Боец 6: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я спустился в метро. Ехать предстояло с пересадкой, так что было время прикинуть, все ли детали в подготовке были учтены. А деталей было так много, что голова раскалывалась. Конечно, я волновался — всё-таки не каждый день приходится участвовать в организации таких мероприятий. Да ещё и ночные сюрпризы как обухом по голове — это я при Степаныче старался держаться и не перебарщивать с эмоциями, а на самом деле я испытал не меньший шок, чем когда очутился в этом времени.

«Хорошо хоть, с Алинкой все нормально выяснили и теперь можно не скрываться и не обращать внимания на всяких мифических покровителей», — думал я, направляясь от метро к залу, где должен был состояться турнир. Погода была прекрасная — солнце светило, но не жарило, теплый ветерок приятно освежал, и я предвкушал, как все сегодня пройдет. Подумать только — один день, и жизнь моя полностью изменится в лучшую сторону!

Первой, кого я увидел на месте, была именно Алина. Собранная, деловая, одетая в стильный, но строгий костюм, она была совсем не похожа на ту Алину, с которой я расстался несколько часов назад. Как она всё-таки умеет перевоплощаться за нереально маленькие сроки!

— Привет! — с улыбкой поздоровался я.

— Привет-привет, — холодно ответила Алина, даже не поворачивая головы. — Тебя здесь уже все заждались.

— Ты чего? — спросил я, приподнимая бровь. — Что-то случилось с утра?

— Ничего не случилось, — металлическим голосом произнесла она. — Просто и ты, и я вчера неосторожно позволили себе лишнего. И для нас обоих будет лучше этот вечер забыть.

— О чем ты говоришь? — я был обескуражен.

— Я говорю о том, что ты, похоже, возомнил о себе слишком много, — почти презрительно ответила Алина. — Ты вчера чуть ли не частным детективом себя почувствовал, так вот запомни: если ты решил, что можешь теперь из меня веревки вить, то этот номер у тебя не пройдет!

— Да у тебя крыша съехала, что ли? — не выдержал я. — Какие ещё веревки⁇ Сотрудница, твою мать! Ты сама-то соображаешь, что ты несёшь?

— Я, Сережа, соображаю больше, чем тебе кажется, — так же холодно прозвучал ответ. — Не думай, что если я с тобой сплю, то можно крутить мной как хочешь. Поэтому лучше иди и занимайся делами, сегодня у нас их очень много.

Я не ответил, пусть варится в соку собственных мыслей. Сам отправился в зал проверять готовность оборудования. Дел и вправду было невпроворот, а разговор с Алиной на этом закончен.

Интересно, что на нее такое нашло? По-моему, это она решила мной покрутить, а не я. Такие женщины это любят, но позволять им такие штуки точно не стоит. Я, хоть и не чекист, а тоже не на помойке себя нашел. Так что пусть обломается. Мало того, что всю дорогу молчала про свою главную работу, так ещё теперь и сцены мне устраивает, как будто она мне жена и застукала с любовницей. Ну да ничего. В одном она права: сегодня нужно сосредоточиться на турнире. А там видно будет.

С этими мыслями я осмотрел ринг. Тут все вроде бы было в порядке — установлен он был вполне крепко и никаких неожиданностей не предвещал. К оформлению зала особых претензий тоже не было. Огромный плакат-растяжка с надписью «Международный турнир», над которой возвышались портреты мои и «американца», приветливо встречал каждого входящего внутрь зала. По бокам были вывешены российский и американский флаги, а стены были уже украшены разноцветными воздушными шарами. В свободных участках зала нанятые нами помощники расставляли дополнительные кресла для тех, кто придет с турнира Варианта.

Звуковая и световая аппаратура также уже была на месте. То тут, то там в проверочном режиме вспыхивали цветные прожектора, и ассистент световика мотался по рингу и залу, выясняя, какие точки, каким светом и с какой интенсивностью лучше подсвещать. Это беспокойство было, кстати, вполне уместным: свет по залу распространялся неравномерно, и из разных точек ринг смотрелся по-разному. Рядом мотался помощник звукорежиссёра, держа в руках микрофон и перемещаясь с ним то в одну, то в другую сторону с бесконечным монотонным «Раз, раз… раз-два, здесь громче… да не настолько, это же не стадион, прибери… раз, раз…».

