Владимир Гаврилов - Третий путь
Валера был подведен к черте, за которой еще никто не бывал. Никто и никогда. Подвела его к этой черте наша скотская жизнь, люди вокруг, может и те силы, которые ведут нас, людей по жизни…
Понимаешь, о чем я?
За этой чертой была полная безысходность и неизвестность. Валера шагнул в нее, в эту неизвестность, и вытащил оттуда что-то новое, что доселе люди не знали. Не важно, что это – новый способ лечения, новый способ жить, новое изобретение или что другое. Не важно…
Важно другое.
Новое может открыть – отдельный человек. Может открыть – группа людей или народ, например. Новым путем может пойти целая страна… Чем глубже задница – тем более захватывающий и завораживающий Путь впереди.
Важно действие, важен практический опыт. Когда дорогу прошел один человек, прошла одна Украина, один Донбасс, то дорога становится доступной для других путников… Можно заболеть и отравиться, захлебнуться западенскими нечистотами под внешним управлением, а можно прозреть, начать бороться и выздороветь. Самостоятельно выздороветь, сбросить с себя кабалу и вновь стать единым целым.
Так вот, когда человек, народ или страна живут гладкой жизнью, то до черты, за которой новое, им - топать и топать…
Бог, он любит всех нас. Крепко любит и быстро учит.
Понимаешь, о чем я?
ГЛАВА 21. Доктор-фронтовик и белорусская больница.
Мурманская трасса отм.47 км, время в пути 44 минуты.
Вторая из вечных российских бед подставлялась под колеса машины редкими выбоинами и неровностями, шины мягко шуршали, двигатель выводил свою ровную и здоровую мелодию. Хотя, надо с удивлением отметить, что дороги в стране становились все лучше и лучше – причем незаметно и во многих местах… Собеседники немного помолчали, и в этом молчании разливался покой. Крупный черный ворон пролетел вдоль трассы и с карканьем повернул в лес.
Сергей проводил взглядом полет птицы, закрыл глаза, откинул голову и монотонным, приглушенным голосом стал продолжать:
- Как-то в разговоре с Валерой, а было это 2-3 годика назад, зашла наша с ним беседа о родных местах, корнях и вообще о жизни. Валера говорил о юге Белоруссии, своем городе Гомеле, родных и знакомых людях. Это сейчас я понимаю, что у него есть тяга к медицине и способность подмечать одаренных людей в этом деле. А тогда, в разговоре, он долго и подробно рассказывал об одном докторе. Мужик хирург, прошел войну. После войны как фанатик работал, открыл метод лечения больных с язвой желудка и кишечника. Суть такова. Я не медик, но понял историю так. Когда в желудок вбрасывается еда, она орошается кислотой, обрабатывается определенное время в желудке и подается дальше в кишечник, где заливается желчью. Пища в правильном ритме должна продвигаться по своему пути, а регулирует это дело определенная система изменения просветов, или назовем проще - система клапанов. Залипает или, условно говоря, шалит клапан - все сбивается, пища застаивается, гниет, кислота разъедает ткани и происходит прочая пакость… Это – если на пальцах… Вскоре пациент начинает кушать таблетки, слегка блокирующие боль от язвы, пастись у докторов и в промежутках между этими занятиями в виде развлечения от боли лезть на стенки. Весной и осенью у язвы идут обострения, и стенкам от прыжков на них достается больше…
Что делал мужик? Мужик делал на животе у больного разрез, по своей личной определенной методе ставил на место мозги нужному клапану, что-то там рассекая, подшивая и поправляя в контрольных точках, потом зашивал разрез. Если у клиента открытая язва, то вначале зашивал язву, а через неделю – проводил свою фирменную операцию. И все, в принципе по этой части больной становился пожизненно здоровым человеком. После налаживания системы пищеварения автоматически исчезали кучи других болячек. Таким макаром было прооперировано и полностью излечено больше двух тысяч человек за 15 лет. Закончилось все стандартно. Мужик попытался зарегистрировать этот метод…
- Дальше не надо, все понятно - сказал Виктор. - Интересно, а по терминологии нашей народной мудрости, среди ОРов, ЖОРов, ЛОРов и прочей братии не нашлось СУКИ ?
