Сергей Шкенёв - Заградотряд Его Величества. «Развалинами Лондона удовлетворен!»
Мы не хотим жаловаться на повседневные трудности и брюзжать друг на друга. Напротив, мы хотим подать пример всем британцам без исключения. А именно – работать, действовать, брать инициативу в свои руки и делать что-то, а не предоставлять это кому-то другому. Неужели хоть одна британская женщина захочет проигнорировать мой призыв? Неужели кто-то захочет поставить свой личный комфорт выше долга перед Его Величеством и всем Соединенным Королевством? Неужели кто-то в свете угрожающей нам страшной опасности станет думать о своих частных нуждах, а не о требованиях войны? Британская женщина лучше остальных поймет, что я имею в виду, ибо она давно уже знает, что война, которую сегодня ведут наши мужчины, – это, прежде всего, война для защиты ее детей. Но сейчас мало воевать только мужчинам – мы хотим победить, какие бы средства для этого ни понадобились. Мы должны сохранить самое святое, защищаемое ценнейшей кровью нашего народа. Британская женщина должна по собственной инициативе заявить о своей солидарности со сражающимися мужчинами и встать в строй вместе с ними.
Через британский народ должна пройти река готовности! Дающий быстро дает вдвое больше!»
Глава 11
Жизнь не часто улыбалась Сэмюелю Уотсону, и нынешним своим положением он был обязан не благоволению слепой фортуны, а исключительно собственному трудолюбию и упорству в достижении цели. Сыну священника из крохотной рыбацкой деревушки на западном побережье не так-то просто сделать карьеру в армии, но ежедневная работа над собой дает шанс. Главное, не упустить его. Да, тяжело приходилось, тут нечего говорить, но, уцелев под пулями американских колонистов и под стрелами дикарей, начинаешь понимать, что удача, в конце концов, приходит. Вынуждена прийти. Но иногда она решает отдохнуть и отворачивается…
– Джентльмены, от вас не требуется делать из этого отребья настоящих солдат! – Уотсон обвел офицеров своего полка тяжелым взглядом. – Этих животных невозможно ничему научить, да и поставленная перед нами задача не требует великих умений.
Господа офицеры внимали молча. Так уж получилось, что полк стал местом, куда из более приличных частей попадали провинившиеся и проштрафившиеся, и правом голоса здесь обладал только его командир. Разве что сам о чем-нибудь спросит, вот тогда и можно будет раскрыть рот.
– Мундиры покрасить заново. Противник должен видеть, что на них идет английская армия, а не те ублюдки, которые есть на самом деле.
– Извините, господин полковник… – Молоденький, лет двенадцати-тринадцати, энсин смотрел на командира полка с восторгом и обожанием. Неожиданно для самого себя получив под начало целую роту, он был готов молиться на полковника. Но дело требовало разъяснений. – Извините, сэр, но это тряпье трудно назвать мундирами.
– Какие солдаты, такое и обмундирование.
– Да, сэр.
Остальные офицеры опять промолчали. О чем говорить, если в полк пришло пополнение, набранное из жителей портовых трущоб. Опустившиеся пьяницы, курильщики опиума, воры, грабители, нищие, шлюхи… Да, этих тоже поставили в строй, а не использовали по прямому назначению – трудно считать женщиной существо неопределенной половой принадлежности с провалившимся от сифилиса носом. Таких только на виселицу. Или в бой, вот как сейчас. Война ненасытна, так что ей на прокорм сгодится и гнилое мясо.
Отданный полку приказ прост и незатейлив – нужно пойти и связать боем передовой отряд русской армии, тем самым позволив войскам Его Величества ударить во фланг их основным силам. Командование обещало произвести обстрел русских позиций из новейших гаубиц, но, скорее всего, это так и останется пустым обещанием. Стоимость секретного конического снаряда несоизмеримо выше стоимости жизни подонков с окраин Лондона, и вряд ли кто озаботится сохранностью этих самых жизней.
– Наступление назначено на завтра, джентльмены.
– Простите, господин полковник, а как же быть с патронами? – задал вопрос все тот же неугомонный энсин. – Запасы пороха в полку столь незначительны, что их хватит только сержантам и капралам.
Уотсон поморщился и нехотя бросил:
– Этого достаточно. Отребью никогда нельзя доверять, мой маленький Генри, так что обойдутся штыками. Неужели ты хочешь получить пулю в спину от своего солдата?
– Нет, но в этом случае потери составят…
– Какое нам дело до потерь, Генри? В старой доброй Англии сотни тысяч голодных ртов, и если русские варвары помогут от них избавиться, то эти смерти уже принесут пользу.
