Михаил Михеев - Гроза чужих морей
Правда, у французов было перед англичанами одно существенное преимущество. Столица Великобритании, Лондон, красивый и уютный город, вовсе не тот мегаполис, в котором приходилось бывать Плотникову… Город, расположенный в приятной близости от моря, проще говоря, в пределах досягаемости артиллерии крейсера. Один пшик ядерного снаряда – и от него останутся руины. А Париж, к сожалению, не обладает таким достоинством – он далеко, до него не достать… вот только французы об этом не знают.
Третий номер – немцы. Честное слово, даже как-то неловко, ведь конкретно в этот период немцы России если не союзники, то, как минимум, партнеры и уж точно ничего плохого пока России не сделали. Однако их, наверное, все же придется бить, причем подло, исподтишка, и так, чтобы как минимум рассорить с русскими. Почему? Да потому, что иначе ни Англия, ни Франция воевать не рискнут – Германия в два счета впишется за Россию. Не из большой и братской любви, а потому, что вдвоем можно без особых проблем отделать и бриттов, и галлов, наложив потом лапу на их обширные колонии. А то, что у Германии и России вместе окажется сильнейшая в мире армия, ни для кого не секрет. Хотя, с другой стороны, на пару пунктов сбив немцев с позиции сейчас, можно будет избежать многих проблем в будущем…
Поймав себя на мысли о том, что уже строит планы на случай неудачи, Плотников невесело усмехнулся про себя. Не так уж он, если честно, верил, что все у них получится. Ну а если все же получится… Что же, от него после этого уже ничего не будет зависеть. Ни от него, ни от кого другого в этом мире, потому что переселенцы явятся не с пустыми руками. Ну а противостоять танковым армиям, ударным ракетоносцам и реактивным самолетам новых хозяев мира у местных не хватит сил в любом случае.
Итак, по Европе понятно. Три сильные страны, остальные – Австро-Венгрия, Италия, Турция и прочая мелочь для России не противники. Да и то сказать, драться сейчас никто не хочет. А в остальном мире, пожалуй, сколь либо значительную угрозу представляют, после фактически разгрома Японии, только США. Но здесь они еще не в силе – поразительно, но страна, являющаяся, теоретически, мировым лидером там, откуда прибыл Плотников, в начале двадцатого века была всего лишь державой регионального уровня. Схватки с любым сильным государством Европы ей пока что было не выдержать. Набирать обороты США начнут лет через десять-пятнадцать, приподнявшись на военных поставках, а пока что они – так, одни из многих. Ну а остальных, включая нищий Китай, можно и вовсе не принимать в расчет.
Плотников усмехнулся про себя еще раз, теперь почти весело. Интересно, что сказали бы остальные, узнав о наполеоновских планах, глобальных размышлениях и "гениальных" выводах командира? Кстати, пес его знает, что бы сказали – может статься, что и одобрили бы, здесь чистоплюев не было, все были готовы воевать до смерти, желательно, до смерти врага, разумеется. А так как врагом сейчас, фактически, был весь мир, да и здешняя Россия ощущалась "своей" только потому, что в ней жили люди, говорящие на одном языке с экипажем "Мурманска", то и ожидать розовых соплей от молодежи не приходилось.
А вообще, Плотникову было уже даже интересно, как все повернется и чем закончится. Придется ему пойти на экстренные меры и неспортивно топить торговые корабли, а потом бить ядерными снарядами по мирным городам, или все будет проще. Вдруг да Британия, не побоявшись перспективы большой войны, вступится за своего боевого хомячка… Когда-то в молодости Плотников услышал это определение, и оно ему понравилось, да и истине в этот период соответствовало вполне. Итак, вступится или нет? Все же, с одной стороны, вроде бы как должны – британцы, как ни крути, отнюдь не трусы. Да и статус мирового лидера вроде как бы обязывает. А с другой – могут и не захотеть, зрелище наполовину уничтоженного японского флота впечатлит кого угодно. Красиво все же получилось – заняли позицию и обстреляли японцев издали. Можно было отработать и с ближней дистанции, но тогда не факт, что удалось бы причинить серьезные повреждения броненосцам. Все же броня у них приличная, и восьмидюймовок, которыми можно было легко выводить из строя и пускать на дно броненосные крейсера, против вполне полноценных линейных кораблей могло не хватить. Вернее, теоретически их хватало с избытком, но вот как они поведут себя на практике – вопрос интересный, особенно учитывая, что японские броненосцы были одними из самых защищенных кораблей своего времени. Зато издали летящие по навесной траектории снаряды били броненосцы в слабо защищенные палубы, и эффект был потрясающим. Он ведь потому и приказал утопить один броненосец, чтобы проверить на нем возможности своих орудий. Оказалось – вполне годны для того, чтобы уничтожить любой корабль этого мира, что радует. Правда, был огромный соблазн расстрелять "Микасу", что с большой вероятностью приводило к гибели командующего японским флотом, но у этого был все же огромный минус – непонятно было, кто придет ему на замену. Того, насколько знал Плотников, был умным человеком. Не зря же он сумел в той войне переиграть Макарова, быстро определив его слабые стороны и подловив на них с первой же попытки, а потом был воспитателем будущего императора Японии. Ну а раз не дурак, и человек адекватный, то с ним можно договориться. Умные враги между собой всегда договорятся, но вот если назначат вместо него какого-нибудь неадеквата, славного, в основном, древностью рода, то это станет проблемой. Списка возможных кандидатур Плотников в глаза не видел, об иерархии среди японских военных представление имел самое поверхностное, и рисковать не хотел. Так что на этот раз Того выпало "жизнь", и только будущее могло показать, прав ли был русский офицер, принимая такое спорное решение.
Москва, 2034 год.
– Да, эффектно получилось.
– Ожидаемый результат. Разве что несколько быстрее, чем мы думали, ну да вы сами сказали, что послали профессионалов.
– Кстати о птичках. Может, объясните мне, как профессионал, принцип работы вашей аппаратуры слежения? Я-то думал, вы что-то вроде камеры на самом крейсере смонтировали да ретранслятор воткнули, а получается, все видно со стороны, и не только корабль…
– Нет, если честно, там вообще никакой следящей аппаратуры нет. Просто своими действиями ваши люди вызывают возмущения в структуре того мира, ослабляя барьер, и делают возможным нечто вроде локального пробоя. Забросить туда, к сожалению, мы пока ничего не можем, а вот наблюдать – запросто, сами видели. Не буду утомлять вас математикой, все равно ничего не поймете, но в общих чертах все так и есть. Только вот цвет почему-то так и не передается…
– Ну и ладно, будем считать, что смотрим документальные кадры… Это что же получается, мы теперь хоть в спальню императора заглянуть можем?
– Экий вы любопытный… Нет, могу вас огорчить, свои сексуальные интересы вы так удовлетворить не можете. Работает аппаратура не дальше сотни километров от корабля – очевидно, с увеличением расстояния возмущения сглаживаются, и барьер частично восстанавливается. И ближе полусотни, примерно, метров окно открыть не получается, не знаю пока, почему. Хотя это, кстати, не особенно и мешает.
– А вы смелый человек – честно признались, что чего-то не знаете. Большинство ученых на такой подвиг неспособны.
– Знаете, сейчас вы повторяете ошибку очень многих, казалось бы, неглупых людей.
– И какую?
– Вы судите обо всех ученых на основании опыта, полученного при общении с конкретными представителями. Поймите меня правильно, я никого не пытаюсь защищать, но есть ученые, а есть болтуны, которые знают о многом понемногу и ни о чем конкретно, зато умеют надувать щеки и внушить окружающим, да и себе самим, если честно, что они – истина в последней инстанции. На самом деле они – не ученые, а так… звездуны.
– Ну-у, профессор, я даже не знал, что вы такие слова знаете.
– Дорогой мой, а вам не кажется, что я не всегда был профессором? Вы по молодости, я знаю, по тайге ползали, медь да золото стране искали, а я, к вашему сведению, грузчиком подрабатывал. Аспирантам, знаете ли, платят мало, а кушать почему-то хочется каждый день, и, желательно, хотя бы по два раза. И не говорите, что не знали – в жизни не поверю, что служба безопасности у нас так плохо работает. Так что я знаю очень много слов, интересных и разных. Как и вы, кстати. Да-да, не делайте невинное лицо, слышал недавно, как вы одного хмыря строили, даже я пару новых сочетаний узнал.
– М-дя… Как у нас, оказывается, все запущено.
– Прошу прощения… Если честно, меня они тоже достали, а те, кто потом по ним обо всех подряд судят – еще больше.
