Василий Звягинцев - Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло
Боевые доспехи десанта ее явно встревожили, о чем она немедленно, пока поднимались на лифте к ее кабинету, прежде всего и спросила. Минуя обычные фразы типа: «Как добрались, все ли дома здоровы, какие на Земле погоды стоят…»
– Нет, ничего непосредственно угрожающего в близких окрестностях не просматривается. Это мы на всякий случай приоделись, не зная, куда попадем, – успокоил хозяйку Шульгин. – Там, – небрежно указал он большим пальцем за спину, – постреляли немного, но далеко, в Южной Африке и в позапрошлом, что ли, веке…
– Вас еще и туда занесло? – не слишком удивилась Дайяна.
– По вражескому следу. Поступила информация – оттуда господа дуггуры к нам просачиваются…
Помещалась начальница Центра на самом верхнем этаже, занимая кабинет в полсотни квадратных метров, с панорамным, во всю стену, окном, из которого виден был поселок и окружающий его горный лес.
«Если вон на тех высотах установить обычную «Шилку», базе – амбец», – привычно прикинул Новиков.
Вдоль стен кабинета размещались три десятка приличного размера мониторов и много другого электронного оборудования. Дайяна, входя, очевидно, нажала какой-то выключатель, потому что экраны разом погасли, однако и нескольких секунд было достаточно, чтобы увидеть картинки. Ничего особенного – хозяйка просто наблюдала за всем происходящим в коттеджах, классах, на территории поселка, этого, а возможно, и всех других, входящих в систему. Наблюдала и руководила учебным процессом и соблюдением уставов внутренней, караульной и прочих служб. Как же иначе, если их с Лихаревым только двое на весь гарнизон?
Разве что имеются толковые фельдфебели из учащихся же, как это было налажено в Императорском Морском корпусе. Там ротные офицеры могли сутками не появляться в классах, а служба катилась, как поезд Петербург – Москва по рельсам Николаевской дороги.
– Располагайтесь, друзья, – радушно сказала Дайяна.
Да, то ли жизнь ее пообломала, то ли изменение статуса. Очень мало в ней сейчас было от царственной дамочки, что пыталась нагнуть Новикова с Берестиным, и даже той, с которой они сразились, почти на пределе своих возможностей, совсем вроде недавно.
– Снимайте свое снаряжение. Здесь вам точно ничего не грозит. И расскажите мне, жалкой провинциалке, что творится в «Большом мире».
Автоматы, ранцы, «разгрузки» и ремни со всем на них навешанным гости с удовольствием сложили на пол, но поблизости от кресел, чтобы даже сидя дотянуться.
– Друга Валентина что-то не вижу, – с хорошо изображенной тревогой сказал Шульгин, оглядываясь.
– Не беспокойся. Он в… в соседний лагерь по делам отлучился.
Название было произнесено по-аггриански. Это Андрей определил чисто фонетически. И сообразил, что касалось это только Ирины. Хотя следующие слова Дайяна произнесла понятно всем: «Ты же, сто тринадцатая, знаешь, где это?»
Интересный поворот. Андрей, не говоря об остальных, впервые услышал не только служебный номер подруги, но и подобную тональность. Неужели Дайяна затевает новую, на других правилах построенную игру?
Однако – нет. Ирина отреагировала вполне спокойно. Может быть, это у них, как у старых солдат, просто воспоминание «о битвах, где вместе рубились они»? Полковое прозвище и понятное посвященным название чего-то. Кто из сегодняшних штатских навскидку скажет, что означает и когда был «десант на Отомари», к примеру?
– Как не знать, – ответила Ирина. И закатила длиннейшую фразу на «родном» языке.
– Вам по-русски не проще будет? – спросил Шульгин, всем своим видом показывая, что он, как князь Барятинский, принимающий капитуляцию Шамиля, не потерпит в своем светлейшем присутствии варварской тарабарщины.
– Видите ли, господа, – извиняясь тоном и мимикой, ответила Дайяна, – отчего я и удивилась вашему тяжелому боевому снаряжению… Знаю, что волею высших сил вы всегда появляетесь там, где нужно вам или судьбе, но очень часто – вопреки хорошо разработанным планам…
– Милейшая, – с соответствующей сладкой улыбкой сказал Шульгин (сейчас пошла его игра), – какие, на хрен, высшие силы? И что это за хорошо разработанные планы? Сколько ни пытаюсь такие вспомнить – ну никак не получается. Не будь ты столь самоуверенной особой, разве послала бы двоих слабаков – пехотинцев Ирину от нас депортировать? Проверила бы сначала, с кем им дело иметь придется. Все остальные планы, к которым ты отношение имела, сама знаешь, чем закончились.