– Да, но…
– Слишком много вопросов, мой мальчик. – Полковник встал, показывая, что совещание закончено. – Джентльмены, прошу вас проследить за приведением обмундирования в надлежащий вид. И да хранит нас завтра Святой Георгий!
Командование против обыкновения не обмануло, и уже вечером в расположение полка прибыли четыре шестиорудийные батареи тяжелых секретных гаубиц. Каждую с большим трудом тянула восьмерка лошадей, причем из последних сил, так что драгунам охраны пришлось спешиться и подталкивать орудия сзади.
Полковник Уотсон неодобрительно покачал головой и не преминул упрекнуть драгунского капитана:
– У вас что, артиллеристы находятся в привилегированном положении?
Тот вытер пот со лба и устало улыбнулся:
– Добрый вечер, сэр! Капитан Маккормик, Второй Северо-Британский полк.
– Полковник Уотсон. И что же с моим вопросом, капитан?
– Так оно и есть, сэр. Сверхтяжелая артиллерия подчиняется только начальнику штаба Конной Гвардии и Академии. В первую очередь Академии, а мы приданы в качестве охраны и подсобной силы.
– Академии? С каких это пор штатские начали помыкать кавалерией?
За спиной послышалось деликатное, но весьма настойчивое покашливание, и дребезжащий голос довольно сварливым тоном произнес:
– Вам действительно нужно это знать, сэр?
Полковник обернулся. Толстый джентльмен преклонных лет в смешно сидящем мундире смотрел на него с вызовом сквозь очки в массивной черепаховой оправе.
– С кем имею честь?
– Профессор Аткинсон. Бенджамин Аткинсон, с вашего позволения. Прибыл руководить испытаниями новых орудий в естественной, так сказать, среде, и ваша святая обязанность состоит в предоставлении нам наилучших для того условий. Я понятно изъясняюсь, сэр?
Куда уж понятнее. В последнее время Парламентом и Его Высочеством принцем-регентом завладела навязчивая идея создания чудо-оружия, способного спасти Соединенное Королевство и сокрушить азиатское нашествие, так что всевозможные ученые и изобретатели сейчас на коне. Колоссальные деньги уходят на многочисленные прожекты, а механиков ценят куда как выше заслуженных офицеров с десятилетиями военного опыта. Ладно пушки… но порой такого напридумывают…
Между тем профессор продолжил речь, не смущаясь наличием одного-единственного слушателя. Предусмотрительный капитан Маккормик сбежал, оставив полковника.
– Расчеты моих пушек составлены из выдающихся ученых современности, и мы не желаем отвлекаться на грязную работу. Зарубите себе это на носу, сэр!
– Я с удовольствием приму ваши пожелания к сведению, мистер Аткинсон, и постараюсь выполнить их в полном объеме и как можно лучше, – столь любезные слова полковник Уотсон процедил сквозь крепко сжатые в приступе ненависти зубы. – Потрудитесь обосновать ваши потребности в письменном виде.
Профессор возмущенно замахал руками:
– Вы с ума сошли, господин полковник? Нам еще воздушные шары к вылету готовить, так что давайте обойдемся без бумаг.
– Воздушные шары? – хмыкнул Уотсон. – На этой неделе русские сбили несколько таких пузырей, а командира воздухоплавательного отряда я приказал арестовать за контрабандные поставки шелка противнику. Мерзавец обязательно предстанет перед судом.
– Вы в своем праве, господин полковник. – Аткинсон остался равнодушен к судьбе незадачливого воздухоплавателя. – Но наши летательные аппараты будут использованы не только для бомбардировки вражеских позиций, но и, в первую очередь, для корректировки артиллерийского огня, передавая условные знаки посредством переносного оптического телеграфа.
Уотсон удивился. Вечно эти ученые мудрят, пытаясь доказать собственную значимость. Для чего корректировать огонь гаубиц с воздушного шара, если результат их работы виден невооруженным взглядом? Тогда господину профессору стоит приобрести еще одну пару очков и не смешить людей.
Видимо, мысли полковника отразились на его лице, потому что Аткинсон нахмурился и заявил:
– Конический снаряд из моего орудия способен поразить цель на расстоянии в три мили.
– Долететь до цели или попасть в нее?
– Да, попасть, представьте себе.
Полковник не представлял. И вообще, как можно попасть в противника, совсем не видя его? Это же не осада крепости, где вражеские войска собраны в пределах стен, а каждая взорвавшаяся внутри граната теоретически способна причинить урон.
