Физрук-8: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я взял у него коробку, поменьше тех в которых хранилось все это мудреное оборудование, но достаточно вместительное, чтобы вместить мою «домру». А кобуру надо заказать сеструхе, она умеет выкройки делать. Ну а сшить из хорошей кожи я, накрайняк, и сам сумею. Не белоручка, как говорит Севка. Кстати, как он там без меня? Ехать пора. Да и Тимку Фирсова к дому надо подбросить. Даже странно, после всего сегодня увиденного, услышанного и даже прочувствованного прийти завтра в школу и вести самые обыкновенные уроки. Однако придется. К тому же мне надо все осмыслить.

— Ты говорил, что не доверял свои мысли бумаге, — сказал я Графу. — Неужто все это держишь в голове?

Он усмехнулся.

— Врать не стану — не все.

— А нельзя ли и мне… м-м… ознакомиться? Сам понимаешь, никто, кроме меня, не прочтет.

— От чего же нельзя… Можно.

Лжеклассик подошел к несгораемому шкафу, отпер его и достал не слишком толстую папку. Протянул мне.

— Здесь мои теоретические выкладки и некоторые наблюдения за нашими нагуалями. Надеюсь, тебе будет полезно.

Взяв у него папку, я сунул ее под мышку, подхватил коробку с «домрой» и футляр с «песчанкой» и сказал:

— Ну я поехал!

— Давай! На днях заеду в город.

Нагруженный новыми приобретениями, я вышел на улицу. И увидел возле «Волги» топчущегося Тимку. Хорошо, что хоть дождь кончился. Я открыл пассажирскую дверь, чтобы пацан мог забраться в салон, а потом положил папку, коробку и футляр на заднее сиденье. Уселся за руль, завел движок и мы поехали. Не успели мы проехать и полкилометра, как впереди мигнули фары. Водила встречного автомобиля несколько раз мигнул дальним светом. Предупредил, что впереди засел гаишник. Я благодарно погудел в ответ, в тот краткий миг, когда мы поравнялись. Еще через полкилометра я увидел выступившего на середину дорожного полотна милиционера в каске и плаще. Постовой поднял руку в перчатке с белыми крагами. Рядом стоял мотоцикл. Пришлось притормозить.

— Сейчас начнется… — пробормотал Фирсов и съежился.

Опустив боковое стекло, я ждал когда представитель закона неторопливо приблизится и представится.

— Инспектор госавтоинспекции Силантьев!

— В чем дело, командир? — спросил я.

— Вы из пансионата едете?

— Да!

— Грузовик не встречали?

— Какой именно?

— ГАЗ пятьдесят один, крытый фургон, госномер: шестьдесят семьдесят пять ЛЕЯ. На брезенте надпись «Загородный».

— Нет, не видел.

Я думал на этом вопрос исчерпан, но гаишника мой ответ не устроил.

— Предъявите документы! — потребовал он.

Вынув из бардачка права и талон, я протянул их Силантьеву.

— Я что-нибудь нарушил, товарищ инспектор?

— Вводите сотрудника ГАИ в заблуждение, — пробурчал он. — Вы должны были видеть машину! Не прикидывайтесь!

— Почему я ее должен был видеть?

— Потому, что она проехала в том же направлении, откуда едете и вы.

— Так если вы это знаете, сгоняйте и посмотрите.

— Прошу мне не указывать, гражданин! Дырку в талоне захотели⁈

— Не посмеете… — хмыкнул я. — Это произвол!

— Это мы еще посмотрим, — пробурчал Силантьев.

— Что-то случилось, командир? — участливо спросил я, видя, что мент не в себе.

— Да вот остановился по нужде, — заговорил он. — А мимо проходил какой-то подонок. Я и глазом не успел моргнуть, он ножичком вжик по шинам и тикать. Причем — все три колеса пропорол, сволочь. А у меня только одна запаска и батарея в рации, как назло, села…

— Ну так бы и сказал, что в беду угодил! А то сразу — талон…

— Слушай, друг! — заискивающе заговорил он, возвращая мне документы, в том числе и не тронутый талон предупреждений. — Подскочи к посту на седьмом километре, передай, что инспектору Силантьеву требуется помощь.

— Так может подбросить тебя?

— Не могу бросить служебную технику.

— Ладно, передам.

Он выпрямился и откозырял.

— Счастливого пути, товарищи!

— Уф, я думал, что уже считалочку придется применить, — выдохнул Тимка, когда мы оставили несчастного гаишника позади.

— Я что-то не врубился, — сказал я. — Зачем ему фургон-то понадобился?..