Мы сейчас к тебе заглянули просто случайно. Нам совсем в другое место надо. К себе в форт. Но что-то мне подсказывает, проблемки у тебя все-таки есть… Надо – поможем. Однако, раз мы здесь, нам нужна парочка флигеров. Те, что сюда с той Базы перегнали. Возьмем?
Ирина встревоженно переглянулась с Новиковым, ничего не сказав. Просто, похоже, ей не понравилась избранная Сашкой тональность или содержание его тирады. Зачем он вдруг обостряет? Ростокин же сидел точно «за болвана в старом польском преферансе»: сданных карт не видел и о дальнейшем ходе игры понятия не имел.
– Очень может быть, ты и прав, Александр. Но вот в данном случае мне трудно определить, насколько хорошо разработаны ваши планы. Не так давно я уже говорила – напрасно вы в эту авантюру ввязались. К сожалению, не ошиблась. Вынуждена вас огорчить, – ответила Шульгину Дайяна подчеркнуто спокойно. – Даже очень огорчить. Вы к таким вещам относитесь чересчур эмоционально…
– Что с Лихаревым? – прямо и резко спросил Новиков. – Союзница, говоришь, а темнишь по-прежнему. Главное – непонятно зачем. Новую авантюру затеваешь, или… Что? По виду у вас тут все спокойно, но я же чувствую напряжение. Твое лично и, так сказать, разлитое в атмосфере. Так?
Он обвел глазами друзей.
Шульгин согласно кивнул. Ирина покусывала губу и смотрела в сторону.
Непонятно, что его толкнуло, но он вдруг спросил:
– Ирина, значит, «сто тринадцатая» по вашему счету. А у моей девушки, Анастасии, какой номер?
Шульгин, похоже, даже вздрогнул. Как это друг при жене о прелестной любовнице вслух объявил? Он о своей, подарившей ему незабываемую ночь, никому не обмолвился. Даже с Андреем и Олегом этой темы не касался. А уж тем более – Анне сказать, что была у него здесь своя девушка.
Сашкину одноразовую (больше с ней встречаться он не собирался) подругу звали Марией. Тоже как одну из дочерей царя Николая Второго. И возраст почти подходил.
– У Анастасии номер был двести восемьдесят семь… – почти равнодушно сказала Дайяна, и Андрей не сразу понял смысл этого страшного слова. Остальные поняли раньше.
– Девушки с номерами от двести восемьдесят пятого до двести девяносто первого погибли в бою. Вместе с Валентином, – интонации Дайяны оставались холодно-безразличными.
– А… – привстал с кресла Шульгин.
– Она была двести восемьдесят девятой…
Сашка едва заметно дернул щекой. И его по сердцу царапнуло. Как бы там ни было, а не чужой человек. И девчонка ведь совсем.
– Как? – спросил Новиков. – Я ведь тебе сказал… – обратился он к Дайяне с абсолютно бессмысленным вопросом. Да, он ей говорил, чтобы Анастасию никому больше не предлагали в качестве объекта и чтобы она дождалась встречи с ним в какие-то другие времена. В Кисловодске-2006, допустим. Обещал ей стать «добрым дядюшкой». А она погибла здесь…
Он на самом деле хотел провести ее по предстоящей жизни так, чтобы Насте было… Ну, нормально. Замуж так замуж, не захочет – не надо. Но чтобы ей все равно было хорошо. Имея такого «дядюшку». А сейчас стало так хреново, как не было в самые страшные моменты его депрессии.
Он не сразу сообразил, в чем дело. Чуть позже дошло – это ведь за все годы первая смерть небезразличного человека. До сих пор судьба миловала. Погибшие в боях офицеры – не в счет, там совсем другое.
Ирина положила ему ладонь на руку, понимая, что с ним происходит.
– Расскажи, – хрипло сказал Андрей. – Что случилось?
– Что рассказывать? Кто виноват? Никто не виноват. Или – все! Я и вы – в том числе. Когда вы улетели, через несколько дней Валентин, взяв с собой шестерых самых подготовленных курсанток, умеющих почти все и вдобавок добровольно вызвавшихся в дальнюю разведку, отправился посмотреть. Туда, на главную Базу.
– Что там им смотреть? – бесцветным голосом спросил Шульгин.
– Было что, – спокойно ответила Дайяна. – Какие разрушения причинил налет, что осталось. Боевую технику сюда перегнать…
Да ей-то зачем нервничать? Не та натура. Когда Новиков с Берестиным попались ей в лапы и она отправила их на убой в сорок первый год, никаких эмоций на ее прелестном лице не читалось. Кроме одних – она не скрывала удовольствия, сообщая, что выбор у них есть: от каменоломен Древнего Египта до должности евнухов в гареме царя Соломона.
