Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
Не дав сестре сказать ни слова, я подтолкнул ее к столовой, а сам указал графине на выход. Выйдя следом за ней, захлопнул дверь и повернулся к ней.
— Где вы предпочитаете говорить?
— Может, здесь?
— Вы явно не хотите, чтобы нас видели вместе. Ревнивый муж?
— Да.
— Бьет?
Она опустила голову и тихо прошептала: — Да.
На открывшейся полоске ее шеи я неожиданно увидел красно — багровые пятна. Протянув руку, слегка примял мех воротника пальто, прикрывавший ее шею. От моего движения, она резко отпрянула от меня и уставилась с испугом.
— Вы что?!
— Он, что вас душил?
Она снова опустила глаза.
— Расскажите. Коротко.
Это была обычная история того времени. Граф, бывший дипломат, спустив все свои деньги на картах и бегах, решил поправить дела женитьбой на богатой невесте. Выбор свой остановил на дочери фабриканта. Ткань, кожа, лес, торговля. И тут случился казус. Буквально за пару недель до свадьбы граф узнал, что стал импотентом. Он побывал у нескольких докторов и все в один голос заявили, что тот настолько истрепал свое мужское достоинство, что как мужчина стал бесполезным для женщин. Граф ушел в запой и в пьяном бешенстве невольно сделал свой изъян достоянием гласности. Стоило ему узнать о пересудах за своей спиной, а главное о том, что он стал объектом насмешек благодаря самому себе, то не придумал ничего другого, как прилюдно вызвать двух человек, которых посчитал главными распространителями слухов, на дуэль. Но и тут ему не повезло. Один из них, капитан, получивший отпуск по ранению, и приехавший к родителям, оказался не только храбрым человеком, но и хорошим стрелком, прострелив графу плечо. Второй человек, придворный, пока граф валялся в больнице, взял и уехал за границу, но до этого постарался опорочить своего противника, как только мог, рассказывая всякие отвратительные слухи о графе. Видно, после этого Берг сломался. Но свадьба, несмотря на слухи, все же состоялась. Брачной ночи, как таковой, не было. Пока жена ждала супруга на брачном ложе, граф в своем кабинете наливался коньяком, где и заснул. После этого супруги так и спали порознь. Прошел месяц, и жена попросилась съездить к подругам по пансиону, но пропитанному алкоголем и возбужденному мозгу мужа показалось, что та собирается к любовнику, и тогда он ударил ее в первый раз. Спустя несколько дней нашел им же выдуманную причину и снова поднял на нее руку. Затем это стало повторяться все чаще и чаще, но так как он избивал жену, находясь в сильном опьянении, то ей почти всегда удавалось убежать от него и запереться в своей комнате. Вот только после дня рождения Наташи он чуть ли не сошел с ума, попытавшись ее задушить.
— Кто на вас донес? Кучер?
— Он. Кузьмич. Мой муж доплачивает всем слугам, чтобы они доносили ему обо мне, — она немного помолчала, а затем продолжила. — Зачем я все это рассказываю? Сама не знаю. Мой отец такой же жестокий человек, самодур. Он тоже, время от времени, напивался и бил мою мать. Правда, только чтобы показать, кто в доме хозяин. А Берг просто сходит с ума. Он вбил себе в голову, что я езжу куда‑либо только для того, чтобы распускать о нем сплетни, а последние два месяца у него появилась новая мания: он решил, что у меня появился любовник.
— Вы давно за ним замужем?
— Через неделю будет пять месяцев. Понимаете, когда я возвращаюсь домой мне настолько становиться страшно…. Нет, я не могу передать тот ужас, который я испытываю! Он рано или поздно убьет меня. Мне страшно. Очень страшно. Я ничего не видела в этой жизни. Мне еще нет девятнадцати. Я… не хочу умирать.
— Успокойтесь. Слезами тут не поможешь. В полицию вы обращались?
— Как? Когда он сходит с ума и бьет меня, у меня одна мысль в голове: только бы добраться до своей комнаты и закрыться. В самом начале, я как‑то попробовала послать горничную, так она взяла деньги, а затем все рассказала моему мужу. Да и как вы представляете это? Я, графиня Берг, прихожу в участок и показываю следы насилия. И что? Скандал на весь город. Тогда уже не о нем, а обо мне будет судачить весь Санкт — Петербург. От родителей помощи ожидать нечего. Только мать, но она и слова не скажет без разрешения отца. Понимаете, я словно в ловушке! И не знаю, что мне делать! Тогда, на дне рождения Наташи я слышала, что вы помогли той девушке. Так может….
— Так вот вы зачем приехали. Ясно. Я для вас вроде последней надежды.
— Наверно, так. У меня в этом городе никого нет. Только Наташа и девочки, мои подруги, из пансиона. Но что они могут сделать? Ничего! Если вы мне не поможете, я обречена!
"Не мое это дело. Но сестра попросила. Вот только чем тут можно помочь? Морду набить? Нельзя. Проблемы на пустом месте. А оно мне надо?".
