Федор Вихрев - Третий удар. «Зверобои» из будущего
Обойдя здание, они нашли вход, а над входом, как и положено, была вывеска «Военная комендатура» и висел красный флаг. У входа стоял часовой, вооруженный традиционной трехлинейкой. Заметив гостей, часовой нажал какую-то кнопку и буквально через три секунды из здания выскочил офицер и, подойдя к прибывшим, представился:
— Военный комендант станции… капитан Андропов.
Услышав фамилию, Олег чуть челюсть не уронил. Но тут же взял себя в руки и ответил:
— Подполковник Медведь.
— Здравья желаю, товарищ подполковник.
— Здравствуйте, капитан, — Олег протянул руку. Комендант руку пожал и, посмотрев Соджету прямо в глаза, добавил:
— Товарищ подполковник, разрешите ваши документы. И ваши, товарищи, тоже.
Последняя фраза уже была обращена к спутникам Соджета. Проверив документы и удостоверившись, что все в порядке, он уже на правах хозяина пригласил гостей войти.
Комендатура занимала половину первого этажа. Около входа под табличкой с надписью «дежурный» сидел за столом сержант с красной повязкой на правой руке.
— Панин, — обратился к сержанту комендант, — организуй чайку гостям. Проходите, товарищи, вон в ту комнату. В указанной комнате располагался стол, диван и несколько стульев.
— Я, к сожалению, вам компанию не смогу составить, дела. О вашем приезде нас предупредили, вас с утра дожидается лейтенант-танкист. Сейчас за ним пошлю бойца, — сказав это, он вышел из помещения, оставив четырех человек ждать чая и лейтенанта-танкиста. Чай появился раньше. Минут через десять появился и обещанный лейтенант.
— Командир второй роты первого батальона лейтенант Богданович, — отрапортовал он с порога.
— Подполковник Медведь, — в очередной раз представился Олег.
Лейтенант был еще совсем молоденький. Скорее всего на войне недавно. Ни наград, ни планок за ранения. Он немного оробел, увидев «иконостас» Соджета, но все-таки нашел в себе силы и уверенность попросить предъявить документы. Ознакомившись со всеми бумагами, доложил:
— Товарищ подполковник, можем ехать. Машина ждет.
Но Соджет сделал ход конем:
— Лейтенант, предъявите ваши документы.
Танкист такого не ожидал, но выполнил приказ беспрекословно. Он был несколько обескуражен и не заметил, как девушка вроде бы невзначай расстегнула кобуру, один из сопровождающих подполковника лейтенантов перехватил поудобнее стул и приготовился, если надо, запустить его в дверь, а другой зачем-то взял со стола тяжелую пепельницу.
«Молодцы, — подумал Олег, — без напоминаний все делают. Тренироваться надо всегда. Недаром я с ними занимаюсь».
— Все в порядке, лейтенант, едем, — он вернул документы танкисту. — Тебя как, кстати, зовут?
— Петро, — робко ответил тот.
— Ну, веди нас к машине, Петро.
На улице их ждал немецкий бронетранспортер, на котором были нарисованы большие красные звезды, а в довершение картины, видимо, чтобы уж совсем не было сомнений в принадлежности этого чуда техники, к ганомагу была привязана палка, которую украшал красный флаг. За бронетранспортером стояла полуторка. В кузове грузовика сидели человек десять бойцов. Причем, Соджет отметил это уже на автомате, вооружены они были ППШ, МП38/40 и было даже два МГ, но ни одной винтовки. Этакая штурмовая группа.
— Неспокойно тут у нас, — прокомментировал ситуацию лейтенант. — Вот комбат и выделил сопровождение. И ганомаг свой дал. Устраивайтесь поудобнее, товарищи. Нам ехать долго. Часа через два, не раньше, будем на месте.
На передовой
— Приказ у тебя, говоришь… — Худой, с осунувшимся бледным лицом, на котором четко синели круги под глазами, покрытыми сеточкой лопнувших сосудов, комбат Хлебов недобро глянул на крепкого, сытого и добротно одетого гостя из Москвы.
— Я, значит, со своими мужиками тебе зеленую улицу организую. Ты, паря, как по маслу пройдешь — и фьюить, растворишься в тылах немецких. А нам мало того, что отбиваться от немчуры практически нечем будет, так еще и гарантии нет, что немец-то в контратаку не двинет. Ты у нашего комдива был?
— Разумеется. — Важный гость с некоторым неудовольствием глянул на комбата, на котором выгоревшая, аккуратно заштопанная гимнастерка пряталась под куцей безрукавкой.
— Мне обещали всемерное содействие и поддержку в частях дивизии, а что я здесь вижу?
