Тренировочный день 4 (СИ) - Хонихоев Виталий
— Я никогда не опаздываю. — говорит Синицына и затягивает ручной тормоз: — бывает, что меня задерживают. Но я — не опаздываю.
— Она такая. — кивает Лиля: — у Юльки как будто часы в голове. Ее можно вместо будильника использовать, всегда вовремя просыпается. Вить, а ты с нами поедешь? Маша уже почти согласилась.
— Нет, — качает головой Виктор: — я со школьниками. Пока я все же еще учитель… Погодите, сейчас решим все. — он выходит из машины и к нему тут же кидается Маргарита Артуровна.
— Виктор Борисович! Вот вы где! А что тут второй автобус делает? Я же сказала, что мы сами можем…
— Доброе утро, Маргарита Артуровна. — говорит Виктор, поднимая ладонь: — все нормально. Это от Комбината «Икарус», мы же подшефная школа, так что поедем на нем. Повышенная комфортность и сорок пять мест, так что все влезем. Школьный «ПАЗик» можно и отпустить…
— Как это отпустить? — возмущается полноватый мужчина в мятой рубашке: — я значит с утра встал, транспорт из гаража выгнал, бензин казенный пожег и по заявке поехал, а кто мне будет отметки в путевой лист ставить?
— Давайте поставим. — предлагает Виктор: — что вы съездили.
— Как можно! — всплескивает руками Маргарита Артуровна: — это ж подделка путевого листа получится.
— Ну пусть тогда он за нами едет, — пожимает плечами Виктор: — уверен что если я дам ребятам выбор на чем ехать — все поедут на «Икарусе», тем более что там команда поедет. Отправлять же школьников на «ПАЗике», а команду на «Икарусе» считаю непедагогичным. Черт с ним, с бензином, мы же так социальную границу проведем.
— Это тебе «черт с ним, с бензином». — хмурится мужчина в мятой рубашке: — а мне отчитываться. Бензин казенный как-никак. А амортизация? А…
— Виктор Борисович, здравствуйте! — хором кричит «квартет» Нарышкиной, то ли из озорства, то ли решив показать слаженность действий и крепость голосовых связок.
— Витька, привет! — из остановившегося рядом «Москвича» выходит Валя Федосеева и Айгуль Салчакова. На переднем сиденье торчит голова Алены Масловой, которая о чем-то говорит с водителем.
— Так я не понял, кто тут за главного? — подходит к ним водитель «Икаруса», одетый в синюю спецовку и клетчатую рубаху. На голове у водителя кепка и в отличие от водителя школьного «ПАЗика» он не курит. В руках он держит путевой лист: — это ж ты тренер Полищук?
— Я, — кивает Виктор: — давай сюда путевые, распишусь.
— Так и что со мной делать будем? — встревает в разговор водитель «ПАЗика»: — ехать мне или нет?
— Маргарита Артуровна, давайте я сам разберусь, а? — говорит Виктор: — за вас подписи поставлю. А вы пока прибывших сосчитайте и организуйте посадку в «Икарус».
— Да как же… — Маргарита бросает быстрый взгляд в сторону «шестерки» Синицыной: — как же школьники в одном автобусе со спортсменками… мы им мешать не будем?
— Тут вся соль в том, чтобы мешали. — вздыхает Виктор: — вот вся соль именно в этом. Давай-ка отойдем. — он тянет за рукав полноватого в мятой рубашке, отводя его за автобус.
— Чего надо-то? — ворчит полноватый: — я без путевого листа…
— Меня Виктор зовут. — протягивает руку Виктор: — а тебя?
— Володя. — протягивает руку полноватый и они обмениваются рукопожатиями.
— Вот в чем дело, Володь. — говорит Виктор: — нам второй автобус без надобности сам видишь, зачем ты с нами будешь туда-сюда мотаться?
— Так я уже встал! Автобус этот, будь он неладен завел! На работу вышел! Весь выходной псу под хвост и…
— Да не переживай ты так. Отметим мы тебе путевой лист. Как будто отвез всех. Фактически что от тебя требуется? Школьников доставить в лагерь. Ну они будут доставлены, чего тут. А ты отдохни. А в табеле будет как полный рабочий день проставлен. Да и бензин…
— Точно проставите? — хмурится полноватый: — а то Ритка лютует…
— Проставим. — кивает Виктор: — а давай свои листы, я прямо сейчас все и подпишу.
— Ну… хорошо. — говорит полноватый Володя и достает из кармана пачку сигарет «Стюардесса»: — будешь?
— Не курю. Но спасибо. Ладно, тащи свои бумаги, а я пока школьников грузить буду… или ты хотел сам нас отвезти? — прищуривается Виктор.
— Упаси бог. — отшатывается водитель «ПАЗика»: — мне в прошлый раз эти школьницы все задние сиденья заблевали.
— Укачало? — сочувственно кивает Виктор: — дорога неблизкая, часа три ехать и…
— Какое там укачало! — машет рукой водитель Володя: — где-то достали портвейна и вперемешку с красным… а нельзя эти две вещи мешать, никак нельзя. В обще все подушки мне сзади уделали… а кому потом мыть? Так что лучше вон на Комбинатовском «Икарусе» езжайте, пусть у него голова болит.
