дел полно. Стираться, убираться, а после обеда пойдем на ГТС, Маринка переговоры с домашними заказала. А потом… не знаю. По парку прогуляться, наверное. Вечером на танцы. Пойдешь с нами? Маринка со своим упырем рассталась, теперь свободная женщина Востока. Сможешь к ней подкатить…
— Я бы лучше к тебе подкатил. — отвечает Виктор: — вот скажи мне Света, ты же деревенская девушка? Знаешь, что мужчине с похмелья нужно?
— Ой, нет, Полищук, даже не уговаривай… — машет рукой девушка: — ты с такими подкатами вон к Лильке иди, ей такое нравится, когда парень наглый.
— Да что я такого сказал? — разводит руками Виктор: — рассол нужен же. И бульончик говяжий.
— Хм. Ну тогда ладно. А то мне Марат из бригады все ужи прожужжал как у него «шишка дымится» с похмелья. Уж извините, но ваши «шишки» гасить я не собираюсь.
— Жалко. — грустит Виктор: — придется самому гасить пожар страсти.
— У тебя вокруг полно девиц сомнительного поведения. — указывает Светлана, снова складывая руки на груди: — коллега твоя, шалашовка городского масштаба. Спортсменка какая-то. И в тот раз какая-то мелкая в плаще с тобой шарилась ночью.
— Вот что значит маленький город. — поражается Виктор: — все про всех все знают. Вот как тут адюльтеры заводить?
— Совсем ты наглый стал, Полищук. — качает головой Светлана: — уже у меня спрашиваешь, как тебе с девицами мутить. Лучше скажи, как там Лилька Бергштейн отыгралась?
— Да нормально. Нет, — он прекращает вытирать волосы и вещает полотенце на шею: — хорошо. Вот просто очень хорошо. Слушай, она такая быстрая! Как молния!
— Мы с ней подруги со школьной скамьи. — говорит Светлана: — представляешь? Вот как судьба повернулась. Она с Кёника и я тоже.
— Кёника? — не понимает Виктор.
— Калининграда. — поясняет Светлана: — все тамошние его Кёником зовут, ну Кёнигсберг же. Вместе с ней в школе учились. Потом ее на регионе заметили, и она как-то тут оказалась, а я в Колокамском политехе учусь на заочке, паралелльно подработку нашла в малярной бригаде.
— Так ты у нас будущий инженер? — кивает Виктор: — круто. Удивлен что не в медицинском или не на гуманитарном каком-нибудь.
— В меде заочки нет. Там только очно. Людей же лечить потом. — поясняет девушка: — а как людей лечить, если только по учебникам все видел? Неет, медиков постоянно в морг таскают, они трупы режут и все такое, а я терпеть такое не могу. Брррр… — она зябко передергивает плечами.
— Но на политехнический… тебе там не сложно? — спрашивает Виктор, разглядывая свое изображение в зеркале. Видок весьма помятый, круги под глазами, морда лица опухшая и несвежая.
— Да нормально. Ладно, подвинься, гуляка… — Светлана отлипает от косяка и двигает его чуть в сторону. В умывальнике всего три раковины, но одна из них постоянно протекает неисправным краном и потому вода там перекрыта. Остается две, но одна из них стреляет струей воды не только из крана вниз, но и из вентиля — вверх и в сторону. Так что фактически остается одна раковина и по утрам возле нее бывает столпотворение.
— Надо бы кран починить. — рассеяно говорит Виктор, глядя как Светлана умывается.
— А ты умеешь? — она отряхивает воду с рук и вытирается полотенцем. Ее глаза довольно блестят, как два округлых черных камня. Как ониксы, думает он.
— Попрошу у Наколотова инструменты. — говорит Виктор: — у него газовый ключ должен быть, разводной. И все остальное. Мне главное резинку на прокладку найти нужно, вот ее где достать? — он вспоминает школьного завхоза и залежи противогазов там. Войны все равно не будет, по крайней мере химической тревоги так точно… нужно будет попросить один списанный, вырезать там клапан… ну или впрямую попросить материал для резиновой прокладки. Быть не может чтобы у Ашота Варгиевича ничего не завалялось. Тем более что нужно ему его пистолет Марголина вернуть, а то лежит у него в холодильнике, завернутый в старую рубаху, неспокойно с ним. А ну как пропадет? Нет в армии косяка страшнее чем оружие пролюбить.
Он переводит взгляд на Светлану, которая закончила умываться. Гибкая, сильная спина в одной футболке, футболка белая, с олимпийскими кольцами на спине и надписью «Олимпиада 80». Когда девушка двигается, становится ясно что бюстгальтера под футболкой нет. То ли принципиально, то ли просто дома не носит… но вообще глядя на нее Виктор понимает почему Батор в нее влюбился. Красивая, сильная, уверенная в себе…
— Слышь, Полищук. — говорит Светлана, закидывая полотенце на плечо: — я вечером все равно с Лилькой встречаюсь. Хочешь — познакомлю?
— Да неудобно как-то… — говорит Виктор.
— Это ты так говоришь, потому что с Айгуль замутил уже? Признавайся — было чего? — прищуривается Светлана: — никто еще не отказывался с Лилей познакомиться. Она девчонка — огонь. Просто я с ней не очень в хороших отношениях, но познакомить могу.
— Да не было у меня ничего с Айгуль. Просто как-то неудобно… тем более что ты с ней не сильно ладишь, сама же говоришь. — оправдывается Виктор, не желая признавать, что за один короткий день как-то незаметно стал болельщиком команды «Колокамский Металлург».
— Ой, врешь мне Полищук… ну да ладно. Вечером в парке буду. Я и Маринка, а там и Лиля подтянется. Отпугивать от нас больше никого не нужно, скорее наоборот, Марине надо голову свою освежить и с новыми людьми пообщаться. А когда с Лилей гуляешь — мужики откуда-то сами лезут. Так что если делать нечего будет — приходи. Все, бывай, Полищук. Не каждый день тебе такие предложения делают. Выпей рассольчика и приведи себя в порядок, выходной же.
— Я, пожалуй, лучше с Леопольдом Велемировичем в шахматы поиграю, во дворе посижу. — отвечает Виктор: — старые косточки на солнце погрею, да парой слов с интеллигентным человеком перекинусь. А то знаю я вас, молодежь, сперва в парке погулять, а потом под разлагающие звуки западной эстрады непристойностям будете придаваться, роняя моральный облик советской молодежи.
