Роман Злотников - Американец
Положив записку в конверт, я заклеил его и передал Спарксу.
— Только, пожалуйста, мистер Спаркс, — попросил я как можно жалобнее, — передайте ей сейчас, а то потом затеряется…
— Ладно, — проворчал Спаркс, пряча конверт в карман.
Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, три часа пополудни
Спарксу было неприятно исполнять просьбу этого русского негодяя, оказавшегося таким пройдохой и обманувшего в том числе и его, Спаркса, доверие. Особенно неприятно было, что стройка лишилась из-за него и Ганса Манхарта. Немец сказал, что он неплохо знает людей и не верит не единому слову Фреда. Когда же Элайя Мэйсон устроил ему скандал, требуя признать правду, немец просто попросил отставки. Не-мед-лен-но!
И напоследок сказал, что мошенник тут — Фред Морган. И что ему, видевшему «способности» данного молодого человека, это более чем очевидно. И ясно, кто тут и кого обокрал. «Дядя Билл» при этих словах взъярился, полез в драку с криком: «Вы всегда придирались к моему внуку! И теперь пороху не хватает признать, что ошибались!»
В общем, сцена вышла безобразная.
И, как отдал себе отчет Спаркс, именно мнение немца, а вовсе не плаксивость русского заставили Спаркса пообещать Воронцову передать письмо. Какой-то червячок точил его. И, передав письмо, он получал возможность этого червячка «придавить».
Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, день, половина пятого
Фред Морган сидел в столовой особняка Элайи Мэйсона — будущего своего особняка — и наслаждался моментом! Вот оно! Вот этот момент! Добродетель торжествует, а зло наказано! Русского негодяя, пытавшегося обокрасть его, выгнали с позором. Мэри приняла предложение стать его женой. И ее отец благословил помолвку. Изобретение — его, Фреда Моргана, изобретение — патентуется. Совет директоров состоялся утром, ему, Фреду, дали (стараниями дедушки, не без того, но все же) приличный пакет, жалованье, достойное джентльмена, и место в Совете директоров.
Нет, есть в жизни высшая справедливость, есть! И всем воздается по заслугам! Он, Фред, долго ждал своего шанса, но дождался.
Тут дверь распахнулась и без доклада, как случалось всегда, если дома не было «самого» Элайи Мэйсона, в гостиную вошел мистер Спаркс.
— Простите, — спросил он, — а где мисс Мэйсон?
— О, все просто! Как вы знаете, этот негодяй сейчас в городе. И, когда он был здесь, тетя Сара вдруг почувствовала, что ей трудно верить правде о нем. Такова его убедительность. Ей пришлось даже просить о помощи вас.
Мистер Спаркс кивнул, подтверждая это.
— Так вот, когда вы его увезли, она посоветовалась с отцом Мэри. И они приняли общее решение, что для ее же блага ее нужно срочно увезти. Иначе он может снова задурить ей голову, понимаете? Поэтому они срочно отправились в Балтимор. Вернутся через три дня, когда его тут точно не будет.
— Через три дня… — пробормотал Спаркс, явно находясь в затруднении, — вот незадача-то… Простите, Фред, а не могли бы вы выручить меня?
— Разумеется, если только это в моих силах! — любезно ответил Фред.
— Тогда, пожалуйста, возьмите этот конверт, и, не вскрывая его, передайте по возвращении мисс Мэйсон. Обещаете?
— Странная просьба, мистер Спаркс. От кого это письмо?
— От него… — выдавил из себя Спаркс. Ему было неловко, он уже жалел, что дал русскому обещание.
— От этого мерзавца?! — вскричал Фред. — Да вы что?! Никогда!
— Почему же? — раздался сзади рассудительный голос его дедушки. — Мистер Спаркс обещал передать письмо, и это важно. Нельзя заставлять достойных людей нарушать обещание, внук! Ибо обещаем мы не людям, может, и недостойным, а Господу!
При этих словах Спаркс кивнул, соглашаясь.
— Давайте ваше письмо, мистер Спаркс. Гарантирую, что не стану вскрывать его и что Мэри получит этот конверт лично в руки!
— Благодарю вас! Благодарю! Вы так великодушны!
С этими словами Спаркс передал письмо Уильяму Мэйсону, торопливо попрощался и практически выбежал наружу.
— Дедушка! — возмущенно воскликнул Фред, — ты передашь письмо этого мерзавца Мэри?!
— Ну что ты… — добродушно проворчал Уильям Мэйсон, — конечно же, нет! Напротив. Сейчас мы с ним ознакомимся!
— А-а-а… А как же твои слова, что «обещание, данное человеку, — обещание перед Господом»? — недоуменно спросил Морган. — Ты же обещал Спарксу не вскрывать письмо!
