Звенья одной цепи (СИ) - Артемьев Юрий

А я вдруг подумал, не пора ли мне избавиться от всяких тяжёлых стреляющих предметов? Я слышал, что с прошлого года наконец-то стали более серьёзно относиться к безопасности воздушных полётов, и с целью профилактики угонов самолётов стали проверять пассажира и его багаж на наличие оружия… Хотя система ещё не была отработана настолько, чтобы найти опасную иголку в стоге сена, но попадаться из-за такой мелочи мне совсем не хотелось. Пока мы не вошли на территорию аэропорта, я по частям разбрасывал запчасти от пистолета в разные кусты и урны. Старые свои вещи и сумку просто бросил в мусорный контейнер.

— Ну, что, Декстер… Ты готов стать Джованни Россо? — спросил я своего спутника, протягивая ему итальянский паспорт.

— Думаешь у нас всё получится?

— Я в этом почти уверен.

— Ты сказал «почти уверен». Это значит, что ты не уверен на все сто процентов.

— Если я в чём-то не уверен, то это в твоих актёрских способностях. Ты хотел убежать от отца?

— Да!

— Не слышу!

— Да, сэр!

— Ты хотел избежать военной службы?

— Да, сэр!

— Ты хочешь попасть в Христианию?

— Да!

Тогда не думай ни о чём, что может кончиться плохо. Теперь ты Джованни Россо. И когда в аэропорту Копенгагена утебя спросят паспорт, то ты им предъявишь вот этот итальянский документ. А то, что ты не знаешь итальянского, они и нее поймут. Они тоже его не знают. Там же все датчане. Как принц Гамлет. Ты помнишь такого?

— Быть или не быть? Вот в чём вопрос.

— Именно так. Там в Дании, они только рады будут, что ты говоришь с ними на английском языке. Ведь английский — это язык международного общения. Ты понял меня?

— Да. А все мои документы?

— Они пригодятся мне. Я же сказал, что как только доберусь до Америки. То пришлю их тебе по почте. Обещаю!

— Я хотел бы поделить с тобой все мои деньги поровну.

— Я не против. Но тебе-то это зачем?

— Ты тратил свои деньги на такси и еду.

— Угу… А ещё, пока мы в Италии, я планировал покупать билеты на самолёт исключительно расплачиваясь в итальянских лирах.

— Вот поэтому я и хотел поделить британские фунты напополам. Ты их сможешь обменять на доллары, если будет нужно. А мне хватит. Там же много было.

«Ага. — подумал я. — Не так уж и много. Это тебе только кажется, что их там много, потому что ты ещё не знаешь что почём в этой жизни. Папаша твой, Алистер сука Брендон, скупердяй ещё тот. Или же просто беден, как церковная мышь… Поэтому он и дал тебе всего ничего, мелкими купюрами. Хорошо ещё, что я тебе попался. Билет до Копенгагена я тебе куплю. А там… Вертись как хочешь, хиппи недоделанный! Это уже будет не моё дело.»

— Ладно. Согласен. Дели пополам. Но билет до Копенгагена я тебе куплю. Договорились?

— О̕ кей, Алекс.

— Нет, Джованни. Меня зовут Декстер Морган Мурман. Смотри, не перепутай!

— Я тебя понял… Декстер… — сказал он и засмеялся.

Ну, блин, чисто ребёнок. Такого вокруг пальца обвести, это как у младенца пустышку украсть. Кроме визга и крика ничего не будет.

Билет ему до Копенгагена мы спокойно приобрели в кассе аэропорта на ближайший рейс, до которого ещё оставалось не меньше трёх часов. Никаких документов у нас даже и не попросили. А вот с рейсами до США возникла проблема. Ближайший был только завтра. Сегодня был до Канады, но лишь очень поздно вечером. Мы нашли кафе и слегка перекусили…

А через пару часов я проводил его и даже помахал ручкой. Слёзы платочком не утирал, но всё же лёгкая грусть пробежала лёгким ознобом где-то в глубине души.