— Хм. — говорит Виктор: — надо будет всем сказать чтобы до лагеря потерпели в самом деле. А то конфуз выйдет, если мы в «Икарусе» сиденья уделаем. Хотя мои вроде еще возрастом не совсем вышли…
— У меня в тот раз пятиклассницы нажрались. — авторитетно кивает водитель «ПАЗика»: — причем не мальчики, заметь, а девчонки. Пацаны начинают хулиганить ближе к выпускному, а вот ссыкухи прямо с пятого класса.
— Ладно, я пошел. — заторопился Виктор: — есть у меня парочка особо талантливых на примете.
— Угу. Сейчас путевые листы принесу. — говорит водитель ему вслед. Виктор торопится к стоящему на тротуаре перед школой квартету Нарышкиной — самой Лизе и Яне, которых с легкой руки Коломиец все теперь называют «Барыня-Боярыня». Тут же, конечно, стоит и Инна Коломиец вместе с Оксаной Тереховой. К ним же присоединилась и Зина Ростовцева, которая с восхищением смотрит на Лилю Бергштейн и Юлю Синицыну.
— Девчата, доброе утро. — говорит Виктор: — какие вы молодцы, даже чуть пораньше пришли.
— Не чуть. — говорит Инна: — мы тут уже минут двадцать. Потому что кое-кому не спалось нормально и… — она тут же прикусывает язык, шипит как змея и бросает яростный взгляд на Лизу Нарышкину. Краем глаза Виктор успевает увидеть, как Нарышкина убирает ногу с ноги Инны.
— В любом случае… — он предпочитает сделать вид что ничего не заметил. Внутренняя динамика группы Нарышкиной — тонкий механизм и лучше туда не лезть, если не понимаешь.
— Виктор Борисович! — тянет руку Яна: — так это правда? Ирия Гай с нами поедет⁈
— Да. К сожалению, это правда. — вздыхает он: — но у нас не было другого выхода.
— Виктор Борисович, а правда, что вы свою девушку с собой взяли? — спрашивает Оксана Терехова и он настораживается. Уж больно елейный голос у этой девчонки, а в глазах так и прыгают озорные чертики. В «квартете» Лизы Нарышкиной эта худенькая и невзрачная девочка на первый взгляд была самой неприметной и не выделяющейся. В то же самое время сама Лиза Нарышкина — живое воплощение советской «королевы класса», той самой, которая и одета лучше всех и отличница-комсомолка-спортсменка. В американских фильмах такие вот «королевы» обычно были капитанами группы поддержки и обычно встречались с капитаном команды футболистов. Родители у Нарышкиной были какие-то очень непростые, ее фамилию в школе с легким придыханием говорили и глаза закатывали вверх, со словами «ну вы же понимаете, кто у нее родители». Номер два в квартете — Инна Коломиец, яркая девушка с длинными и сильными ногами, легкоатлетка, выигрывала соревнования между школами, быстрая на язык и казалось не умеющая смущаться. И если на Нарышкину заглядывались, то по Коломиец откровенно сохли. Наверное потому, что Инна в отличие от Лизы — была проще и не излучала эту ауру холода и некоторой надменности. Номер три — Яна Баринова или «Барыня». Виктор знал что Яночка рано или поздно становится душой любой компании, принимая всех и каждого, помогая всем вокруг себя и озаряя будни светом своей души… хотя наверное он преувеличивает. Ведь сейчас она просто школьница. И тем не менее, даже в этом возрасте она — уже притягивает людей к себе, при этом становясь друзьями даже с теми, кто изначально ее терпеть не мог.
Четвертая же, Оксана Терехова — вроде как совсем не вписывалась в это «высокое общество». Не надо испытывать иллюзий, женская дружба штука беспощадная, а особенно — девичья. И если бы Оксана Терехова не соответствовала бы высоким стандартам группы — с ней бы не дружили. У нее не было высокопоставленных родителей, а обстановка у нее в доме описывалась на педагогических собраниях словосочетанием "не совсем благополучная'. То есть на грани. В шаге от визита органов опеки. Одевалась Оксана всегда плохо. Нет, она ходила чистенькая и аккуратная, но все равно — будто бедная родственница. Спортивная форма была ей мала, а на ногах она носила кеды, хотя все девчата из квартета перешли на югославские кроссовки, а у Нарышкиной и вовсе американские были. И тем не менее Оксана Терехова была членом этой «Четверки Неуловимых Мстителей» или «Дворянского Гнезда» как порой их стали называть за глаза из-за наличия «Барыни-Боярыни». И из всех четверых «благородных девиц» она одна производила впечатления «барышни-крестьянки». Причем больше крестьянки, чем барышни. Тем не менее Оксана была очень начитанной, часто рассуждала очень по-взрослому, а после того эпизода с Негативом Виктор взглянул на нее совсем по-другому. Так что озорные чертики у нее в глазах он воспринял с настороженностью. Пусть Ксюша пока не совсем взрослая, но разве для змеи важен размер? Тут важно качество яда, а его в Тереховой было достаточно.