Правая бровь на лице Сергея чуток приподнялась, и он повернул голову к Виктору:
- Нравится мне с тобой разговаривать. Умеешь задавать правильные вопросы. Ответ – нет, не нашлось. Доктор-фронтовик умер от сердечного приступа и постепенно все заглохло. Осталась только память и большое число здоровых и благодарных людей…
Тут уже Виктор немного повернулся корпусом к Сергею, потянулся, оторвав руки от руля, разминая застывшую спину, затем ровно и расслабленно устроился в кресле, перехватил руль и стал вполголоса говорить, слегка собрав складки гладкой кожи на широком лбу:
- Серега, я вспомнил, как лет пять назад поехал я с матерью из Питера на юг Белоруссии, в гости к ее родному брату. Матери было тогда 73 года, ее брату – под восемьдесят. Мать понимала, что это уже последняя её поездка. Ехали на машине, с комфортом, около 5 часов. Приехали, а брат матери – в больнице. А вот теперь – внимание.
Брат матери, дядя Саша, лежал в областной больнице. Предыстория такая. Дядя Саша заболел. Слепой и плохо передвигающийся дядька восьмидесяти годков… Причем он простой белорусский пенсионер, не ОР, живет в частном доме в маленьком городке. Привели дядю Сашу к районному врачу. Тот сделал рентген, обнаружил огромный камень в мочевом пузыре. Здесь, в районной больнице, говорит врач дяде Саше, могу я тебе вырезать мочевой пузырь и вывести трубку в бок. Но ты еще молодой, будешь мучиться…
Дает врач дяде Саше направление в областную больницу, его туда увозят и в плановом порядке делают операцию. Камень вырезали, мочевой пузырь оставили на месте, потом камень вручили родственникам, а больного оставили в больнице долечивать. И вот в этот момент мы с матерью и с двоюродным братом поехали за 40 километров от райцентра в эту областную больницу. Приезжаем, заходим в палату к дяде Саше. В палате, скромно и лаконично обставленной, лежат пять пациентов. Мать к брату кинулась, разговоры, слезы и поцелуи… В палате мы пробыли около часа. Что меня поразило. Там, в больнице, люди заняты своим делом и честно делают свою работу. За этот час в палате было 4 посещения больных со стороны медперсонала. Вначале зашла пожилая медсестра, раздала лекарства по назначению. Всех называла по именам, по-семейному, очень сердечно. Потом она уже с нянечкой привезла на тележках обед и раздала больным, причем и в еде были различия, кому там чего было можно или нельзя… Через 20 минут посуду собрали, новые лекарства, кому какие…А еще через 20 минут в палату вошли несколько врачей – опрашивали больных, обсуждали ход течения болезни у каждого, принимали решения и назначали лекарства и процедуры на следующие сутки. Медсестра все записывала….
Это - машина, которая работает. Это – осколок от бывшего Советского Союза. Бабла нет, страховок нет, стервятников-врачей, которые у нас к больному слетаются только за деньги – тоже нет. Мой двоюродный брат принес коробку конфет сестричкам. Совать деньги за операцию или лекарство – мысли не возникло.
Вот такие пироги…
Это было в Белоруссии, причем лет пять назад – на моих глазах. Там сегодня ничего не изменилось, к простым людям осталось человеческое отношение, и у них есть возможность в случае беды опереться на своё государство.
А вот что сегодня происходит в России и её других осколках. У меня есть знакомый, родом с Украины. Он хороший электрик и сантехник, золотые руки и светлая голова, зовут - Валентин. Ему под сорок лет, женат вторым браком. Первая жена живет в Молдавии, там у него 2 детей. Приехал на заработки с Украины в Питер. Вместе с новой женой снимает в Питере квартиру за 22 тысячи в месяц, и плюс коммунальные платежи 5 тысяч. Жена пашет продавцом на рынке – за последний год у нее было 2 выходных дня. У его новой жены случилась беда – погиб плод на 8 неделе беременности. Около месяца она об этом не знала, пошли осложнения. На горизонте возникла российская инновационная медицина. Плод надо чистить – 20 тысяч, потом лекарства – 17 тысяч. Потом повторная чистка – 15 тысяч… В это время Валентину звонит первая жена из Молдавии – сын Валентина сломал руку. Приехала скорая – деньги. Наложить гипс – деньги. Первая жена требует от отца 500 баксов на сломанную руку сыну и напоминает, что скоро 2 детей надо собирать в школу – ещё 500 баксов… В СССР эти вопросы для простых людей не стояли так остро… Когда разрушали плохую и отсталую страну, были иллюзии о красивом будущем для простых лошадей с руками.