Что ж, в зале вроде бы все в порядке и под контролем профессионалов. Я направился за кулисы. Создание комфортных условий для бойцов — одно из важных составляющих успеха мероприятия. В конце концов, международный статус — это не только надпись на афише, он должен ощущаться в каждой мелочи.

Но и здесь придраться, по большому счету, было не к чему. Раздевалки были просторными и комфортными, с хорошо устроенной вентиляцией и надёжными замками на шкафчиках для одежды. Тут же можно было присесть, чтобы перевести дух после боя и выпить воды. Доступность помещений тоже была на уровне: путь из зала в раздевалку (или наоборот) представлял собой всего несколько десятков метров по прямому коридору. Тут не то что американец — представитель диких племен не запутается.

Я решил проверить, как обстоят дела с сигнализацией. Все-таки нам вскоре предстояло эвакуировать целый зал народа, а для этого нужно было оперативно всех известить. И, конечно, для большей убедительности лучше всего было бы сделать так, чтобы сработала сигнализация. Техника — бездушна и не заинтересована, если она сработает, то вопросов будет намного меньше.

И сигнализация, и система оповещения (микрофон в специальной радиобудке) работали исправно. На какое-то мгновение мне стало даже жалко, что турнир сегодня, по большому счету, не состоится. Все было организовано так здорово, что можно было действительно провести мероприятие мирового уровня, о котором потом долго бы вспоминали. Но ничего, ничего! Я твердо знал, для чего это нужно. Потом успею провести ещё столько турниров! Да и про этот, я думаю, говорить будут ещё очень долго.

Нужно было проконтролировать ещё кое-что. Я нашел кабинет электриков — уж у кого-у кого, а у них вечно помещение всей возможной техникой завалено. Здесь я обнаружил их «лабораторию» на самом верхнем этаже. Два весёлых мужичка, явно «разогретые» с самого утра, обсуждали какую-то рекламу, увиденную по телевизору. Один из них что-то паял на рабочем столе, а второй чуть в стороне отчаянно жестикулировал зажженной сигаретой. В углу блестела початая бутылка. Про себя я назвал этих работничков «Курильщик и паяльщик».

— А у меня мать им всем верит, представляешь, — размахивал сигаретой курильщик. — Вот как увидит по телеку — прям вот идёт и слушает! Потом только успевай руку, понимаешь ли, от кошелька убирать!

— Родители — они такие, — соглашался паяльник, не отвлекаясь от своего занятия. — Привыкли, что если чего-нибудь по ящику говорят — значит, правда,а потом сокрушаются: как так, опять облапошили…

— Бог в помощь, мужики, — поздоровался я, постучав по открытой двери.

— И тебе не хворать, — обернулись электрики. — С чем пришел?

— У вас телевизор есть? — спросил я.

— Да мы это… как бы, чиненой техникой не торгуем, — нерешительно отозвался паяльщик.

Ага, как же, не торгуют они. Уже сам ответ красноречиво говорил, что подкалымить не откажутся. Вон, вижу, полкомнаты готовой аппаратурой завалено. Им-то из двух списанных вещей сделать одну рабочую — раз плюнуть! Это внешность у меня незнакомая — поэтому и осторожничают.

— Да нет, вы меня не так поняли, — улыбнулся я. — Мне нужно одну рекламу по телеку поймать, а она примерно в это время должна идти. Может, включите минут на пятнадцать, а?

— Ты гляди, — развеселился курильщик, — и этому рекламу подавай! Ящик мы сейчас тебе включим, конечно, нам не жалко. Но если тебя облапошат и на бабки разведут — с претензиями сюда не приходи!

— Договорились, — с готовностью ответил я.

Мужики включили телевизор. Я пощелкал кнопками пульта и нашел канал Глеба. Шла какая-то утренняя подборка музыкальных видеоклипов. Вдруг клиповая картинка сменилась заставкой «Реклама», и на экране возник наш «американец», который в красочных выражениях описывал, что он сделает со своими российскими соперниками. После чего голос за кадром объявил, что турнир будет совмещённым, и продиктовал новый адрес. Информация дублировались соответствующим текстом на экране. Молодец, Глеб, не подвел! Вот что значит профессионал.