Кассандра Клэр - Город праха
– Я думаю, у него не все в порядке с головой. Причем в любое время суток.
Клэри засунула телефон в карман и направилась в ванную:
– Пойду переоденусь.
Белоснежная ванная комната Джейса была не больше, чем у Изабель, и содержалась в идеальном порядке. Клэри сняла мокрую футболку, умылась и провела расческой по волосам, которые от влажности пошли буйными кудрями. Футболка Джейса висела мешком, но материя оказалась очень мягкой и приятной на ощупь. Клэри закатала рукава и вышла из ванной.
Джейс сидел в том же положении, мрачно уставившись на блестящий предмет в руках. Она подошла и заглянула ему через плечо, опершись на спинку кресла:
– Что это?
Вместо ответа Джейс поднял предмет – зазубренный осколок зеркала, однако вместо собственного отражения Клэри увидела в нем зеленую траву, голубое небо и голые ветви деревьев.
– Осколок портала! – догадалась девушка. – Не знала, что ты его хранишь.
– За ним я сюда и пришел, – произнес Джейс с тоской в голосе. – Все думаю, что однажды увижу в отражении отца. Может, пойму, что он замышляет.
– Разве Валентин в Идрисе? Я думала, он где-то здесь, в городе.
Джейс покачал головой:
– Магнус считает, что в городе его нет.
– Он следит за Валентином? Но как?
– Магнус получил статус верховного мага не за красивые глаза – мощь его чар простирается за пределы города. И он чувствует, что происходит на его земле.
Клэри фыркнула:
– Ощущает волнения в Силе?
Джейс резко повернулся к ней, нахмурившись:
– Я не шучу. Магнус начал расследование после того, как в районе Трайбека был убит маг. Когда я оказался в его доме, он попросил у меня что-нибудь, что принадлежало отцу, и я отдал ему кольцо Моргенштернов. Обещал сообщить мне, как только Валентин объявится, но пока никаких признаков его появления нет.
– Может, ему просто кольцо понравилось? – предположила Клэри. – Магнус любит украшения.
– Пусть забирает, не жалко. Для меня оно ничего не значит. – Джейс стиснул осколок, и Клэри с испугом заметила, что острые края рассекли ему ладони.
Она отобрала окровавленный осколок и засунула его в карман куртки Джейса, висевшей на крючке.
– Пойдем, надо возвращаться к Магнусу, – сказала она как можно мягче. – Алек там уже давно…
– Не думаю, что ему там надоело, – сказал Джейс, но все же послушно поднялся на ноги, достал стило и вывел на руке исцеляющую руну. – Хотел задать тебе один вопрос… Когда ты вышибла дверь моей камеры в Городе молчания, как тебе это удалось? Что ты сделала?
– Просто начертила открывающую руну, самую обыкновенную…
Ее прервал резкий оглушительный звонок. Клэри машинально полезла в карман, прежде чем сообразила, что это не телефон.
– В дверь звонят, – сказал Джейс, снимая куртку с крючка. – Пошли.
На полпути к лифту они столкнулись с сонной Изабель, выскочившей из своей комнаты. На ней были банный халат и сдвинутая на лоб розовая маска для сна.
– Три часа ночи! Кто может звонить в дверь в три часа ночи?! – возмущенно возопила она так, будто все это подстроили Джейс и Клэри.
– А вдруг Инквизитор? – предположила Клэри, похолодев.
– Она бы просто вошла, как и любой другой нефилим, – сказал Джейс. – Институт закрыт лишь для нежити и примитивных.
У Клэри замерло сердце.
– Саймон! – воскликнула она. – Наверняка он!
– Неужели решил перебудить всех посреди ночи, чтобы признаться тебе в любви? – Изабель зевнула. – Не мог просто позвонить? Ох уж эти мне примитивные мужчины!
В прихожей было пусто – Макс уже перебрался в постель. Изабель повернула рычаг на стене, и внутри собора зарокотало – к ним поднимался лифт.
– Бедняге не хватило ума и самоуважения просто пойти надраться и заснуть в канаве, – сказал Джейс. – Я разочарован.
Клэри едва его слышала. От нарастающего страха кровь в жилах превратилась в кисель. Перед глазами возникли картины из сна: ангелы, лед, Саймон с окровавленными крыльями… Ее начала бить дрожь. Изабель посмотрела на Клэри с сочувствием, сняла с вешалки синий бархатный плащ и протянула ей:
– Надень, тут холодно.
Клэри закуталась в плащ – он был ей велик, зато сразу стало теплее. Отделанный атласом капюшон она откинула, чтобы не мешал смотреть.
Джейс открыл двери лифта. Клэри встретилась взглядом со своим отражением в зеркальной стене – бледным и перепуганным – и поспешно вошла в кабину.
– Эй, а ты куда? – вдруг спохватилась Изабель. – Никто не должен знать, что вы в Институте!
