Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 2
Герман Довлатович не мог отрицать, что Монарх здорово помог ему в последних событиях и готов был помогать и дальше, но за всем этим внезапным интересом наверняка стоял какой-то особый расчет, вычислить который Рыков не смог и мучился, раздираемый сомнениями: что бы это значило? У него даже мелькнула мысль: а не переметнуться ли, пока еще не поздно, в лагерь «чистилища», уничтожить ликвидатора, а уж потом приняться за союзников? Но мысль мелькнула и спряталась до поры до времени, потому что беспристрастный анализ происходящих событий показал силу ликвидатора и его несомненные успехи. Внутренний Круг человечества был почти уничтожен. Уцелеть можно было, лишь присоединившись к победителю.
Но Герману Довлатовичу мало было уцелеть, он хотел остаться единственным повелителем реальности, а для этого готов был предать кого угодно и сотрудничать с кем угодно, будь то Истребитель Закона, Воин Закона или сам дьявол. Он хорошо усвоил студенческую формулу времен СССР: главное в жизни не то, что есть, а то, чего хочется. А хотел Герман Довлатович многого. Если бы он читал известное произведение Себастиана Бранта «Корабль дураков», то, наверное, запомнил бы строки: «Жена, земля и бездна ада — сколь ни давай, еще им надо!» Но Бранта Рыков не читал и о бездне ада никогда не думал. Ад был в нем самом.
Сутки спустя после печального инцидента в здании банка Герман Довлатович собрал в клубе «У Шварценеггера» свой ССС — Совет Сверхсистемы, чтобы обсудить положение дел. Этого требовали участившиеся болезненные выпады со стороны «чистилища». Однако на Совет прибыло не более половины генералов СС, напуганных обстановкой в столице, и Рыкову пришлось привлечь своих спецназовцев, чтобы собрать кворум. Проблема защиты СC становилась недопустимо острой, пора было принимать адекватные меры, хотя где искать главных виновников создавшегося положения — комиссаров ККК Самандара и Котова Рыков не знал. Вернее, знал — в «розе реальностей», но достать их там он пока не имел возможностей.
После заседания он собрался было в сауну, расслабиться после стрессовых встреч и решений, и был неприятно удивлен, когда ему позвонил министр внутренних дел.
— Герман Довлатович, — раздался в трубке сотового телефона голос Дятлова, — будьте так любезны, навестите меня в конторе. И как можно быстрее. Есть дело.
— Предлагаю встретиться на нейтральной территории, — сделав паузу, отозвался осторожный Рыков. — Например, «У Шварценеггера» или в Новых Сандунах.
— Я в баню не хожу, — отрезал министр. — Будьте через час в клубе. Выяснили, где прячутся ваши обидчики?
— Еще нет, — бесцветным голосом сказал Рыков. — Но с ними был господин советник президента Юрьев, а он недавно объявился в реальности. Попробуйте получить сведения через него.
— Мои люди его упустили. Что вы знаете о нем, чего не знаю я?
— Юрий Венедиктович считается преемником координатора и очень с ним дружен. Вдвоем они представляют немалую силу. Если хотите расправиться с ними, начните c…
— Приберегите советы до встречи и не опаздывайте. — Дятлов отключил телефон.
Рыкову отчего-то стало зябко, тон министра ему не понравился, и тогда он решил принять кое-какие меры предосторожности. Клуб «У Шварценеггера» считался территорией, свободной от любых разборок и посягательств на свободу личности, но если министру внутренних дел еще приличествовало следовать каким-то принципам, то эмиссару ликвидатора ни один закон не мог служить препятствием к достижению цели. Следовало побеспокоиться о подстраховке.
Дятлов прибыл в клуб в сопровождении двух шкафообразных телохранителей, все мысли которых легко читались на их мощных складчатых загривках. Рыков, ожидавший министра в бильярдном зале клуба, впервые оценил, как выглядят со стороны подобные типы, ибо его охранники ничем не отличались от этих. Но что поделаешь, если человеку с комплексами нравятся люди сильные и видные, с гипертрофированными мускулами, которые очень редки в среде интеллектуалов…
Дятлов, не здороваясь, подождал, пока Рыков выставит на стол шары и, жестом отослав телохранителей, взял предложенный кий.
— Так что вы там говорили о расправе над Юрьевым и Бабуу?
Герман Довлатович окинул ничего не выражающим взглядом грузную, с выпирающим животом, фигуру министра, со злорадством подумал, что Дятлов не зря комплексует, окружая себя людьми мощными и глупыми. Посредственность и уродство всегда тяготеют ко всему крикливому, большому и вызывающему. О том, что он сам поступает подобным образом, Рыков не подумал.
