Владислав Конюшевский - По эту сторону фронта
М-да… зато за отца можно быть спокойным – ребята его точно не оставят. Хотя, что это я? Те голоса в голове говорили, что вернут меня в то же место и в то же время, откуда взяли. Значит, там я еще не потерялся. Или как? Блин, насколько все запутано получается… Вот что, например, будет, когда я вернусь обратно? После того, что наворотил здесь, оказаться на своей машине да на той дороге шансов ведь практически нет. Или машина будет другая, или дорога, или… Или все будет по-прежнему.
Но тогда выходит, что я был не в нашем прошлом, а в каком-то параллельном. Хотя стоп. Если про это думать, то сразу жить не хочется. Ведь в этом случае получается, что все мои усилия были напрасными.
М-м… тряхнув головой, я злобно ощерился. А вот шиш вам! Как же – напрасными! Я ведь вижу, что происходит. И даже если это какое-то параллельное время, то и черт с ним! Мне по барабану: «параллельный» тот же Пучков или «перпендикулярный». Я за него любого, глотку кому хочешь порву. Так же как и за остальных своих мужиков. Да и не только за них!
И себя я наконец чувствую на месте именно здесь. Появилась цель! Не какие-то мелкие торгашеские метания и бессильная тоска от невозможности что-то изменить, а настоящее дело! И это не только о Победе говорю, а вообще обо всем. Не нравилась мне тогдашняя жизнь, вот судьба и сделала подарок – мол, меняй! Или ты только трындеть можешь? Хотя, как теперь выясняется – не только трындеть. Поэтому сейчас со смехом вспоминается знакомый менеджер, который в пустопорожнем споре, затеянном в офисе во время перерыва, пытался доказать, что, даже попав в прошлое, один человек ничего не сможет изменить. И ведь почти убедил, собака злая! Но сейчас бы я и слова и аргументы нашел, чтобы его переспорить.
Тут ведь все зависит и от способностей конкретной личности, и от направления прилагаемых усилий. Ну и от удачи конечно же. Вот не попади я в спецгруппу с самого начала, то о глобальных изменениях можно было бы и не мечтать. Но фортуна была на моей стороне, поэтому получилось встретиться с Верховным достаточно быстро. И с этого момента история пошла другим путем.
Хотя нет… Она стала другой с первой минуты моего пребывания здесь – ведь я еще был практически никем, когда немцы на четыре дня позже взяли Киев. Почему? Уж не потому ли, что некий Лисов с пограничниками смогли уничтожить боеприпасы артполка? И это если брать только по-крупному и прослеживать прямую связь. А сколько мы мелких пакостей оккупантам наделали? Ведь в жизни все взаимосвязано, и когда одно цепляется за другое, то результат может выйти совершенно неожиданный. Вполне возможно, что, подстрелив очередного курьера, мы задержали приказ о начале передислокации целой дивизии, а за это время какие-то наши войска смогли выйти из-под удара. Могло такое быть? Еще как могло! И немцев люди Сухова тогда настреляли немерено, хотя, по всем раскладам, должны были тихо прорастать травой, оставшись в полном составе на позициях погранотряда. А обстрелы и уничтожение колонн? А минирование небольших мостов? А тот «мерседес» с убитым оберстом?
Не-ет… я еще до появления в спецгруппе таких дел наворотил, что это стало сказываться. Пусть и по мелочи, но стало. Так что даже один человек, владеющий нужной информацией, вполне может поменять ход событий! Вот только интересно, в этом варианте истории я, который должен родиться в будущем, вообще появлюсь? В смысле – встретятся ли мои родители? А если копнуть глубже, то встретятся ли деды-бабки? И ведь не перепроверишь. Папа и мама у меня детдомовские, поэтому о более далеких своих предках я не знаю вообще ничего…
Би-бип!
Раздавшийся прямо за спиной хриплый сигнал моментально прогнал заумные мысли, заставив подпрыгнуть и развернуться в воздухе. После этого трюка увидел в полушаге от себя «виллис», в котором сидел скалящий зубы командир. Его водитель, наоборот, сохранял каменное выражение на физиономии, но глазами сдавал Гусева с потрохами: дескать, это товарищ генерал-майор так шутит, а он, простой крутильщик баранки, тут ни при чем. Хе! Опасается, так как знает: за мной если что – не заржавеет. Но ничего, я и Гамаюна тоже как-нибудь подловлю…
Составляя план мести коварному Сереге и уже открывая рот для предварительного ругательства, я был остановлен его вопросом:
– Ты чего, как вареный, тут бродишь? Мы уже метров тридцать за тобой катимся, а ты и ухом не ведешь! Тоже мне – разведчик! У хорошего разведчика глаза и на затылке должны присутствовать! И слух должен…
– Ага – и нюх как у собаки, и глаз как у орла! Ничего, сочтемся!
