Магнат. Люди войны (СИ) - Соболев Николай "Д. Н. Замполит"

Попавший в госпиталь испытатель на этом и погорел — вылезти-то он вылез, но когда прыгнул, его приложило о хвостовые рули.

— Что со штопором посоветуешь?

— Да ничего особенного. Учить пилотов, может, центровку слегка сместить, — пожал плечами Сева. — А, еще, вы же в нос пушек и пулеметов натолкаете?

Белл угукнул.

— И боезапас туда же? Ну так чем меньше боезапаса останется, тем легче нос.

— Да знаю, — раздраженно буркнул Белл.

Пока они там препирались, я все поглядывал на выкрашенный синим самолет — все равно, красивую машину сделали! Известно же, что красивые самолеты хорошо летают, значит, надо только доработать как следует.

А то фигня получается — грузовики продаем, пикапы тоже, на танки суринские, пусть несовершенные, заказы есть, не говоря уж про оружейку. Даже из Перу с Колумбией приезжали знакомиться с техникой, у них там как раз война закончилась перемирием, самое время заняться перевооружением. Расходятся наши изделия по контрактам, а мы имеем возможность совершенствовать конструкции «с учетом полученных замечаний».

И только самолеты ни туда, ни сюда, КБ работает будто для собственного удовольствия.

Вот я и устроил Беллу с его конструкторским бюро натуральную шарашку — перевел на казарменное положение. Освободили часть помещений в КБ, поставили туда раскладные кровати, шкафчики, перегородки, привозили еду и вино — все для вас, но пока самолет не доведете, воли не увидите. Заодно пусть сразу втыкают новый двигатель Allison, на тысячу восемьдесят лошадиных сил. И вместо двери делают обычный сдвижной фонарь и створку как на «Спитфайрах», чтобы вниз откидывалась.

А чтобы не скучали оставшиеся без полетов авиаторы, загнал их на стрельбище, пулять из двустволок по тарелочкам. Весьма полезный навык для воздушного боя, пусть в стендовой стрельбе тренируются.

Напоследок хотел заехать попрощаться с Цезарем, а потом решил — нет, он сам хозяйку выбрал, зачем бередить песью душу, пусть живет спокойно.

В Овьедо мы возвращались на почтовом рейсе авиакомпании Asturia — пассажиров никого, а что нет стюардессы и комфорта, как-нибудь переживем.

Почти всю дорогу Сева разливался соловьем, нахваливая Барбару и ее успехи в летной школе. И какая она усидчивая, и как все хорошо понимает, и как на тренажерах работает.

— У нее талант, точно говорю!

— Врешь, Сева, врешь!

Но летун не смутился:

— Ну, не вру, привираю немного. Но ей богу, схватывает быстро, скоро летать начнет!

Понятное дело, хочется ему побыстрее к летной работе вернуться.

— Сева, ты давай не гони, а то сам в небо, а ее в землю.

— Jefe, вот ей-богу…

— Не божись. Просто выучи ее как следует.

Так и долетели, я даже не распечатал пятое или шестое по счету письмо от графа Оранского, которое нашло меня в Барселоне. Предыдущие содержали только намеки и обещания грандиозного плана, но если в этом конверте плана нет, впредь прикажу секретарям всю корреспонденцию от графа выкидывать. Даже несмотря на вызывающую уважение настойчивость.

Вечером, дома, я письмо тоже не распечатал — Барбара встретила в слезах и пожаловалась, что у нее пропали драгоценности.

Глава 10

В далекий край товарищ уплывает

— И ты перекопала весь двор?

Весь обширный палисадник вокруг дома пересекали неглубокие канавы, между ними громоздились кучи земли, камни и почему-то горшки разных форм.

— Это цветы! — хныкнула Барби.

— Цветы перекопали?

Она стукнула меня кулачком в грудь:

— Нет!

Для того, чтобы успокоить Барбару, потребовалось полчаса, за это же время определилась глубина проблемы.

Катастрофа постигла мое жилище из-за трех дней плохой погоды. Полеты отменили, Барбара отказалась сидеть в авиашколе, а дома она заскучала. Тут кто-то из горничных некстати ляпнул, что все цветники и живые изгороди вокруг устроила прежняя девушка сеньора Грандера, и понеслось!

