Роберт Асприн - МИФОнебылицы
— Получается четыре, — подсчитал стройный молодой официант. — Это уже целая армия.
— Сбежала армия? — переспросила пожилая женщина, вошедшая в это время в кафе. — Господи, защити нас! Армия демонов!
Она выскочила за дверь и побежала прочь так быстро, как только ее могли нести ноги.
Я, склонившись над тарелкой, покачал головой. Эти люди и правда поверят во что угодно! Меня слегка мучило чувство вины. Ведь это я виноват в массовой истерии. Нужно будет как можно скорее снять напряжение с жителей Скамарони, но сначала необходимо найти Зола.
Банни села спиной к залу, чтобы ее не видели остальные посетители, и достала Бетину. Повернув зеркало так, чтобы и мы с Танандой могли в него смотреть, нажала кнопку. На экране появился только один конверт. Банни вскрыла его с помощью клавиши в виде руки.
Дорогая Банни! Я немного задержусь. Не знаю, как скоро до вас дойдет моя записка. Надеюсь, вы не очень обо мне беспокоитесь. Как только освобожусь, сразу присоединюсь к вам.
Подпись мне была уже знакома с титульного листа книги Зола.
— Его компьютер все еще с ним, — с облегчением вздохнула Банни.
— Но где его держат? — спросил я.
— Не знаю. Как мы его найдем? Тананда вдруг показала пальцем на Бетину.
— Она… или… мне кажется, у нее есть идея?
— Правда, дорогая? — обратилась Банни к компьютеру, нажимая какую-то клавишу.
Безусловно, так оно и было. В центре магического зеркала появилась карточка. Потом в поле зрения возникло длинное пушистое перо для письма. Обмакнув самого себя в чернильницу, оно написало на кремовой поверхности карточки.
* * *Где вы?
Перо и чернильница исчезли, а карточка скользнула в конверт, подписанный «Золу Икти». Запечатанное письмо исчезло из вида. Компьютер зажужжал, словно был очень доволен собой. Банни нежно погладила его, приговаривая ласковые слова.
— Ну не умница ли она? — расплылась в улыбке моя секретарша.
Я округлил глаза.
Мы как раз наслаждались ореховой массой и горячими напитками, когда опять раздался звон, сообщивший, что Бетина получила послание. Банни открыла маленькое чудо. Мы столпились вокруг зеркала, чтобы увидеть письмо.
Но это была не записка. Вместо нее на экране возникло бледное лицо Зола.
— Как приятно видеть всех вас, — воскликнул он. — Я здесь, на Скамарони.
— Мы тоже, — ответил я, чувствуя необыкновенное облегчение оттого, что он неплохо выглядит и, судя по всему, здоров. Хотя вокруг его огромных глаз были заметны темные круги. — Мы в кафе на главной улице, в трех кварталах от тюрьмы.
— Я не могу придти к вам прямо сейчас, — ответил писатель, покачав головой. — Боюсь, я связан.
— Связан? — переспросил я, вскакивая со скамьи. — Но мы здесь для того, чтобы спасти вас. В какой камере вас держат?
Последовала долгая пауза, во время которой лицо Зола как-то странно искривилось. Я посмотрел на Банни, решив, что Бетина исказила изображение. Но через мгновение Зол ответил.
— Дорогой друг Скив, мне кажется, вы не совсем поняли, в какой ситуации я нахожусь, хотя мне очень приятно, что кто-то так обо мне беспокоится. Я должен все прояснить. У меня нет возможности покинуть место, где я нахожусь, потому что здесь находятся люди, нуждающиеся в моих услугах. Может быть, вы присоединитесь ко мне?
Вид у меня, наверное, был растерянный. Банни вырвала у меня из рук Бетину и спросила:
— Где?
— Я в кафе на открытом воздухе у реки. Пытаюсь избавить местных жителей от пагубного влияния очков. Если пойдете по берегу от моста так, чтобы солнце светило в лицо, то вскоре увидите меня.
— Хорошо, — слегка озадаченно согласился я.
Мы оплатили счет и последовали рекомендациям Зола.
ГЛАВА 18
Чтобы найти себя, нужно немало времени и средств.
3. ФрейдУлица поднималась вверх. Когда мы достигли верхней точки, я не сразу заметил Зола Икти. Слишком много было вокруг народа. Около небольшого кафе скопилось не менее тысячи жителей Скамарони. Они сидели и лежали на сине-зеленой траве, глядя в центр, где маленький серый человечек обосновался за столом, на котором стояли чайник и чашка с блюдцем, а также лежала высокая стопка последних книг Зола.
