Дмитрий Шидловский - Самозванцы
На лбу он обнаружил солидных размеров шишку, очевидно, набитую при падении с лошади. На нем все еще была та же одежда, в которой он покидал Кремль. Только кинжал с пояса куда‑то делся.
– Ты дома, – как ни в чем не бывало ответил ему Крапивин. – Сейчас десятое сентября две тысячи четвертого года. Мы под Москвой… Под нашей Москвой. Едем на базу.
– Как сентябрь четвертого? – не понял историк. – Мы же выходили больше года назад!
– Это ты больше года, – ответил подполковник. – А для нас два месяца прошло.
– Объясни, – не то попросил, не то потребовал Чигирев.
Несколько секунд Крапивин колебался, а потом сказал:
– После боя в усадьбе Романовых мы вернулись на базу. Выяснилось, что за это время Алексеев нашел способ закрывать «окно». Более того, он сумел открывать «окна» в другие времена. Там надо напряжение в какой‑то фазе менять. Он попробовал убавить немного – и мы вышли уже в февраль тысяча шестьсот первого, в этот же мир. Свои маячки и пугала нашли. Тогда Селиванов приказал вернуться на полгода назад, чтобы предотвратить нашу первую неудачную экспедицию и ту бойню на Варварке. И тут обнаружилась интересная особенность. Машина не дает вернуться назад, а выбрасывает на то же расстояние вперед. Мы задали май шестисотого, а выскочили в августе шестьсот первого. Из него, для эксперимента, задали июль шестьсот первого, а вышли в сентябре. Как это работает, Алексеев сам до сих пор понять не может, но его вердикт окончательный: в том мире мы можем выйти хоть в тысяча семисотый, хоть в двухтысячный, но вернуться в тысяча шестисотый уже не сможем. Не имеет обратного хода эта машина. Тогда Селиванов приказал снаряжать новую экспедицию. Теперь в Москву пошли он и Артменко. Я с ребятами был в прикрытии, чтобы не узнали. Ну, они пока до Москвы добрались, пока освоились, пару недель прошло. И тут нам Селиванов по радио передает, что ты‑де с отрядом на Новгород‑Северский пошел, и приказ диктует: отряд ликвидировать, тебя забрать. Мы на вертолете до нужной точки дошли, там нам Алексеев новое «окно» организовал. Тут вас и встретили.
– Понятно. А Селиванов у кого на Москве обосновался?
– Передавал, что у Василия Голицына.
– А ты знаешь, зачем мы к границе ехали? – Чигирев уже с трудом сдерживал ярость.
– Нет, – покачал головой подполковник.
– Мы Отрепьева преследовали, понимаешь? Селиванов фактически дал вам приказ охранять Лжедмитрия. Того, кто скоро начнет смуту. Думаю, поэтому он вас так срочно послал на перехват. Ему не я на базе нужен был, а Отрепьев в Польше.
– О, черт! – Крапивин зло сплюнул. – Это ему зачем?
– Хочешь верь, хочешь нет, но Селиванов в боярском заговоре против Годунова. Притом это его личная инициатива. Об этом заговоре я ему рассказал еще перед отправкой. Это была моя версия. Похоже, она подтверждается. В первый раз Селиванов тоже посылал нас, чтобы установить контакт с заговорщиками. Не знаю, чего он хочет в этом мире, подозреваю, что власти. А для этого ему нужна смута. Ты понимаешь?
– Это все предположения, Сергей, – чуть помедлив, ответил Крапивин. – Селиванов – руководитель группы, он выполняет распоряжения высшего руководства страны. Я не исключаю что он получил приказ вступить в контакт с заговорщиками с какой‑то целью.
– Он играет свою игру, – настойчиво повторил Чигирев. – И движут им корысть и властолюбие.
– Для таких предположений нужны серьезные основания, – отрезал Крапивин. – Я не намерен обсуждать твои версии.
Собеседники замолчали. Минут через десять Чигирев спросил:
– Вадим, а где Басов?
Подполковник помрачнел:
– Я его не видел после боя на Варварке. В месте встречи он не появлялся, знаков не оставлял, в эфир не выходил. Погиб, наверное.
– Жаль, – вздохнул историк.
Больше они не проронили ни слова. Примерно часа через полтора грузовик въехал в огромный ангар. Спецназовцы откинули борт и начали выпрыгивать на бетонный пол. Крапивин помог выбраться Чигиреву.
Вместе с подполковником Чигирев вышел из ангара в коридор, освещенный множеством ламп.
– Вадим, это ведь другой объект? – тихо спросил Чигирев.
– База перенесена, – сухо ответил подполковник.
