Наши уже не придут 2 (СИ) - "RedDetonator"

Конечно, сам факт непонятных переговоров может их напрячь и привести к каким-то далекоидущим мыслям, но это уже неважно — ударные батальоны орудовали тут почти две недели, совершая вылазку за вылазкой.

Австро-венгерские войска, как было известно изначально, не чета немецким, поэтому оборона у них гораздо жиже, что и создаёт благоприятные условия для действий красноармейских ударных групп.

В отличие от немцев, австрияки не сумели наладить адекватные ответные меры, поэтому борьба идёт в одни ворота, то есть, в ответ вражеское командование никого не посылает.

Опорники легко разбивались, восстановление их шло медленнее, чем у немцев, поэтому, когда пришло время для полномасштабного наступления, генерал Алексеев даже немного растерялся — атаковать можно было, в принципе, на любом участке. Австрияки, как оказалось, были плохи везде.

Выбран был участок «Бастион», то есть центр, через который можно попасть на шоссе и выехать в сторону Мукачево, которое стало новым логистическим узлом австро-венгерской армии.

Немцы заняты Северным фронтом, на котором начата живейшая активность 3-й и 4-й армий РККА.

Генштаб старался соответствовать прозванию «мастера обмана», поэтому Юго-западный фронт тоже начал серийную артподготовку и активизацию ударных батальонов.

Никто из противников не знает наверняка, где именно будет нанесён удар. Никто из противников не знает, сколько у РККА броневиков и будет ли её тактика зависеть от них.

Стратегический мрак скрывал поле боя, но Немиров всё видел.

1-я и 2-я бронеавтомобильные роты поехали прямо по «ничьей земле» — это двадцать «Джеффри-Немировых», способных проехать через пересечённую местность благодаря полному приводу.

Дождей не было последние полторы недели, поэтому почва относительно сухая и не создаёт лишних сложностей. Тем не менее, для остальной бронетехники инженеры собирают гать — без хоть какого-то подобия дороги «Гарфорды» и «Фиаты» никуда не проедут.

Ударники держат вражеские позиции и им срочно нужна помощь — для этого и нужны две роты броневиков. Австро-венгерские войска, вероятно, начали контрнаступление, поэтому на передней линии сейчас очень жарко.

Две бронеавтомобильные роты отправились в бой, прошло два часа неизвестности, а затем инженеры сообщили, что уже всё, можно ехать по гати.

Аркадий дал приказ и броневики, в заранее определённом порядке, поехали через «ничью землю».

Дорога не заняла много времени — тридцать шесть минут и 4-я рота прибыла на позиции.

Первое, что услышал Аркадий — грохот взрывающихся снарядов. Австрияки били по собственным позициям из тяжёлой артиллерии, что было необычно, но не невероятно — это правильное решение, если ты заранее знаешь, что твои позиции точно возьмут.

— Шкодами бьют, — произнёс Аркадий.

Кроме орудий фирмы «Шкода» у Австро-Венгрии ничего и нет. Немцы точно бы не дали свою осадную артиллерию, а больше взять неоткуда.

1-я и 2-я роты были уже далеко впереди, потому что разумнее всего было удалиться из зоны обстрела.

Тяжёлые снаряды, весящие под сто сорок килограмм, оставляли глубокие и широкие воронки, разрушающие блиндажи и траншеи. Это осадная артиллерия, специально созданная для уничтожения укреплений — и делает она это очень хорошо.

Аркадий крутил триплекс и изучал окрестности: минимум четыре броневика из двадцати выведены из строя. Причины неизвестны, но Аркадий был готов поспорить, что это были осколки.

Пришлось ехать по краю узла сопротивления, по которому продолжала лупить артиллерия, но это было лишь неудобством, не влияющим на исход дела.

— Осторожно, заграждения! — предупредил Аркадий.

Противник пытался усложнить пересечение своих укрепов техникой, поэтому вырыл противотанковые рвы. То есть, пытался вырыть что-то вразумительное, но видно, что рыли тут спустя рукава и не закончили в срок — есть множество путей объезда.