Публика пребывала в блаженном трансе, на лицах блуждали бессмысленные улыбки. Тонкий голос напевно произносил слова, а головы кивали в такт.
— …Если вы посмотрите внутрь себя и разберетесь в своей сущности, то сможете понять, какое вы чудо. Вам не нужно ничего искусственного, никаких приспособлений, чтобы усилить восприятие жизни. Вы должны жить реальностью и получать от этого удовольствие. Неважно, что кто-то из ваших знакомых обладает богатством или более широкими возможностями, вы уникальны, и это гораздо более ценно, чем золото, и более интересно, чем любая лживая сказка. Будьте откровенны с собой.
У Банни затрепетали ресницы, и она глубоко вздохнула. Что мне оставалось делать, пришлось вести друзей к Золу. Если и существует что-то более невыносимое, чем следовать его советам, так это слушать его бессмысленное бормотание. По моему мнению, речь Зола представляет словесный эквивалент иллюзии, маскирующей реальность. Но на людей она действует как блестящий предмет во время гипнотического сеанса.
Спустившись до середины холма, я вдруг заметил, что место «проповеди» окружают десятки улыбающихся полицейских. Офицеры Джелли и Коблинз приветственно помахали, когда я встретился с ними взглядом. Понятно, что они не могли нас узнать, но нервов это стоило немало. Нельзя было ждать, пока Зол закончит чтение своей книги. Следовало как можно скорее выбраться из Скамарони и оставить проблемы позади, ну по крайней мере хоть часть их.
— Мадам, — устало повторял сеньор Домари. — Мы не можем организовать вам встречу со свидетелем. Я знаю, что вы этого хотите, но очная ставка пока невозможна. Теперь я просил бы объяснить, как получилось, что прошлой ночью две женщины сбежали, а утром в камерах вас опять оказалось восемь?
— Сынок, — сказала Вергетта. — Все, чего я хочу, так это вернуться домой. Сколько будет стоить наше освобождение?
— А я хотел бы засунуть вас в бездонную яму, но обязан следовать букве закона.
— Нас в яму? Наверное, и то было бы лучше, чем провести еще одну ночь в ваших убогих камерах!
— Извращенцы… — пробормотал судья.
— Изверги, — поправила его Вергетта. — Мы имеем право, чтобы нас называли правильно, ваша честь.
— Не думаю, что я так уж ошибся, — возразил Домари. — Мне приходилось слышать кое-какие неприятные вещи об извращенцах.
— Неудачное сравнение, — философски заметила Вергетта. — Вы не можете нас здесь держать, судья. Посмотрите на условия в вашей тюрьме. Дождетесь, что мы сбежим.
От этого заявления судья еще больше занервничал.
— Почему же вы все еще здесь?
— Просто хотим вас убедить, что являемся законопослушными гражданами. Вы много слышали о извергах, правда? Не говорите, что это не так. Давайте придем к соглашению. У меня нет сомнений, что вы хотите разрешить наш вопрос как можно скорее. Мы также хотим этого.
Сеньор Домари поднял стопку бумаг и начал перекладывать их с места на место. Вергетта почувствовала, что не стоит пока трогать судью, потому что его терпение на пределе, как и у нее. Вопросов возникло слишком много, но ответов на них никто не знал. Кто были те две извергини, сбежавшие прошлой ночью из тюрьмы? Ники и Кейтлин не сделали бы такого даже перед лицом смертельной опасности. Оставалось надеяться, что девочки не стали так глупо рисковать. В их обязанности входило оставаться на Вухе и осуществлять контроль над этими глупыми овцами во время отсутствия остальных извергинь. Но кто виноват, что они угодили в тюрьму? Кто нанес удар по их репутации? Кто виноват, что их безобидная игрушка стала считаться самой опасной вещью?
Как пентийскому магу удалось добыть пару очков? Монишон уверила ее, что ни на Деве, ни на Пенте их очки не появлялись. Пальдина сначала предположила, что кто-то создал подобную игрушку и хотел перехватить их рынок сбыта, но очки оказались их собственными.
— Я должен еще раз вас спросить, леди: кто выходил сегодня ночью на прогулку, а потом опять вернулся в тюрьму? И зачем?
Ответа на вопрос извергини не знали, но не могли позволить кому-то догадаться об этом.
— Это была просто демонстрация, — придумала Вергетта, широко улыбнувшись.
— Демонстрация? — удивился Домари.
— Конечно! Мы ведь демоны, так? Хотя… не имеет значения.
Она поспешно закрыла тему, увидев, что судья никак не отреагировал на ее шутку.
Остальные бросали на нее выжидательные взгляды, но она махнула рукой, как бы говоря: «Оставьте разговоры мне. Попробуем извлечь из них пользу».
