Александр Конторович - Ответный выстрел
Глава 24
По дороге к капитану, заворачиваю на немецкую позицию. Подбираю лежащую на земле винтовку и выщелкиваю из магазина все патроны. Второй ствол уже унес запасливый Шифрин. Так, теперь пороемся в ранце… черт, вещмешок все-таки привычнее. Не догадался я у майора попросить… Ладно, и так сойдет. Пару раз щелкаю затвором и прислоняю винтовку к стволу дерева. Вытаскиваю шомпол и уношу его с собой.
— Ну, товарищ Котов, чем порадуете? — спрашивает меня Рябинин. Он уже вполне пришел в себя и даже выглядит теперь как-то серьезнее.
— Обрадовать вас ничем не могу, товарищ капитан. Где-то у вас дырка есть.
— То есть? — мгновенно посерьезнел он.
— То и есть. Немцы ждали именно вас. В смысле — группу вашу. Знали или предполагали ваш маршрут. Причем, знали даже, когда вы здесь можете пойти.
— С чего вы это взяли?
— Пленный рассказал. Их выставили на это место вчера и завтра должны были забрать. Причем, товарищ капитан, вы знаете, кто эти стрелки?
— Немцы, кто ж ещё?
— Не негры, это уж точно. Но они не простые солдаты. Это инструкторский состав Берлинской школы снайперов вермахта. На счету каждого такого инструктора — десятки пораженных солдат противника!
— И у этого — тоже?
— Не думаю. Он в школе год, так что против нас не воевал. Хотя, несомненно в боях участвовал, иначе на эту должность бы не попал. Тут нужен именно боевой опыт, а это простой стрельбой в цель на полигоне не достигается.
— А не соврал фриц этот?
— Он считал, что таким образом покупает свою жизнь.
— И как — купил?
— Некоторое время — да, сумел. А вот как оно все дальше пойдет…
— Так вы что — в живых его оставили?
— Башку не сворачивал и ножом не тыкал, если вы это имеете в виду.
Лицо лейтенанта медленно наливается кровью. Он влезает в разговор, просто-таки пылая негодованием.
— Товарищ Котов! Вы что же — отпустили пленного немца?!
— Нет. Его до сих пор караулит Плиев.
— Так отдайте ему приказ…
— Товарищ лейтенант! Своими людьми я командую сам! Надеюсь, товарищ майор вам это объяснил?
— Я вам приказываю! Как, старший по званию, наконец!
— А у нас тут и постарше вас люди есть…
Капитан морщится, и нехотя встаёт с бревна.
— Товарищ Демин!
— Слушаю, товарищ капитан!
— Надеюсь, что моих полномочий вам достаточно?
— Так точно, товарищ капитан!
— Да не орите вы так — не на плацу… Словом… — он вопросительно на меня смотрит и я киваю головой. — Короче — я утверждаю все решения товарища Котова. Он уже давно на войне и знает, что и как делать.
Лейтенант недовольно скривился, но промолчал и отошел в сторону.
— Ты чего задумал-то? — вопросительно смотрит на меня капитан.
— Да есть одна мысль… Дезу немцу я слил, вот и посмотрим, что из того выйдет, как он ее до своих доведет. Так или иначе — сюда за ними все равно придут. Завтра утром или днем, но дойдут сюда обязательно. Не найдут их — устроят облаву на весь лес. Убитыми найдут — та же песня. Вот пускай этот фриц, раз уж уцелел, на наше благо поработает. Не самому же мне немцам всё растолковывать? Если они поймут, что мы к бункеру идем — кранты. Устроят такой тарарам… да и тем, кто там сидит, как-нибудь знать дадут. Оно нам надо? А так… будут нас искать там, — машу рукой в противоположную сторону. Мы-то как раз от бункеров и идём! Немец это уже понял, да и я ему ненавязчиво подсказал. Вот в ту сторону пущай и ломятся!
— А в спину он нам не стрельнет? Немец-то на лопуха не слишком похож!
— Пусть попробует… Заодно и своих умников мордой потычу кой-куда, а то совсем разленились, нюх того и гляди потеряют.
Рябинин хмыкнул, но ничего на это не сказал.
Минут через пять вся группа была готова к выходу. Объяснив парням суть задачи, я проследил за их отходом в сторону и направился к немцу.
Тот уже более-менее оклемался и полулежал, привалившись спиною к дереву.
— Ну что, обер-лейтенант, давайте прощаться. Увидеться нам с вами уже более не выйдет, так что, в будущем еще и спасибо мне скажете.
— Это за что же, герр оберст?
— За то, что имеете шанс дожить до конца войны. Живым. Надеюсь, фронт вам более не грозит.
Он вежливо улыбается.
— Хотел бы и я так думать, герр оберст…
Кивком отсылаю Плиева к основной группе.