Вскоре они вошли в небольшой кабинет. Чигиреву бросился в глаза стол, на котором размещалось несколько телефонов, настольная лампа дневного света и сабля семнадцатого века в ножнах. За столом в офисном кресле с высокой спинкой сидел Селиванов. Костюм генерала резко контрастировал с обстановкой помещения. На Андрее Михайловиче была дорожная одежда состоятельного русского дворянина начала семнадцатого века. Лицо его обрамляла изрядно отросшая за последнее время борода. Чигирев понял, что генерал прискакал на базу из годуновской Москвы специально для разговора с ним.
– А вот и наш герой, – чуточку раздраженно произнес генерал, увидев вошедшего Чигирева. – Что же вы, Сергей Станиславович, самодеятельность устраиваете?
– Какую самодеятельность? – переспросил Чигирев.
– То, что вы внедрились в царскую администрацию, – это хорошо. Но зачем вам потребовалось выдавать Отрепьева?
– Я хотел предотвратить смуту, – ответил историк.
– Вы не уполномочены предпринимать самостоятельные действия, – отрезал Селиванов. – Это моя зона ответственности. Вы должны были тихо сидеть и ждать, пока с вами выйдут на связь.
– Я думал, что экспедиция погибла, а «окно» закрыто, – попытался оправдаться Чигирев. – Ведь со мной никто не связывался больше года.
– И что же вы намеревались делать? – поинтересовался Селиванов.
– Я хотел предотвратить смуту, реформировать государство, чтобы оно было сильным и свободным.
Генерал недобро усмехнулся:
– Планы наполеоновские. Но ваша задача не проявлять самостоятельность, а исполнять утвержденную руководством программу. Ладно, я понимаю, вы утомились, у вас был стресс. Я согласовал наверху, вы можете выйти из программы. Разумеется, вы должны хранить в тайне всё, что видели и знаете о проекте, так как это является государственной тайной. Но если вы намерены вернуться к своей научной деятельности, вы имеете на это право.
– А если нет? – после непродолжительной паузы спросил Чигирев.
– Вы можете остаться. Но только если обязуетесь в точности соблюдать все указания руководства.
– А какова ваша программа? – спросил Чигирев.
Селиванов усмехнулся:
– На это я отвечу только после того, как вы сделаете выбор. Решайте, вы с нами или вы… уходите.
На несколько секунд Чигирев заколебался, но потом решительно посмотрел в глаза генералу:
– Там у меня теперь семья и дом. Я хочу вернуться.
– Хорошо, – поморщился Селиванов. – Тогда, зная текущую обстановку в стране, какую программу действий предложили бы вы?
– Вы имеете в виду ту страну?
– Разумеется.
– А чего вы хотите добиться? – склонив голову набок, спросил Чигирев.
Селиванов почему‑то замялся, бросил беглый взгляд на Крапивина, потом снова взглянул на историка:
– А вы чего? Думаю, у нас одна задача: усилить страну, предотвратить иностранную интервенцию.
– Тогда бы я посоветовал поддержать Годунова, пополнить государственные запасы хлеба и… устранить Отрепьева.
– А вы не считаете что для стабильности государства целесообразным может оказаться сменить Годунова? – после непродолжительной паузы спросил Селиванов.
– Нет, – покачал головой Чигирев. – Приход к власти любого из боярских кланов вызовет недовольство остальных, которые посчитают себя обделенными. Это неизбежно приведет к гражданской войне. То есть к смуте.
– Но ведь в нашем мире появление Лжедмитрия не привело к этому, – заметил Селиванов. – Смута началась после его гибели.
– Потому что Отрепьева приняли за природного царя, законного наследника. Как только его убрали со сцены, всё пошло кувырком. Плох или хорош Годунов, он пришел к власти хоть в какой‑то степени легитимно. Его свержение – это начало целой цепочки кровавых переворотов.
– Ясно, – пробурчал Селиванов. – Мы учтем ваше мнение. Сейчас мы вернем вас в Московию.
– Но как я обосную свое возвращение? – недоуменно спросил Чигирев.
– Ваш отряд перебит бандой сподвижников Отрепьева, – небрежно бросил генерал. – Вас захватили в плен, но вам удалось бежать. Наши люди обеспечат вам алиби. Подполковник Крапивин, проводите товарища Чигирёва по первому каналу. Но учтите, он выведен в резерв.
– По первому? – недоуменно переспросил Крапивин.
– По первому, – исподлобья посмотрел на него Селиванов. – И убедитесь, что объект достиг цели. Задача ясна? Исполняйте.
Каким‑то неоправданно резким движением подполковник поправил на плече автомат, потом подошел к Чигиреву и положил ему руку на плечо:
