Владислав Конюшевский - По эту сторону фронта
– Все равно – странно. При чем тут мы? Сталин на фронт раза три выезжал, но нас до этого момента никогда не задействовали. А тут вдруг – на тебе! Тем более – аэродром в нашем глубоком тылу находится…
– Девять.
– Что «девять»?
– Девять раз Иосиф Виссарионович был на передовой. А для чего мы там нужны, сможешь сам поинтересоваться у генерал-полковника Колычева. Он тоже там будет.
– Да ну на фиг!
Узнав о скорой встрече с Иваном Петровичем, я искренне обрадовался. Во-первых, соскучился, а во-вторых, некоторые вопросы прояснить можно будет. В частности, по поводу местонахождения базы «крепостей». Я ведь докладывал, что в моем времени она была под Полтавой. Ладно, ситуация совершенно другая, но ведь меру знать надо? Они бы еще в Жовке иностранных летчиков расположили! Надо же додуматься – впереться на Западную Украину с таким объектом! Если на востоке все более или менее спокойно, то в тех местах обстановка очень напряженная. Бандера, тот который Степан, до сих пор так и не появился, возможно, сгинув в немецком лагере с концами, но и без него нервотрепки хватает.
Украинские националисты постоянно шебаршатся в лесах, воюя как с нашими, так и с польской Армией Крайовой. Но большей частью и те и другие долбают «клятых москалей». Это их основное времяпровождение. И ведь, гады, действуют очень грамотно, взяв на вооружение тактику наших партизанских отрядов и террор-групп. А угомонится там все очень, очень не скоро. Точно не скажу, но последних лесовиков гоняли вроде до конца пятидесятых. И вот в это шикарное кубло какая-то умная голова решила запихнуть первый совместный советско-американский проект. Не-е-ет… Я у Ивана Петровича поинтересуюсь именем этой головы. И постараюсь, чтобы она недолго у владельца на плечах оставалась! Дурошлепов, конечно, везде хватает, но тут не просто дуростью пахнет… И как Колычев это пропустил мимо себя?
– Я так и знал, что встреча с командиром тебя обрадует. Но помимо странного выражения радости, у тебя вопросы есть?
Спокойный голос Гусева оторвал меня от кровожадных мыслей, и я кивнул:
– Есть, как не быть. Только по поводу бомберов буду прояснять на месте, а сейчас интересует, что еще сказал мой «язык» и как обстоят дела с подлодкой? Кто ее «работать» будет, мы или СМЕРШ? В смысле – НКВД или армейцы?
– О-о-о… Вельдберг много чего наговорил. Столько, что даже меня информировали только частично.
– А немного конкретней можно?
– Можно и конкретней. Но тебе вполне достаточно будет знать, что пленный действительно выполнял функции главного наблюдателя и координатора группы армий «Север» от СС. Только, что для нас сейчас важнее, помимо этого, он имел отношение к проработке каналов эвакуации наиболее значимых членов нацистской партии и СС.
– К «ODESSA»?
– Не понял, какая Одесса?
– Да нет, не город! А Organization der ehemaligen SS-Angehцrigen. В моем времени они, правда, лишь после капитуляции активную деятельность развернули, но сейчас ведь все идет по-другому…
– Ты Колычеву про это докладывал?
Гусев, заметно волнуясь, привстал со стула, но я его успокоил:
– Само собой. Еще зимой из меня все вытряхнули. Даже то, чего не помнил. В том числе и про ODESSA.
– Это хорошо… – Серега, успокоившись, закурил и, с сомнением качая головой, продолжил: – Но у них не организация, а только план работ под грифом «Совершенно секретно» и кодовым наименованием «Осенние листья». Да и не могли они сейчас так называться. Ведь переводится твоя ODESSA как – «Организация бывших членов СС». А эти сволочи пока – вовсе даже не бывшие.
– Да уж… Действующие еще как. Но меня еще интересует, а как партайгеноссе Адольф к этому пораженческому плану относится? Гитлер же сейчас совсем плох. Весь на нервах, да и заговоры ему всюду мерещатся. Шлепнет под горячую руку всех паникеров – и на этом «листья» закончатся. Или с такой опасной информацией любимого фюрера решили прокатить?
Командир на эту реплику только кивнул:
– По словам пленного, Гитлер к этому, действительно, не имеет отношения. План осуществляется в тайне от бесноватого. Курирует все непосредственно Гиммлер. Но он еще тот лис, поэтому в случае утечки информации в верха у него есть железобетонное прикрытие.
– Понятно. А помимо налаживания каналов эвакуации, чем они еще собирались заниматься?
