Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж

– Ну, мы же сразу с тобой увидели характер в этой девочке, – заметила она. – С такой женой совершать необдуманные поступки будет очень трудно.

– И чревато, – рассмеялся Тарек и поцеловал жену в макушку.

– Я поговорю с ним, – спокойно улыбаясь, пообещала мужу Нуралайн.

***

Проснулись уже после четырёх. Галия развлекала Аришку. Трофим с Родькой охраняли коптильню. Меня бабушка отправила в магазин за мукой, крупами, макаронами, сахаром, подсолнечным маслом. И всего побольше велела взять, народу-то много. Ближе к вечеру мы собрались все на террасе под несколькими сотнями колышущихся над головой рыбьих тушек, помог Трофиму вынести стол. Пришли Зацепины, это фамилия, оказывается, такая у Наташи с Андреем. Он поставил на стол бутылку вина, а Наташа торт.

Поужинали, выпили по полстаканчика вина и разделились по интересам. Коптильня до завтрашнего утра внимания больше не требовала. Родька переключился на Аришку. Наташа с Галиёй были поглощены своими разговорами, тем более, журнал какой-то модный достали. Трофим с Андреем то и дело покурить от нас отходили. Пришлось мне подсесть поближе к бабушкам и слушать их разговоры.

Пани Нина оказалось по национальности полькой, родилась в Вильнюсе. Она младше бабушки, но у них оказалось много общего. Бабуля моя родом из Белостока. Мужа в войну потеряла, сама дочь растила. Пани Нина тоже вдова, муж у неё был офицер, служил в Паланге. Погиб геройски на учениях, ребят молодых спас от гранаты. Своим телом прикрыл, когда какой-то остолоп ее выронил, вместо того, чтобы метнуть. Ему даже орден посмертно дали. А пани Нина сына одна растила, застряла в Паланге на всю жизнь. Поменяла квартиру на дом, вот, и живёт. Всё ждёт, когда сын со службы вернётся.

Не стал уточнять, не в Москву ли сын планирует вернётся после Йемена. Это с Гришей надо будет поговорить. Пани Нина и так уже немолода, ну сколько она ещё одна в частном доме протянет? Пять лет? Десять? А рук тут мужских очень не хватает. Трофим без дела-то, оказывается, тут не сидит. Вот и сейчас пани Нина просила бабушку обратиться к Трофиму. Мол, если ему не трудно, пусть бы ещё в подполе свет проверил: а то лампочку она поменяла, а свет, всё равно, не включается.

– А у вас мыши там есть? – задумался я над тем, что там могло произойти… – Может, провода перегрызли?

– Есть, конечно, но кот там гуляет всё время, – озабоченно посмотрела на меня пани Нина.

– Давайте, я посмотрю, – встал я из-за стола.

– Куда ты? – остановила меня бабушка. – Сиди, выпили и темнеет уже. Завтра посмотришь.

– Ну, хорошо, – согласился я. – Завтра обязательно проверю.

И проверил. Там реально кто-то провод перегрыз. Первую половину воскресенья занимался хозяйством, ходил на местный рынок, провод прикупил и, сразу уж, патрон новый. Девчонки с Аришкой в сторону пирса ушли прогуляться. Трофим с Андреем и Родькой у коптильни опять дежурили. А я в подполе возился. Вторую половину дня отдыхали и вечером ходили смотреть закат.

***

Бейрут.

Фирдаус сидел в одиночестве, погружённый в свои мысли. Он всё не знал, с чего начать разговор с женой о возвращении в Москву. Она же у него как порох… А если взорвется, упрется рогом, откажется обратно в СССР ехать, и что тогда делать? Мать подсела рядом и завела разговор об обучении Аиши в Москве. А затем, как бы невзначай, поинтересовалась, чем он так озабочен? Фирдаус и выложил ей все свои сомнения и спросил совета.

– Сынок, чтобы сказать человеку с непростым характером что-то неприятное, сначала его надо чем-то обрадовать. Купи ей что-нибудь очень ценное и красивое, – посоветовала ему мать.

– Что, например? – заинтересовался Фирдаус.

– Что-нибудь с бриллиантами, – подмигнула ему мать и загадочно улыбнулась. – Отец даст денег, я попрошу.

***

В понедельник ездили в Клайпеду. Нашли поликлинику, прикрепили Галию там временно и показались врачу, но завтра придётся приехать ещё раз и сдать анализы. Родька поехал с нами, мечтая увидеть настоящий парусник. Сходили на экскурсию. Пообедали в ресторане. Вроде, везде ездили на такси, но жена так умаялась, что, когда я привёз их домой, она сразу пошла отдыхать.