Разошедшийся командир моими последними словами был резко остановлен. Видимо, ему вовсе не хотелось в ближайшем времени получить неожиданную обратку, поэтому он, выпрыгнув из джипа, уже другим тоном спросил:
– Все нормально?
– Да нормально все. Просто задумался…
– Задумался – это хорошо. Пойдем, вместе подумаем.
Опаньки! Судя по загадочной физиономии Гусева, наше здешнее бессмысленное сидение в скором времени закончится. Освободив локоть, за который Серега тащил меня в дом, я поинтересовался:
– Никак новые вводные поступили?
– Поступили.
– Вельдберг в столице «запел»?
– И он тоже. Но не это главное. Главное то, что сегодня вечером мы передислоцируемся.
– В Германию?
– Нет. Прямо наоборот.
Замолчав и идя следом, я обдумывал его слова. Интересно, куда это – «наоборот»? Не на Дальний Восток же? Если бы вызывали в Москву, то командир так таинственно не отвечал. Дело привычное. Тогда что еще может быть? Непонятно… Да ладно, чего тут гадать – дойдем до кабинета, сам все расскажет.
То, что я не стал предугадывать, что значит «наоборот», показало мою прозорливость. Один черт не угадал бы. А так, пройдя через двойные двери в апартаменты командира, мы расположились за столом и, дождавшись, когда ординарец принесет чайник, два больших стакана и бутерброды из хлеба с консервированной колбасой, я услышал наводящий вопрос:
– Про аэродром под Ровно знаешь?
– Какой именно?
– Который выделили под базу для американских бомбардировщиков.
– Хм… Где именно он находится – до этого момента не знал. А про сам факт базирования знаю. Ты месяца три назад сам эти сведения доводил. Только местонахождения не указывал.
– Теперь указал…
Об этом сверхсекретном аэродроме Серега действительно мне говорил чуть более трех месяцев назад. В моем времени что-то подобное было под Полтавой, но здесь война шла по-другому. Поэтому, наверное, аэродром и оказался гораздо западнее. Только сейчас, когда я узнал о его местоположении, то все равно офигел. Это же надо – нашли местечко для базирования американских Б-17, совершающих челночные рейсы из Англии и Италии. Худший змеюшник и представить сложно. Командир хотел было продолжить, но я зная, что собой представляют окрестности Ровно, его перебил:
– Тогда в связи с этим у меня есть вопрос. Какой идиот решил организовать стоянку «крепостей» именно там? Ведь в тех местах от «мельниковцев» не протолкнуться! Да и АКовцы шалят частенько. Ты сводки вспомни! А теперь что? Его уже немцы небось в блин раскатали? Или «зеленые братья» там всех перебили да в леса ушли? А нас хотят по их следу пустить? Мстю устроить? Так мстю надо устроить тому, кто его разместил в ровненских лесах, а не под Полтавой! Чем вообще думали? Жопой?
Я весь кипел, пытаясь продолжить дальше, но Гусев жестом остановил раздухарившегося подчиненного и спокойно ответил:
– C чего ты взял что там что-то произошло? Район мягко зачистили, а существующий бывший немецкий аэродром расширили и укрепили. Все окрестности плотно контролируются. Аэродром активно функционирует больше двух месяцев, но ни терактов, ни немецких налетов не было. И не будет, потому что уровень секретности высочайший. Так что хватит пениться огнетушителем. Тем более что вопросы безопасности этой базы нас не касаются никаким боком.
– Не понял?
– А как бы ты что-то понял, если постоянно орешь и перебиваешь?
– Извини. Я весь во внимании.
Серега победно хмыкнул и, помолчав несколько секунд, чтобы убедиться, что я действительно готов молча слушать, выдал:
– Через десять дней на этот аэродром прибывает товарищ «Михайлов».
Услышав эти слова, я вытаращил глаза и задал законный вопрос:
– На фига? Чего Верховный там забыл?
Гусев, шумно отхлебывая из стакана, пожал плечами:
– Мне не докладывали. Просто поставили задачу. А товарищ Сталин приезжает туда с инспекцией. Заодно, наверное, посмотреть, как разместили иностранный летный и технический персонал. Власик со своими людьми уже там. Так что сегодня вечером мы и радисты вылетаем в Козлич. Остальные – пока ждут нас здесь.
– Все равно – странно. При чем тут мы? Сталин на фронт раза три выезжал, но нас до этого момента никогда не задействовали. А тут вдруг – на тебе! Тем более – аэродром в нашем глубоком тылу находится…