Они сейчас тихо и без спешки отойдут в обратную сторону, а я постараюсь имитировать отход в нужном направлении, так, чтобы немец это видел и мог с уверенностью подтвердить данный факт.
Выжидая достаточное, для отхода основной группы, время, перебрасываюсь с немцем ещё несколькими словами. Тяну резину.
Всё, пожалуй, уже пора. Вскидываю на спину ранец и поворачиваюсь спиной к снайперу.
— Прощайте, Розмайер. Да поможет вам бог!
Демонстративно шурша ветками, прохожу метров пятьдесят и резко останавливаюсь. Направление отхода обозначено, так что, теперь можно и поработать…
Осторожно сместившись в сторону, прикладываю к глазам бинокль.
Угу, так и есть…
Не доходит до некоторых, особо упертых товарищей, с первого раза… Ну и кто ж вам доктор, в таком разе?
Немец, поддерживая раненную руку и посекундно оглядываясь, уже успел каким-то образом добраться почти до самой своей старой позиции. Осторожно следую за ним. Видно не очень-то хорошо, но основное понять можно. Он спешит, даже очень. Ну да, уже успел все рассчитать. Основная группа уже успела уйти из зоны видимости, а мне ещё надо будет пересечь небольшую ложбинку. И вот там, по его мнению, я буду вполне доступен для прицельного выстрела. Времени у него на это в обрез, оттого он так и спешит. Нет всё же у некоторых элементарного чувства благодарности! Вот и делай им после этого добро…
Всё, добрался фриц. На секунду он пропадает из поля зрения, потом вновь появляется — уже выбрался из ложбинки. На плече винтовка. Экий ты, братец, торопливый… А оружие осмотреть? Некогда? Ну… бог тебе судья, мистер торопыга.
Розмайер быстро пересекает полосу густого кустарника. А хорошо идёт, стервец! Неплохо, видать, его в свое время натаскали! Даже раненый — и то идёт тихо. В какой-то момент он останавливается и присаживается. Здоровой рукой открывает затвор винтовки и поочередно запихивает туда патроны. Закрывает его, загнав патрон в ствол, и продолжает свое движение вперёд. Куда его несет-то? А-а-а… вот ты куда намылился! Кустарник тут выдается вперед узким выступом и обзор относительно неплох. Ладно… подыграем тебе. Огибаю позицию немца и, подобрав с земли сухую ветку надеваю на нее снятую с укокошенного второго номера, шинель. Цвет её не совсем тот, что у моего комбеза, поэтому быстро зачерпнув из близлежащей лужи пригоршню грязи старательно привожу шинель в должный вид. Ну вот, уже что-то похожее…
Немца уже не слышно и не видно — занял позицию? Не лопух, должен понимать, что выстрел-то у него всего один, больше он одной рукой ничего сделать не успеет. И если промажет…
Осторожно приподнимаю ветку. Со стороны это выглядит как человек, стоящий в кустарнике. То, что кустарник закрывает большую часть фигуры, вполне объяснимо — я же должен осмотреть свою дорогу, не особо высовываясь из кустов. Ну и что, что здесь уже успели пройти остальные члены моей группы? (во всяком случае — они должны были это сделать с точки зрения немца). Опытный человек всегда проверит всё сам. А именно таковым я и должен выглядеть в глазах снайпера. Чуток поворачиваю ветку влево-вправо. Отыскав глазами подходящий сучок, наступаю на него ногой. Он громко трескает — вот он я! Нет у немца времени меня особенно разглядывать, да и оптики на этой винтовке тоже нет. Хочешь или нет — верь своим глазам!
Бумс!
Эх ты, фриц…
Доигрался хрен на скрипке…
Шомпола у него нет и выбить из ствола засунутый туда мною капсюль-детонатор никаким другим способом невозможно. А вот стрелять из такой винтовки — сущее головотяпство. Нет, уложить немца наповал, скорее всего, не выйдет. Ну уж инвалидность теперь ему точно гарантирована. Заодно и версия об особо коварной и опытной группе русских диверсантов, у х о д я щ е й из района бункеров, получает неплохое подтверждение. Вот и побегайте за ней ребятки… флаг, вам, любезные, в руки…
Через час я догнал наших.
Ребята шли достаточно резво и по сторонам погладывали очень даже внимательно. Так что меня заметили относительно быстро — я только и успел пройти за ними метров сто. Моментально залегли и ощетинились стволами. Подав условленный знак, выхожу из кустов.
— Командир! — взволнованно спрашивает Шифрин. — Там стреляли?
— Немец решил напоследок поквитаться…
— Но, как?! — удивляется Плиев. — Он что, папиросами винтовку заряжал?
— Нет, — качаю головой, — У него патроны были.
— Но… — он так резко остановился от неожиданности, что Лацис чуть на него не налетел. — Я же всего его обшарил… как же так?