Она ведь лучше, чем любая другая девушка, значит, и цветник надо сделать в сто тыщ раз лучше, чем сделала неизвестная девица, тем более возможностей у Барбары куда больше. В ход пошли дамские журналы, из них выбрана картинка с образцовыми насаждениями, мобилизованы все садовники, послано в окрестные магазины и питомники за новыми растениями, и только нелетная погода не дала отправить самолет в ботаническую усадьбу Палафружель.

Барбара так и сыпала терминами, и если слова «клумба» и «бордюр» я еще понимал, а насчет «альпинария» догадывался, то «рабатка», «миксбордер» или «рокарий» оставались для меня набором звуков.

Пока я обнимал невесту и силился постичь современные тенденции в садовом искусстве, Панчо с двумя сотрудниками расспросили весь персонал. Людей в мой дом брали только после серьезнейшей проверки, так что я нисколько не удивился заключению Панчо — это наверняка не кража, а потеря.

Тем более, что пропали не «все драгоценности», как заявила Барбара сначала, а всего лишь золотой браслет и три кольца. Правда, браслет бабушкин, а одно из колец — память о покойной матери, то есть их ценность как реликвии значительно выше материальной, оттого-то Барби и реагировала так остро.

— Мисс Хаттон, а вы помните, когда и где последний раз видели браслет и кольца?

— Я надела их утром!

— Так, а дальше? — сдерживаясь, продолжил Панчо.

— Дальше они пропали, мистер Вилья!

— В доме? Или во дворе?

Терпению его можно только позавидовать — на Панчо держалась вся наша служба безопасности, с охраной заводов и поселков, с постоянными проверками, с добычей разнородных сведений, составлением досье по заказам КБ и отделов, с вербовкой информаторов и с множеством других задач. Причем не только в Испании, служба имела «резидентуры» в Нью-Йорке, Париже и Берне.

А еще он катался со мной по делам от Севильи до Гренады, от Бостона до Вашингтона, от Москвы до самых до окраин, так сказать. И все никак не мог найти себе постоянную брюнетку. Последняя девица, весьма горячая и темпераментная, мозг ему выносила регулярно, и Панчо отращивал дзен, противопоставив ее натиску флегматичное спокойствие.

— Пошумит и перестанет, — говорил он.

— А если бросит?

— Судьба, — легкомысленно отмахивался Панчо.

Как ни дулась Барбара, он все-таки раскрутил цепочку событий: в какой-то момент Барбара сняла золото, мешавшее возиться с тяпками-совочками, и положила на раскладной стульчик.

— Куда делся стульчик?

— Мы начали рыть землю под клумбу… его переставили… вон туда… потом ближе ко въезду… там он мешался, его сложили… приставили к стене… потом занесли в дом.

Осмотр по всему маршруту стула ничего не дал, кроме грязи на ботинках — тут рыли и зарывали ямы, срезали дерн, насыпали плодородный грунт, сажали и переносили кусты.

У свежей прорехи в живой изгороди тормознул «Атлант» с десятком крупных валунов в кузове. Бодро выпрыгнувшие из кабины двое рабочих откинули борт, но тут же напоролись на мой недобрый взгляд и оценили ситуацию:

— Jefe, мы не вовремя?

Панчо чуть слышно зарычал.

— Все, понятно, привезем, когда скажете! — и оба юркнули обратно в машину.

Панчо со вздохом ткнул пальцем в землю, и трое садовников с лопатами принялись выкапывать только что посаженное.

Хрена там.

А Панчо пошел выбирать место для следующих раскопок. Я понял, что сейчас мне окончательно перепашут весь ухоженный газон, и в сердцах брякнул:

— Нет бы металлоискателем…

— Чем?

— Все, стоп, отставить копать!

Я метнулся в дом, не обращая внимания на грязные следы, схватил трубку и набрал номер лаборатории Термена.

— Лев Сергеевич? Миноискатель у вас в рабочем состоянии? Да хоть как! Нужен срочно. Ну, не знаю, снимите временно батареи с других изделий. Жду.

Вот и проверю, чего там напридумывали.

Назвать миноискатель портативным или хотя бы полупортативным язык не повернулся бы у самого большого оптимиста: два чемодана электроники занимали почти всю заднюю часть джипа «Атлантико». Немного извинял разработчиков тот факт, что это не финальный, а всего лишь стендовый образец. Блин, я же все про ИМП-2 объяснил, вплоть до мельчайших деталей! Так что волшебный пендаль лаборатория заслужила — собрали на коленке схемку, обрадовались, что работает, и задвинули тему в дальний угол. И даже стержневые лампы не воткнули, как требовалось.