— Их надо разъединить, рассорить, натравить друг на друга. Тогда можно будет задавить каждого в отдельности.
— Ну, это известная формула, — скривил губы министр, хищно глянул на стол, прицеливаясь, и виртуозно всадил шар в лузу. — Разделяй и властвуй. Я думал, у вас есть конкретные предложения.
Конкретные предложения у Рыкова были, но делиться ими он не спешил.
Дятлов забил еще один шар.
— Итак, к делу, господин кардинал. Если хотите жить, сотрудничайте со мной потесней и не вздумайте менять ориентацию. Кто не со мной, тот против меня, со всеми вытекающими последствиями. И не особенно надейтесь ни на поддержку эгрегора, ни на помощь Конкере. Он далеко, а ликвидатор близко. Вы меня поняли?
— Я бы тоже не советовал вам разговаривать со мной в таком тоне, — бледно улыбнулся Рыков. — Вы же не знаете всех моих козырей.
— Знаю, — отрезал Дятлов. — Ваши люди в клубе обезврежены, так что не стоит на них рассчитывать. А вы, как мне известно, не из тех людей, которые владеют абхайей[89].
— Зато я владею кое-чем другим, — пожал плечами Рыков, не вдаваясь в подробности; он имел в виду гипногенератор «удав».
Дятлов понял его по-своему. Хотя он и получил знания Круга как зомби-проекция ликвидатора, но был все же обыкновенным человеком, в отличие от Рыкова, который владел многими паранормальными способностями и занимал восемнадцатую ступень на «лестнице самореализации» Внутреннего Круга, что позволяло ему оперировать магическими Силами Иегова Элохим и Эл, определяющими степень воздействия на психику человека и на земную реальность в целом.
— Если вы имеете в виду стрелковое оружие, то оно не дает гарантии ликвидации неугодных нам лиц. Пора подумать о ракетных атаках на уцелевших людей Круга.
— Вы это… серьезно?
— Более чем, — сверкнул глазами Дятлов. — Мне церемониться некогда, поставленная задача должна быть выполнена в кратчайшие сроки.
«Но ведь это взорвет всю страну, — хотел сказать Рыков, — начнется хаос, кем и чем я буду управлять?» Но вслух сказал другое:
— Как только вы начнете применять ракеты, вас вызовут в Кремль, потребуют объяснений и отправят в отставку. Кстати, Юрьев, по моим данным, уже подал президенту записку о вашем несоответствии должности с предложением отправить вас на пенсию.
— Это меня не волнует, — отмахнулся Артур Емельянович, забивая подряд три шара. — Я всегда имею возможность обвинить во всех грехах «чистилище». Что вам известно о Воине Закона справедливости?
Рыков, так ни разу и не вступивший в игру, помолчал.
— Насколько я знаю, его приход подготовлен, однако сам он в реальности еще не появился. Зато ходят слухи, что «засветилось» его оружие.
— Синкэн-гата?! — Дятлов оторвался от стола. — Черт возьми, это серьезно! Вы второй, кто мне это говорит. У кого сейчас синкэн-гата? Кроме самого Воина, им может владеть только оруженосец Воина.
— Синкэн-гата доставил на Землю из «розы» Посвященный I ступени Котов… который, кстати, является комиссаром «чистилища», сбежавшим от нас позавчера.
Дятлов отставил кий.
— Найдите мне его! Синкэн-гата не должен попасть в руки Воина! Делайте что хотите, но найдите Котова… если желаете пожить и повластвовать над страной!
В бильярдную зашли телохранители министра. Артур Емельянович оглянулся на них, недовольный вторжением, потом посмотрел на Рыкова и начал кое-что соображать.
— В чем дело, парни?
— Они теперь работают на меня, — любезно пояснил Рыков. — Так что вы напрасно говорили о нейтрализации моих людей в клубе.
Дятлов поморщился.
— Как вы торопитесь, кардинал. Мне ничего не стоит взорвать весь этот клуб… вместе с вами. Доказательства нужны?
— Нет, — подумав, ответил Рыков, снова ощущая сосущий холодок страха в груди. В отличие от Дятлова — не министра, а эмиссара — он очень хотел жить.
— Найдите мне Котова, — повторил министр и вышел, обойдя своих перепрограммированных телохранителей как столбы.
ФОЛ ПОСЛЕДНЕЙ НАДЕЖДЫ
Виктор Викторович Мурашов владел в Москве семью квартирами, из которых только три были известны его соратникам и друзьям, остальные же четыре входили в секретный «золотой фонд безопасности» и не находились ни на балансе спецслужб, ни на балансе канцелярий Круга. Их местонахождение было известно только одному Виктору Викторовичу.