Во вторник с утра, уже одни с женой опять съездили в Клайпеду в поликлинику, вернулись ещё до обеда. Договорился с доктором, что позвоню, узнаю, как наши анализы, а то жене тяжело уже мотаться. А какой смысл приезжать, если всё нормально?

Вечером решили прогуляться с женой, посмотреть вдвоём закат. Погода стояла прекрасная. Галия отдохнула и была в прекрасном настроении. Улыбалась и без умолку болтала. Накатило такое спокойствие и умиротворение. Не зря говорят, что звук женского спокойного голоса мужчиной воспринимается как журчание ручья.

Шли медленно, наслаждаясь моментом. Галия что-то рассказывала и сама смеялась. Мы мирно шли себе, возвращаясь с пирса в этот такой приятный, теплый вечер, когда вдруг я заметил метрах в пятидесяти, под одним из редких фонарей, что-то очень знакомое. Спустя секунду, насторожившись, разобрался, что я так среагировал на женскую фигуру. Так, а почему стоявшая к нам спиной женщина кажется мне знакомой? Может, это супруга Андрея, Наташа?

Нет, спустя пару секунд женщина повернулась ко мне боком, и я ясно опознал в ней свою тёщу. Не поверил своим глазам и остановился, вглядываясь. Народ, возвращавшийся с пирса, то и дело закрывал обзор, но мой рост позволил не потерять её из виду. Она же тем временем развернулась уже лицом, и, стронувшись с места, не спеша двинулась к нам навстречу...

Глава 13

Паланга.

Но теща явно нас еще не увидела, а то уже припустила бы… Ну и что делать в такой ситуации? Одно знал точно. Вот что я однозначно не собирался делать, так это бежать радостно ей навстречу с криком «мама»! Значит, играем в очень популярную игру – прятки. А что дальше?.. Буду думать… Пока что, главное – не допустить встречу мамы и дочки. Ну а что? Оксана сделала все, чтобы я рассматривал серьезно только такой вот сценарий.

– Любимая! – обратился я к Галие, полностью приковывая таким началом к себе все ее внимание.

А параллельно начал потихоньку оттаскивать ее за руку за ближайший поворот. Хорошо хоть, что ни одного фонаря в радиусе двадцати метров от нас нет, и Оксана вряд ли сможет нас разглядеть в ближайшую минуту.

– Да, Паш? – спросила меня Галия.

– Вечер такой чудный, неохота сразу домой идти. Давай немножко подольше погуляем по новому маршруту. И даже интересно, что это за дорога будет…

– Давай, конечно! – обрадовалась Галия.

И мы зашагали по узкой улочке, причем я очень надеялся на то, что она не тупиковая. Возвращаться к пирсу, и испытывать свою судьбу, там, где бродит злая теща, мне бы очень не хотелось.

Все же, тупика там не было, и я, даже в такой темноте, сумел привести жену домой. Хорошо, что на море сильный шторм разгулялся к вечеру, и звуки бьющихся о берег волн служили хорошим ориентиром того, где море. Не так сильно и задержались, минут на десять по сравнению с прежним маршрутом.

Всю дорогу я думал над тем, что же мне теперь делать. Да уж, ситуация… Опасался я чего-то вот такого, но все же надеялся, что степень тещиного авантюризма имеет определенные границы. На будущее надо запомнить – границ у нее, попросту, не имеется. Для нее, как для самурая, важен только путь. Но Загит меня подвел… Как так вышло, что он мне ни слова не сказал, что любимая теща вот так поступит?

И к Марату есть вопросы. Неужто он не знал про эту подставу? Потому как если знал, то я очень обижусь… Я его на работу устроил, подработку шикарную нашел, живет у меня в квартире. От него все, что требовалось – попросту сказать, если знал. Если это так называемый нейтралитет, типа я не лезу в ваши разборки, то я на него сильно обижусь.

А как это выяснить? Сейчас уже поздно, чтобы звонить, переговорный пункт попросту закрыт. Придется ждать до завтра.

Но ладно, не о том думаю. Все, что касается Марата – это вопросы по будущему к нему доверию и перспективам наших отношений. С этим я и завтра вечером разберусь, позвонив ему. Что с тещей-то делать? Как не дать ей с Галией встретиться?