— Так тебе, мил человек, всей правды не сказали, — хмыкнул старший лейтенант, — я вот третий комбат здесь, у меня в ротах и взводах старшины и сержанты командуют — вместо командиров, по штату положенных. И по сто человек едва-едва в одной, наиболее боеспособной роте наберется, куда уж разведку боем организовывать — сил только на оборону, да и отступать хватает. Наш начарт вчера убит, его преемник только-только дела принял — и снарядов, сам понимаешь, негусто, «так что про артналет забудь, на ближайшую неделю, по крайней мере», как мне в полку сказали. И я своих людей в атаку поднимать без артподдержки и с мизером боеприпасов должен? Хех, интересные вы люди.
— Так, — с расстановкой произнес представитель штаба дивизии, сопровождающий гостя, — ты, товарищ старший лейтенант, сдается мне, чего-то не понимаешь, тебе приказали оказать содействие — вот и оказывай. Во всяком случае, выстрелы на батареи уже развезли, артиллерия полковая и дивизионная — под началом штадива. Артнаводчик должен прибыть с минуты на минуту.
— Вот пугать меня не надо, — хмыкнул комбат, — мы и так пуганые и все под богом ходим. Насчет же артиллеристов — это очень хорошо, но ты мне вот что скажи — чем стрелять будем сегодня? Мои бойцы патроны вынуждены на «нейтралке» собирать — четверо уже погибли…
— Не понял, — развернулся гость к представителю — лощеному и гладкому капитану, — в батальоне что, вообще нет боеприпасов?
— Насколько я знаю, должны были подвезти сегодня утром.
— Нет ни хрена, — сплюнул старлей, — звонил в полк, интендант только завтра к вечеру твердо обещал.
— Я этому интенданту… — зло прошипел представитель и приподнялся было, чтобы потребовать связи с оным, но тут глухо просвистело над головами собеседников и первый разрыв сотряс землю. С низкого потолка блиндажа сыпануло землей.
— Эт-то еще что? — удивленно вскинул брови гость, представитель, икнув, как-то сжался. А серия очередных разрывов плотно забила все звуки.
— Что-что, — крикнул комбат, лихорадочно натягивающий шинель, — фрицы, похоже, решили слегка нас пощупать.
— В штаб полка сообщи, — бросил он телефонисту, — будем держаться, сколько хватит патронов, потом отойдем на запасной рубеж. Если будет кому, — дернул он щекой.
— А вам, товарищи командиры, — остро глянул он на москвича и дивизионного, — предлагаю побыстрее покинуть месторасположение, иначе немцы из вас душу вынут, не дай бог, конечно.
Саня
— Батальон! Смирно! Равнение налево! — поворачиваюсь, чеканю строевым по бетонной площадке, не отрывая руку от головы в воинском приветствии.
— Товарищ Маршал Советского Союза! Сводный инженерно-испытательный батальон заводов имени Кирова и «Большевик» для участия в смотре боевой техники построен. Докладывал исполняющий обязанности командира батальона подполковник Бондаренко.
— Вольно.
— Вольно! — дублирую команду.
— Это весь батальон? Сорок три человека? — акцент проявился гораздо сильнее, чем при прошлой встрече.
— Со мной сорок четыре, товарищ маршал! Немцы уверены, что нас гораздо больше, чем батальон!
— Хорошо, что показывать будете?
— ИС-1 с новым мотором, Т-52 со спаркой сталинградских шестерок, ИС-2, СУ-152, мотоцикл с приводом на коляску, Су-203-Штурм с новым мотором, легкий мотоцикл с длинноходной подвеской, товарищ Верховный Главнокомандующий! Вместо родного двигателя установлена спарка СМЗ-206. Суммирующий редуктор производства «Большевика». Запасной вариант при нехватке оригинальных двигателей. На заводе накопилось около двадцати безмоторных танков, пытаемся найти выход.
— Насколько мне известно, у нас нет свободных сталинградских моторов? — уточнил товарищ Сталин.
— Мне дали только четыре — на эксперименты. Это просто проработка запасного варианта. В динамике потерь почти нет, а в обслуживании и регулировке сложнее. Будем надеяться, что это так и останется на стадии экспериментов.
— Хорошо, я думаю, мы все-таки расширим моторостроительное производство в Ленинграде, — Иосиф Виссарионович попытался прикурить. Почему-то у него не получалось — спички гасли. Я предложил свою зажигалку, взятую в Выборге у немецкого офицера-танкиста. Наконец, раскурив трубку, Сталин заинтересованно посмотрел на мой трофей.
— Немецкая?
— Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий. Выборг. Досталась вместе с панцерфиром с новой пушкой.