Хороший парнишка. Совсем не испорченный цивилизацией. Но, боюсь, что через несколько недель проживания в Христиании, а может даже и раньше…

Ладно. Это его выбор. Бог ему судья. А мне надо думать и заботиться о себе. У моего нынешнего тела, а значит и у меня сегодня день рождения. А я сижу тут один в итальянском аэропорту и наматываю сопли на кулак…

Внезапно из громкой связи на нескольких языках сказали, что скоро уже закончится посадка на рейс следующий до Франкфурт-на-Майне. А ведь я бывал там когда-то в прошлой жизни, когда летал на Кубу, году так эдак в две тысячи восьмом, кажется… там огромный аэропорт и рейсы во все стороны…

Я встал с лавки, на которой сидел, и пошёл в кассу покупать билет в Германию. А почему бы и нет? Я же пообещал англичанину так запутать следы, что отец его никогда не найдёт…

Проблем с приобретением билета не возникло. Не прошло и часа, а я уже сидел в уютном кресле самолёта набирающего высоту и смотрел в иллюминатор.

Addio Italia! (итал. Прощай, Италия!)

Хотя… Зарекаться не стоит. Можно ведь и по другому сказать:

Arrivederci! Ciao! (итал. До свидания! Пока!)

Глава 14

Поздний вечер 2 августа. 1974 год.

ФРГ. Международный аэропорт Франкфурт-на-Майне.

Что мне понравилось больше всего — это то, что с паспортным контролем никаких проблем не возникло. А британский паспорт по Европе — вообще вездеход. И у меня никто не спросил, почему я не сто процентов похож на свою фотографию в паспорте, а только… А хрен его знает насколько. Плевать… Первым делом мне очень хочется найти туалет в этом аэропорту. А то, что-то итальянские пирожки как-то боком хотят выйти…

Сидя в кабинке, я вдруг услышал звук льющейся из под крана воды. А на этом фоне кто-то отчётливо сказал по-русски:

— Блядь!…

— Ты чего? — переспросил его кто-то ещё, но тоже на великом и могучем.

— Да жене на подарки валюты не осталось. То, что по работе там надо было… Заведующей… И этой, бля… секретарше… Всё взял, что обещал. А на жену не хватило. Хожу тут, как дурак. Кругом магазины, а я, сука, как в музее, только смотрю…

— Семёнову на всё хватило.

— Да, хули там говорить. Чекист, сука. Он же с собой валюту привёз из Москвы. Ему-то хуле…

Воду перекрыли.

— Ты идёшь, Коль?

— Через сколько у нас вылет?

— Да ещё два часа.

— Ну, тогда я ещё успею им тут личинку отложить. Не с собой же везти…

— Ладно. Не задерживайся!

Хлопнула одна дверь и щёлкнул шпингалет на другой. А у меня в голове завертелись шарики да ролики… Я уже закончил все свои дела и собрался было выходить из кабинки…

Как говорится: «Штирлиц никогда не был так близок к провалу…»

В голове вертелась тысяча и одна мысль…

Русские? Здесь? В Западной Германии? Служебная командировка? Да. Скорее всего. Он говорил, что ему обменяли мало валюты. Так бывало при кратковременных поездках на конференцию или ещё по каким-то заводским или научным делам. На учёного, судя по лексикону, он не тянет. Хотя хрен его знает. Чекист Семёнов? Это наверняка сопровождающий. Такие ездили практически с каждой группой, будь то спортсмены или музыканты.

Рискнуть? А почему нет? Я ничего не теряю. Сейчас этот Коля сидит в соседней кабинке. Если что, то он меня даже не увидит. Я могу написать записку… А что написать? Хелп ми! Я тута во Франкфурте сижу в сортире?

Думай, голова! Думай!

Я пошарил по карманам. Блин. Среди документов осталась справка с которой я вместе со Станко пересекал границу. Выписана на имя Александара Илича, четырнадцати лет. Если она попадёт в нужные руки, то там наверняка поймут от кого эта записка… Но что-то всё же надо написать для разъяснения. Я достал шариковую ручку и стал быстро-быстро писать никому не понятные буквы и цифры…

П. А. С. yg.Peace.c°.death.ctahok.123465.raheh.tihiygous.nyt.P. A. S.

Сложив бумагу, как фантик, я приготовился.

— Коля! — начал я в полголоса. — Слушай меня внимательно и не перебивай! Мне нужна твоя помощь! Вот эту бумажку передай вашему чекисту Семёнову. Но только тогда, когда уже приземлитесь в Москве.