– Там Саймон, – объяснила Клэри. – Я знаю, что это он.
– А если…
– Заходи уже, – перебил ее Джейс, шагнув в лифт и придерживая дверь.
Изабель раздраженно вздохнула и послушалась. Вниз они ехали в молчании. Клэри пыталась поймать взгляд Джейса, но он намеренно не смотрел в ее сторону и что-то еле слышно насвистывал. Клэри вспомнила легкую дрожь его рук, когда он обнимал ее в Летнем дворе; перед глазами немедленно возникло лицо Саймона и то, как он почти бежал от нее по парку, исчезая в тенях. Ее не оставляло необъяснимое предчувствие надвигающейся беды.
Клэри первой выскочила из лифта в полумрак храма, освещенного пляшущими огоньками свечей, и чуть ли не со всех ног побежала по проходу между скамьями. Споткнувшись о подол плаща, нетерпеливо подобрала его повыше и метнулась к огромным двойным дверям. Изнутри они запирались на несколько бронзовых засовов толщиной с руку. Снова раздался звонок. Клэри уже открывала самый верхний засов. Изабель что-то прошептала Джейсу. Металлический брус поддавался с трудом, Клэри тащила изо всех сил, и вдруг на ее руку легла ладонь Джейса. Засов наконец отошел в сторону, и тяжелые врата распахнулись.
В храм, гася свечи, ворвался ночной ветер, несущий запах города – соли, дыма, остывающего бетона и мусора. Но к этим знакомым запахам примешивалось что-то еще. Привкус меди. Та к пахнет новенькая одноцентовая монета.
Сначала Клэри показалось, что на пороге никого нет. Потом из ночных теней возник Рафаэль. Его черные кудри трепал ветер; ворот белой рубашки распахнулся, открывая шрам на горле. Он держал на руках чье-то бездыханное тело. Клэри в ужасе уставилась на него, не видя больше ничего вокруг. Человек на руках вампира был определенно мертв: его руки и ноги безжизненно повисли как плети, голова откинулась назад и на горле зияла чудовищная рана.
Джейс вдруг сжал Клэри за плечи – крепко, как тисками. В ужасе она различила во тьме знакомую вельветовую куртку с рваным рукавом, синюю футболку, залитую кровью, – и закричала.
Крик получился беззвучным. Колени подкосились, и Клэри непременно упала бы, если бы не Джейс.
– Не смотри, – прозвучал над ухом его голос. – Не смотри!
Но Клэри не могла отвести взгляд от запекшейся крови на темных волосах Саймона, от растерзанного горла, от длинных порезов, рассекших запястья. Перед глазами плясали черные точки, и невозможно было вздохнуть.
Первой пришла в себя Изабель: схватила со стены тяжелый пустой подсвечник и направила его трехконечное острие в грудь Рафаэлю.
– Что ты сделал с Саймоном? – вопросила она холодным и требовательным тоном, став в эту секунду невероятно похожей на свою мать.
– El no es muerto, – бесстрастно ответил Рафаэль Он легко и неожиданно бережно опустил Саймона наземь, к ногам Клэри. Она совсем забыла о том, какой чудовищной силой обладает вампир, несмотря на свою внешнюю хрупкость.
– Что ты сказал? – прошептала Клэри.
– Он жив. – Джейс сжал ее плечи еще сильнее. – Он жив.
Клэри резко вырвалась из его рук и опустилась на бетонный пол. Просунув руку Саймону под голову, она нежно приподняла ее и уложила к себе на колени. Кровь не внушала ей никакого отвращения; Клэри чувствовала лишь детский ужас. В последний раз она испытывала подобное в пять лет, когда разбила бесценную старинную лампу в маминой комнате. Ничто, безжалостно произнес внутренний голос, ничто теперь не сможет снова склеить эти осколки.
– Саймон, – шепотом позвала она, гладя его по щеке. – Саймон, это я.
– Он тебя не слышит, – произнес Рафаэль. – Он умирает.
Клэри вскинула голову:
– Ты же сказал…
– Я сказал, что он еще жив. Но пройдет несколько минут – может быть, десять, – и его сердце остановится. Уже сейчас ваш друг ничего не видит и не слышит.
– Надо срочно в больницу! – воскликнула Клэри, прижимая голову Саймона к груди. – Или нет, вызвать сюда Магнуса!
– Ты не понимаешь, – произнес вампир. – Ему уже никто не поможет.
– Да, мы не понимаем. – Голос Джейса струился, как шелк по острому лезвию. – Поэтому тебе стоит поскорее нам объяснить. Иначе я приду к выводу, что ты нарушил Завет, кровосос, и тогда придется вырезать тебе сердце. Что мне следовало сделать еще в прошлый раз.
Рафаэль улыбнулся одними губами:
– Ты дал клятву, что не тронешь меня, нефилим. Забыл?
– Зато я такой клятвы не давала, – сказала Изабель, не опуская подсвечник.