Только вот у одного из объездов стоит подорванный броневик, взорвавшийся и полностью сгоревший. Причины нужно будет обязательно установить, но это уже после боя.

Признаков минирования видно не было, а сейчас ещё не умеют нормально минировать — Аркадий приказал продолжать движение.

В броню прилетело что-то тяжёлое. Удар был гулким и отрезвляющим. Вероятно, это был осколок.

— Ускоряемся! — приказал Немиров.

После преодоления трёх эшелонов обороны, броневики вышли на оперативный простор — началась основная фаза операции.

«Отразить контратаки — сделано, перевести броневики через линию обороны — сделано», — размышлял Аркадий. — «Подавить артиллерию — в процессе. Перевезти через траншеи моторизованную пехоту — следующий этап».

Никто уже не кидал кавалерию на пулемёты — уроки усвоены. Но идущие впереди бронеавтомобильные роты сталкиваются с пехотой, что видно по многочисленным скоплениям тел в серых мундирах.

Конница уже выдвинулась с исходных позиций, поэтому нужно было спешить.

— «Оркестр» — музыку, — передал Аркадий радисту.

*7 июня 1918 года*

— Нихрена подобного! — воскликнул Аркадий. — Телеграфируй — никак нет! Продолжать не можем!

— Слушаюсь, товарищ полковник, — ответил радист.

— «Нихрена подобного» не телеграфируй! — предупредил его Немиров. — Сообщи, что нет никакой возможности продолжать наступление.

Прорыв получился великолепный — австро-венгерская армия посыпалась, как песочный замок от мощного пинка. В самых смелых своих ожиданиях Аркадий рассчитывал, что они упрутся во что-нибудь твёрдое через тридцать-сорок километров, но получилось пройти аж сто тринадцать.

Сейчас они стоят под Кошице, важном логистическом узле, перерезание которого уже отрезало австро-венгерский Юго-восточный фронт от снабжения.

1-я конная орудует в сельской местности и уничтожает всех, кто поднимает оружие, а также перехватывает конные подводы со снабжением.

2-я конная занимается примерно тем же, но с упором на поддержку наступления бронетехники.

Вражеская армия, де-факто, разгромлена и бежит, но это неудивительно. А вот немцы молчали. К несчастью, недолго.

Разведка докладывает, что на юг движутся минимум четыре пехотные дивизии. А тут военный отдел ВЦИК требует, чтобы наступление продолжалось до победного конца. Бухарест — вот куда надо на следующей неделе.

Аркадий бы и рад связаться с Подвойским, чтобы тот уладил вопрос с оторванными от реальности товарищами, но операцией командует генерал Алексеев и Немирову не совсем понятно, как же получается, что военный отдел действует через его голову.

— Сообщение от штаба, — сообщил радист. — Расшифровываем.

Пришлось ждать несколько минут, прежде чем сообщение было расшифровано и написано на бумаге.

Генерал Алексеев сообщил, что военный отдел ВЦИК полез не в своё дело, Подвойский уведомлён, а наступление продолжать нельзя. Приказ военного отдела ВЦИК обусловлен политически, поэтому отменяется.

Большевики до сих пор не формализовали подчинённость военного отдела ВЦИК и наркомата по военным и морским делам. Вроде как, получаются параллельные руководящие структуры, но армия-то всего одна.

Аркадий, прочитавший телеграмму, облегчённо выдохнул.

У него тридцать семь броневиков выведены из строя и отправлены в Петроград — половина по небоевым причинам, а остальные были подбиты в ходе наступления.

Личный состав устал, много раненых, а ещё проблема с топливом, несмотря на все ухищрения, до сих пор не решена. Подвозят составами, конечно, но техники слишком много и она очень прожорлива.

Возможно, Аркадий поторопился, и время для манёвренной войны ещё не пришло. Грузовики жрут бензин, как в последний раз, КПД у двигателей низкий, поэтому топлива нужно очень много — в будущем экономичность и мощность двигателей будет расти, что сделает возможными прорывы на сотни километров. Сейчас, если очень повезёт, удастся сделать пару десятков километров, а потом придётся стоять и ждать.