— У вас есть план?
— Нет. Мне даже невдомек, что тут можно придумать. Если только убежать от него!
— Тоже дело. Давайте я вас поселю в гостинице. Прямо сейчас отвезу. Там вас никто не найдет, а за пару — тройку дней мы что‑нибудь придумаем. Как вам?!
— Нет. Потом мне лучше не к нему возвращаться. Он просто убьет меня! Господи! Что мне делать?!
— Извините, но мы снова вернулись к этому вопросу. Если…. Эй! А это кто?!
Резко обернувшаяся девушка, увидев в конце коридора фигуру, замерла, побледнела и тихо прошептала: — Кучер. Кузьмич.
В прошлый раз я его просто не запомнил. Кучер и кучер. Что с него взять? Кучер, увидев реакцию графини на свое появление, довольно осклабился, но наткнувшись на мой суровый взгляд, замер, словно кролик под взглядом удава.
— Иди сюда, Кузьмич! — но безнаказанность, порожденная в нем хозяином, перевесила страх. Он замотал головой и сказал: — Нет, господин хороший, меня угрозой не возьмешь! За меня есть, кому заступиться!
В ответ я только покачал головой, при этом думая: — Что ее муженек, что его прислужник. Отменные уроды".
Кучер неожиданно истолковал мое покачивание головой и молчание в свою пользу:
— Барин, всяк вопрос можно разрешить. Вы, видно сразу, господин богатый. Вон, в каких хоромах живете! Так неужели мы с вами не найдем общего языка?
Решив подыграть ему, я придал себе вид отчаявшегося человека.
— Черт с тобой! Сколько хочешь?
Лицо вымогателя прямо исказилось от приступа алчности, только что слюни не потекли.
— Двадцать пять рублев! Прямо сейчас!
— А! Бери, прохиндей, но чтобы хозяину, ни гу — гу!
Жадность перевесила осторожность. Подойдя, он только протянул ладонь, как тут же рухнул на колени с жестко заведенной за спину рукой. Все произошло настолько неожиданно и быстро, что кучер только хотел закричать, как "любовник" хозяйки его опередил: — Если крикнешь, то я твою руку выдерну, к чертовой матери, из сустава. Понял?
— Барин, все понял! Все! Не надо мне руку ломать! Хозяину ни слова не скажу! Ей Богу!
Не вняв его словам, я вывернул руку еще больше. Кучер тихо взвыл.
— Это чтобы ты лучше понял. Руку я тебе пока не сломал, но желание осталось. Теперь все от твоей хозяйки зависит. Скажет сломать, и ты через мгновение услышишь, как хрустят твои кости.
Кучер, как только мог, вывернул голову в сторону стоящей в шаге девушки.
— Графиня Александра Владимировна, простите меня скудоумного! Это все ваш супруг! Он науськивает нас, как собак! Грозиться, со свету сжить, ежели ему не докладаем! Я что? Человек маленький! Против вас ничего не имею! И графу, клянусь, больше слова худого о вас не скажу! Только помилуйте, не губите, госпожа графиня!
— Даже не знаю….
В этот самый миг мне в голову пришло весьма простое решение проблемы. Приехать к Бергу под видом любовника, который, без сомнения вызовет меня на дуэль и…. Финита ля комедия!
— Милая Сашенька, а не поехать ли нам прямо сейчас к твоему мужу?
У девушки при моих словах округлились глаза от удивления. Не обращая на нее внимания, я отпустил руку кучера. Когда тот поднялся, точно и аккуратно двинул его в солнечное сплетение. Когда он с выпученными глазами согнулся, ловя открытым ртом воздух, поднес свой кулак к его носу, покрутил им, а затем спросил: — Чего раскорячился? Живо к лошадям! И жди нас там!
Кузьмич, ни слова не говоря, в полусогнутом состоянии, прижимая руки к животу, заковылял к лестнице.
— Что это сейчас было? — в полном изумлении спросила меня Саша.
— У меня есть отличный план.
На бледном лице графини появился легкий румянец.
— Говорите! Говорите скорей!
— Я собираюсь сыграть роль вашего любовника, а вы будете должны подыграть мне. Хорошо?
Она попыталась мне улыбнуться, а когда поняла, что это у нее не получается, растерянно кивнула.
Графский особняк располагался на улице Офицерской, недалеко от Невского проспекта. Вечерняя улица кипела жизнью, полная людей и экипажей. Мы подъехали к дому Берга, красивому трехэтажному каменному особняку, с большим балконом над парадным входом, который поддерживали колонны. Саша, всю дорогу прижималась ко мне, но это была не игра в любовницу, просто она пыталась обрести в себе, таким способом, уверенность и спокойствие. Я подал ей руку, помогая выйти из экипажа. Ее ладошка была холодна и мелко дрожала. Стараясь хоть как‑то подбодрить ее, я постарался, как можно мягче, улыбнуться:
