Вадим Денисов - Таймыр. Трилогия
Северная природа обретала какой-то «разум», она научалась давать отпор. Так или иначе, Пясина шалила, и чем дальше, тем больше. Причин непредсказуемых подъемов пясинской воды, стремительно уносящей всю грязь в океан, никто не мог определить. Да никто особо и не старался. Крепко профинансированная и должно снаряженная экспедиция научников, наверное смогла бы объяснить процессы рационально. Хотя, кто его знает… Мир всегда был полон тайн, и многие из них так и остаются неразгаданными даже в эпоху извращённой посткомпьютеризации.
Беседы под местным наркозом.
— Не понимаю, как соусом «Тысяча островов» можно поливать свиной шашлык, — не вытерпел Донцов, глядя на тарелку друга, заполненную горкой жареного на углях мяса, — Это не сочетается, на мой взгляд.
— Ты просто никогда не бывал на лазурном острове Таити, — пропыхтел Самохин, тщетно пытаясь поудобнее пристроить в пластмассовое кресло своё большое тулово. — А я вот бывал. Там обожают поливать свинину всякими сладкими, пряными и кислыми соусами, и получается вполне деликатесно. Кроме того, именно мясо жирного порося в тех весях контрасно готовят вместе с морепродуктами, ибо другого мяса на островах просто нет, свинина традиционна. Раньше еще человечина была, они её поливали… Может, и сейчас иногда поливают, для родных и близких… Это в тебе косность кулинарного мышления говорит. Ты костный, Донцов, — сделал вывод академик, в третий раз возвращая на место убегающий круглый столик. — Еще пивка возьмем?
— Ладно, не дуй щеки. Таити-маити… На Таити мы не бывали, но в подобных ярких краях доводилось попутешествовать, — хмуро отбился Андрей. А мебель действительно неудобная. Во всех летних кафе неудобная. Когда-то была гнутая железная, то ли дело! А сейчас везде тонкий хлипкий пластик, и традицию тому положила жена бывшего мэра Москвы.
— Как же, как же, наслышан, путешествовал ты… На ржавом тяжёлом крейсере.
— Не на ржавом, и не на крейсере… А на острова высаживаться приходилось.
— Вот и надо было пробовать деликатесные блюда, а не затвором лязгать. Пора уже приобщаться к мировой кухне, — беззлобно пожурил его Толик, протягивая Донцову для пробы кусок мяса, обильно политый спорным соусам. Тот с усмешкой покачал головой, кивнув на старую добрую аджику. Но сам снедать не торопился, — полковник был занят тем, что мысленно переваривал уже высказанное Анатолием по поводу нового феномена.
— Кстати, ты не первый, кто пришел ко мне с подобными вопросами. И даже не третий, — не переставая жевать, ошарашил Самохин Донцова.
— Да? И кто же в первых рядах запаренных? — Донцов быстро поднял на него глаза.
— Может быть, ты и удивишься, но это были простые обыватели, — легко выложил инфу Самохин. — Это наш сосед, например, что живет за протокой, Николай, фамилий не помню, ты его знаешь… Еще один мой знакомый, работник мерзлотной лаборатории, заядлый снегоходчик. Информация, она как настоящий башкирский мёд, продукт сладкий, липкий, имеющий высочайшую степень текучести. Ты удивлен?
— Не особенно, — признался Донцов, — мы обязаны этого ожидать.
— Ожидайте. Но тщательней скрывайте, а то сочится. Скрывайте, это нормально для ГеПеУ. В мире нет ни одной страны, где бы власть ни стремилась скрывать информацию, а взамен вешать лапшу на уши добропорядочным бюргерам.
Они уже полчаса сидели в кафе-шашлычной «Синильга» (что свидетельствовало о похвальной начитанности владельцев), раскинувшей полиуретановый шатёр напротив старого городского стадиона «Заполярник».
Заслуженный стадион — носитель уникального северного термина — накрыли уже вторым гигантским куполом, после того, как выяснилось, что американские проектанты напортачили с первым. Вначале горожане здесь были недовольны, здесь все-таки сохранился главный в городе хорологический ресурс (это когда вы смотрите на панорамы или пейзажи и отдыхаете душой). Люди не хотели, что бы куполом-ангаром портили кругозор. Но вскоре общественное мнение признало, что бесхозный стадион с просевшим полем и позорными трибунами, полностью оккупированный пивными группировками, засравшими (во всех смыслах) всю площадь — никакая не хорология и вообще есть большее из зол… Но мнение учли и второй купол сделали прозрачным. Появился хозяин, существенно облагородивший территорию, и затеявший пять лет назад массированные лесопосадки. Большинство невысоких деревцев прижилось, получился скромный, но милый северный городской парк.
Ломая голову все нелегкие последние дни, Донцов так и не смог выстроить цельный и обоснованный план действий. Ситуационных аналогов не было, подсмотреть не у кого… За все годы службы в КГБ он привык защищать заполярную Родину от самых разных напастей. От шпионажа и от терактов, от возможных диверсий или вторжений сил недружелюбных соседей, от разборок криминальных группировок, от опасных сект и ненормальных одиночек. От техногенных катастроф, наконец. И даже от океанских пиратов.
Но никогда Донцов не думал, что ему предстоит греть нейроны, разрабатывая противоядие от мифических чудовищ, столь чуждых и противоестественных этому миру, будто они были порождены каким-то бешеным неземным селекционером!
Инициатором сегодняшней встречи был сам Андрей, узнавший, что Самохин находится в городе. А за городом академика фиг достанешь — там он весь в делах. Можно сказать, уже бывшего академика, хотя высокого звания у Анатолия пока никто не отнимал. В последние два года Самохин окончательно отошёл от академической науки, основав какую-то свою «академию» с мистико-трансцендентальным уклоном. Таких мутных организаций немало, так вот и еще одна появилась.
Учёное сообщество давно уже воспринимало участившиеся склонения Самохина в сторону всевластия Всевышнего вполне традиционно — в мире классического познания излишне частые апелляции к Богу считаются прямым предательством Науки.
Процесс начался не сегодня: он тянулся еще с тех времён, когда Самохин на свои деньги построил неподалёку от особняка часовню и учредил воскресную школу для детей. Одни обыватели поступком восхищались, другие недоумевали, а то и фыркали, — это уж кто по какую сторону религиозного забора стоит.
Православной церкви помощи и подкрепления от этого не вышло, Самохин никакую традиционную мировую религию не признавал и не одобрял, громогласно заявляя, что вся его Академия занята поисками нового (сугубо научного!) подхода к некой Новой Религии XXI века. Не секту он создавал, а Веру нового типа. И тут, похоже, ему Эммануил Кант был куда ближе, чем библейские сказания. Академик Самохин, как говаривали едкие комментаторы, захотел стать единственным человеком на Земле, правильно ответившим на вопрос: «Что же в действительности кроется там — н а в е р х у?»
Друзья расценили всё случившееся по-разному. Достаточно смиренный адепт Русской православной церкви, Игорь Лапин расстроился, посчитал трансформацию ученого интеллектуальным злокачественным образованием мозга. Даже свечку ставил. Атеист Сержант временно объявил себя агностиком и плотно заинтересовался поисками Самохина. Чаще всего встречающийся с Анатолием для банальных загородных пьянок, Димка Квест главную проблему видел совсем в другом: слишком умный Самохин до сих пор не женат. Через что свободен, но чудит.
Плевать Донцову было на все эти перипетии! Сейчас Андрей мыслил сугубо как работник госбезопасности. Секта, религия, вера, наука… Главное для него было в другом: уникальный мозг физика-теоретика Анатолия Самохина с годами ничуть не ослаб, а в связи с новыми интеллектуально-духовными исканиями ныне являл собой универсальный аналитический центр, работающий без всяких шор и тормозов. Даже хорошо. Теперь можно задавать совсем уж глупые вопросы. Кто же еще, как не Самохин, мог проветрить особисту мозги относительно творящегося на Таймыре безобразия?
Разговор продолжался.
— Знаешь одну из наиболее распространённых киношных фраз голливудских фильмов? «Не знаю что это, но оно надвигается на нас!» Вот увидишь, пройдет совсем немного времени и ты эту фразу будешь слышать чуть ли не каждый день, по рации, по сотовому и по спутнику, — уже без улыбки заявил ему Самохин, открывая очередную бутылку темного пива и переливая его в кружку. — Дети эсэмэсками завалят.
— Фраза знатная, — недобро усмехнулся Донцов. — А еще в блокбастерах часто повторяется такая: «Соедините меня с президентом!»
— Не волнуйся, и эта пригодится, — невозмутимо заверил академик.
— Типун тебе на язык! — Донцов чуть не перекрестился.
Рядом на детской площадке возились несколько ребятишек, нарядных и разноцветных, как попугаи. Их родители, так же как и собеседники, сидели-гуляли в чреве жёлтого шатрового сооружения, тонкие стенки которого, казалось, чуть трепещут от низких частот музыкального центра. Родителям было вполне вольготно, детям тоже. И полковнику Донцову совершенно не улыбалось загнать всех этих хороших людей в унизительное положение скрывающихся за охранным периметром беженцев. Скрывающихся от какой-то бесовщины! Нелепо, но именно так и может быть. Еще немного, и вся эта выверенная культура повседневности нарушится. Если дело пойдет такими темпами.