– Планы у них грандиозные. – Гусев развел руки, как будто показывал пойманную рыбу. – Сначала они рассчитывали на обычную работу в подполье. Но потом нашелся кто-то умный из немецких аналитиков, просчитавший возможные последствия поворота политики после окончания войны. Поэтому и общая задача стала гораздо глобальнее: начиная от помощи при устройстве на работу до реабилитации перед немецким народом эсэсовских преступников. Дескать, они вовсе не преступники, а такие же патриоты Германии, как и остальные немцы. Ну и плюс, конечно, проникновение во вновь создаваемые в будущем политические партии, продвижение своих людей на высокие посты в промышленности, поиски сторонников в местах будущей эвакуации и в конечном итоге – возрождение организации, а в дальнейшем и рейха.
– Пупок развяжется.
– Разумеется, но вот до этого крови еще попортят немало… Они ведь по всему миру расползтись готовятся: Латинская Америка, Африка, Швейцария, Испания, арабский Восток. И самое гадство, что Вельдберг осведомлен только о малой части каналов ухода. Его совсем недавно привлекли к этой работе, и он даже вникнуть толком ни во что не успел. Да и не очень хотел, так как решил сыграть в свою игру.
При этих словах я фыркнул, прокомментировав:
– Конечно. Десяток тонн золота в Новой Зеландии гораздо предпочтительней, чем работа на зарплату в джунглях Колумбии. И кстати про золото. Так кто лодку брать будет? Мы ведь ее, считай, на блюдечке с голубой каемочкой этим счастливчикам преподнесли. Они могут себе заранее дырочки для орденов вертеть! Подлодка, насколько я помню, завтра должна прийти?
Серега вместо ответа неожиданно насупился и раздраженно ответил:
– Дырочки говоришь сверлить? Хер в букете, а не дырочки!
Опешив от подобного тона, я удивленно поинтересовался:
– А чего это ты заранее кипешишь?
– Да вовсе не заранее. – Командир махнул рукой. – Никакой лодки не будет! Радиста ведь вы положили, а противник сразу заинтересовался, почему это у «маркони» на очередном сеансе связи почерк изменился?
– О как! Теперь, значит, мы еще и виноватые? Ну прости, отец родной, что я не предполагал в этих подземельях встретить подобную группу! А то бежал бы впереди всех и участливо интересовался у отстреливающихся фрицев: не подскажете ли, любезные, кто из вас на рации работает?
Я ехидно изобразил полупоклон и мимикой показал, как бы это выглядело, но Гусев только поморщился:
– Да при чем здесь вы? Ты со своими ребятами на «отлично» сработал! А вот потом…
– Что потом?
– Что, что… Наши на запрос ответили, что радист во время переноски груза был сильно придавлен вагонеткой и работать на ключе сейчас не в состоянии.
– Нормально ответили. Как объяснение появления другого человека на связи вполне подходит.
– Это да. Только на той стороне что-то заподозрили и затребовали встречи Вельдберга со своим агентом. Место назначили возле пакгаузов. Отвертеться от свидания, аргументируя это опасностью появления на поверхности, не получилось. Англичане все проигнорировали да еще пригрозили отменить операцию.
– Оп-па! А это уже гораздо хуже.
– В том-то и дело. Но командование решило – твоим ценным «языком» рисковать нельзя ни в коем случае, поэтому загримировали сотрудника НКГБ под немца. Хорошо загримировали, только агент его все равно раскусил. Они ведь за несколько дней до этого с немцем встречались, поэтому тяжело было не распознать подмену.
– Так это и ежу ясно. Но я не врубаюсь, на что наши вообще надеялись? То, что Вельдберга на встречу не отпустили, еще можно понять – его голова десятка таких лодок стоит и мало ли что на той свиданке произойдет? Только ведь то, что англичанин подмену раскусит, сразу можно было бы догадаться. И если это произошло, то агента надо было там же, на месте, вязать – и всех делов.
После моих слов командир только вздохнул:
– В общем-то так и думали сделать. Только хотели взять агента после встречи, желательно на его квартире, чтобы посторонних глаз не было. Экспресс-методом склонить к сотрудничеству и продолжить игру дальше. Но никто не рассчитывал на то, что произошло после завершения свидания. Агент, распрощавшись с нашим сотрудником, пошел в сторону Ландсбергер-аллее. Сменяющиеся пары особистов двинули за ним. А когда он свернул на Грюнштрассе, то получил пулю в голову из винтовки.
– Фигассе! Свои же замочили?
– В том-то и дело. Англичанин, видимо, когда понял, что перед ним не Вельдберг, подал знак наблюдающему издалека человеку. А они решили жестко обрубить концы…