— И я сдержу обещание! — терпеливо разъяснил дед. — Письмо вскроешь ты, а ты ничего не обещал!
— Но ты же обещал, что потом передашь его Мэри! Лично в руки!
— Ты поспешен, Фред, и плохо слушаешь! — укоризненно произнес Уильям. — Я не обещал передавать его сам! А обещал, что она получит в руки! Это — во-первых. А во-вторых, мой торопыга, я обещал передать не письмо, а конверт! Поэтому, дорогой внук, конверт ты вскроешь аккуратно… Мы ознакомимся с письмом, а потом вложим в конверт мое письмо. С извинениями, что я не дождался ее возвращения. И конверт — конверт, понимаешь, — ты отдашь ей лично в руки, как я и обещал мистеру Спарксу!
Фред восторженно посмотрел на деда! Да, ему еще есть чему учиться в этой жизни!
— Ну чего застыл, вскрывай давай! — недовольно поторопил его дед, — и аккуратно, конверт не повреди!
Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, пять часов вечера
Еще раз перечитав письмо, Фред бросил его на стол!
— Ха! «Не верьте той лжи, что возвели на меня!» — издевательски процитировал он. — Мерзавец так и не раскаялся! Ничего, померзнет немного, проголодается и уползет в какую-нибудь нору!
— Эх, Фредди, Фредди… — укоризненно протянул дедушка. — Ты такой доверчивый, такой наивный! Никуда он не уйдет! Такая удача улыбнулась ему только раз в жизни! Потому он будет ходить вокруг да около, но не исчезнет, пока не поймет, что с ним не шутят! Надо проучить мерзавца! Но отсюда это делать неудобно. Поехали-ка на вокзал. Давай-давай, шевелись! Туда как раз очень кстати нужные люди прибывают.
Неподалеку от Балтимора, 20 марта. 1896 года, пятница, половина шестого вечера
Вокзал тем не менее они обошли, дошли до конторы компании. И там, устроившись в своем кабинете, Уильям Мэйсон распорядился:
— Пригласите ко мне Тома О'Брайена с его ребятами. Они как раз должны были прибыть!
— Всех? — немного испуганно уточнил секретарь.
— Нет! — немного подумав, ответил «дядя Билл». — Том пусть войдет, а ребята его — снаружи подождут.
Том появится через десять минут.
— Ну, здравствуй, здравствуй, громила! — подчеркнуто дружелюбно встретил его «дядя Билл». — Ну что, угомонился в глуши? Осознал, что буянить не стоит?
— Осознал! — пробурчал Том. — А только зря вы меня так наказали. Я за честь мисс Мэри вступался!
— Вот тут ты, братец, прав! Инженеришко тот, что на нее позарился тогда, негодным человеком оказался. Девчонке голову задурил, всем тоже реверансов отвесил, а сам тем временем хорошего человека обокрал, да компанию надурить пытался. В Совет директоров лез, представляешь?!
Том изумленно свистнул. На его лице ясно было написано: «Да иди ты!» Но сказать такое высокому руководству он, разумеется, не решился.
— К счастью, разоблачили его вовремя, — продолжил «дядя Билл», — краденое владельцу вернули, из компании его вытурили… Да только подлец не унимается. Он пожаром все следы своей подлости стер, в суде ничего теперь не докажешь… И еще, видишь ли, хочется ему Мэри, дочку племянника моего, совратить. И крутится он вокруг, и все момента ищет с ней пообщаться. А язык у него змеиный, боюсь я, задурит он девчонке голову…
Фред с восхищением слушал дедовы «танцы вокруг правды». Нет, прав он был, у деда ему еще учиться и учиться! Вот ведь и правду вроде рассказал, а скользкие моменты, вроде того что обокраденный — его собственный внук, или того, что Мэри уже помолвлена, обошел молчанием. Нет, ему, Фреду, рядом с таким мастером лучше молчать!
— Так проучить мерзавца! — взревел Том белугой.
— Именно, Том! — согласился дед. — Само Провидение привело тебя сюда именно сегодня. Тебе его и проучить! Аккуратно, но чувствительно! Побить, но не калечить! И тем более — не убить, не дай бог! Чтобы он бежал отсюда впереди собственного визга и забыл сюда дорогу!
Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, шесть вечера
Ждал я долго. И успел замерзнуть и проголодаться. Пожалел, что не захватил никакой еды и питья. Но надежда грела мое сердце, и я терпел. Обидно было бы пропустить Мэри в тот момент, что я отбегу за едой. Так что я терпел, ждал и надеялся!
— Тс-тс-тс-тс-тс! — вдруг раздалось слева. Повернувшись, я увидел недружелюбно настроенного громилу с револьвером.