— А я почем знаю, — пожал пацан плечами, но в голосе скользнула неискренность.

— Врешь, братишка, знаешь, — сказал я. — А ну, колись!.. Ты ведь не просто так торчал под дождем?.. Да еще на пару с Динамо…

— Ну-у, не просто, конечно, — нехотя произнес Фирсов. — Миний Евграфович послал, чтобы мы встретили грузовик…

— И если бы возникли проблемы с милицией, ты бы помог ее решить, да?

Тимка кивнул.

— Выходит, что-то не так с грузом?

— Мы его не украли! — запальчиво произнес пацан, спалив всю контору. — И детектор и счетчик и эмо-индуктор и деморализатор придумали мы, а они просто стырили наши идеи!

— Кто стырил-то?

Он понурился и с трудом выдавил из себя:

— Взрослые…

— А ты бы как хотел?

— Почему — только я?.. Мы все хотим…

— Хотелось бы знать — чего?

Фирсов промолчал, только съежился еще сильнее.

— Понятно. Ты не уполномочен это со мною обсуждать.

Пацанчик промолчал. И я не стал его больше мучить. Уверен, что и Граф, несмотря на все свои грандиозные замыслы и воистину титанические усилия, и даже на то, что у него есть свой соглядатай среди учащихся из восьмого «Г», тоже не смог проникнуть в их главную тайну. Не пускают пацаны нас в свой внутренний круг. И я пока даже не могу представить, что нужно сделать, какие подвиги совершить, чтобы пустили. И если они и впрямь задумали уйти в свой таинственный Интернат, то проблему эту надо решить, как можно скорее.

Мы заехали на пост ГАИ, сообщили о бедственном положении, в которое угодил инспектор Силантьев, и помчались в город. Завезя малолетнего соучастника похищения ценных приборов домой, я отправился к себе. Севка встречал меня готовым ужином и идеальной чистотой квартиры. Я даже испытал некоторые угрызения совести, но потом решил откупиться от нее, поставив своему юному соседу кассету со «Звездными войнами». У меня тоже было чем занять остаток вечера.

Уединившись в спальне, я распаковал краденные — я в этом уже не сомневался — приборы. Возникло искушение испытать «песчанку» на Перфильеве-младшем — нагуаль он или нет? Однако я его поборол. Делать это исподтишка — подло, а если в открытую, придется объяснить, что я делаю и зачем. Понятно, что «домру» я не собирался испытывать тем более, просто осмотрел. В коробке, в которой лежал ДМРД, оказалась пара запасных аккумуляторов, помимо того, который словно обойма был вставлен в «магазин». Я проверил, насколько он легко вынимается и вставляется. Этим и ограничился.

Куда интереснее было посмотреть, что там Третьяковский сочинил. Я открыл папку и обнаружил в ней стопку листочков тонкой папиросной бумаги формата А4. Текст был напечатан только на одной стороне каждого листа, с полуторным интервалом. Всего страниц было 40. Я узнал это, заглянув в конец и посмотрев на номер. Ну в общем, осилю, если не слишком скучно. Конечно, меня больше интересуют не рассуждения, а факты, ибо последних всегда не хватает. Помолясь, я принялся читать.

Заумь, конечно, оказалась, но втянулся. Сначала Граф рассуждал о путях эволюции человека. Это я от него уже слышал, пусть и в более кратком пересказе. Потом он привел любопытную статистику, которая была собрана каким-то канувшим в Лету энтузиастом-краеведом. Так вот этот краевед установил, что в период с 1780 по 1957 в городе Литейске и ближайших окрестностях родилось триста двадцать четыре вундеркинда, из них сто одиннадцать получили высшее образование, семьдесят шесть занимали различные государственные посты, тридцать четыре отличились на воинской службе, восемнадцать стали изобретателями, двенадцать — литераторами, шестеро — художниками, трое — композиторами. О достижениях оставшихся шестидесяти четыре собирателю этой статистики ничего не удалось узнать.

Автор машинописи, которую я читал, решил, что эти данные свидетельствуют об аномальном количестве особо одаренных детей, родившихся в этих краях. Еще он приводил фрагмент некого научного исследования, в котором говорилось, что город стоит на стыке европейской и азиатской материковых платформ, чем объясняется высокое содержание в здешних недрах железной, медной, никелевой и других руд. Из-за того, что эти платформы потихоньку расходятся, в прошлом было зарегистрировано три землетрясения магнитудой не выше трех баллов. И скорее всего, они будут повторяться впредь.