Под напором стали и огня (СИ) - Романов Герман Иванович
Сейчас Дальневосточный фронт представлял достаточно внушительную силу, и что немаловажно, боеспособную, хорошо вооруженную и оснащенную. В Ставке озаботились отправлением сюда опытных командиров и бойцов, прошедших войну, и находившихся на излечение в госпиталях многих сибирских городов. И даже смогли отправить на восток больше трехсот «тридцатьчетверок» и около полутысячи самолетов новых типов — штурмовиков, «лагов» и «яков», а Тихоокеанский флот получил новые «сушки» и «И-185». И подготовленных летчиков с танкистами также отправили, с боевым опытом, что немаловажно. Так что исходящую от Японии постоянную угрозу осознавали, тем более самураи нисколько не скрывали своих планов, сосредоточив в Маньчжурии самую многочисленную «армию», которая скорее являлась группой армий.
Всего в Квантунской «армии» имелось семь армейских объединений, каждое численностью в пехотный корпус двух-трех, а иногда и четырех дивизионного состава. Эта практика у противника сформировалась со времен войны с русскими в 1904–1905 годах, и окончательно вошла в «обиход» десять лет тому назад, когда из Квантунской области, оттяпанной от царской России, самураи перешли в наступление. Они вероломно напали на китайцев, и за короткое время завоевали всю Маньчжурию, свою давнюю цель, объект притязаний, которые предъявлялись на протяжении полувека, с того самого момента, когда Страна Восходящего Солнца нанесла поражение войскам императрицы Цыси и фактически взяла под свой протекторат Корею. А после победы над русскими, удалось через четверть века захватить обширное пространство, по которому проходила линия КВЖД, пока еще формально принадлежавшая СССР. Лига Наций осудила оккупацию, но японцы вышли из этой организации, плевать они хотели на словесные увещевания.
На огромной территории, включающей в себя и почти всю «Внутреннюю Монголию», самураи объявили создание марионеточных государств «Маньчжоу-Го» и «Мэнцзянь». Во главе первого был поставлен последний император Китая Пу И, свергнутый с престола малолетним в ходе Синхайской революции, что произошла тридцать лет тому назад. И этот акт отнюдь не был не легитимным — маньчжурская династия триста лет правила Поднебесной империей, и в глазах маньчжуров, коренного населения, которое составляло четверть от пятидесяти миллионов жителей, власть ее являлась вполне законной и преемственной. А вот с «Внутренней Монголией», созданной из двух провинций «Чахар» и «Суйюань», получивших автономию, произошло неладное — там монголов из шести миллионов было в той же пропорции, что и маньчжуров, но «легитимным» правителем этого квази-государства японцы назначили князя Дэ Вана Демчигдонрова, землевладельца, род которого шел от самого Чингисхана.
Все дело в том, что огромные массы китайцев, не меньше двадцати пяти миллионов, переселились за «великую стену», ища спасения от бушевавшей в стране кровопролитной войны, что шла как с японцами, так и между гоминьданом и коммунистами. В результате этого «переселения» вполне лояльное к японцам местное коренное население «растворилось» в ханьской среде, а вот те были настроены к оккупантам крайне недоброжелательно, и не важно, какой ориентации при этом придерживались. Хотя и коллаборационистов хватало — иначе бы японцы не смогли бы вот уже пять лет воевать в Китае, захватить и удерживать за собой значительные территории. А за «Маньчжоу-Го» вообще держались мертвой хваткой — десять лет там проводили ускоренную индустриализацию, используя миллионы китайцев как практически дармовую рабочую силу. Из Мэнцзяна вывозили каменный уголь и железную руду, а вот Маньчжурия из «сырьевого придатка» потихоньку превращалась в основную опору японской экономики, превышая показатели метрополии в несколько раз. И цифры были достаточно внушительными — каменного угля добывали в год больше двадцати пяти миллионов тонн, выплавляли полтора миллиона тонн чугуна, и столько же выдавали синтетического топлива. Развивалась быстрыми темпами машиностроение, за десять лей отсталое китайское захолустье, из которого экспортировали только в больших количествах бобы, причем в ту же Японию, превратилось в промышленно развитый регион, благодаря сырью и продукции которого Страна Восходящего Солнца строила авианосцы и вела военную экспансию.
— Ничего, если полезут, будем драться, — Иосиф Родионович дернул головой, прекрасно понимая, что обычно за ультиматумом следует война. Обсуждать японские предложения в Москве не собирались…
На административной карте Китая хорошо видно, что созданные японцами «независимые» государства вплотную соприкасаются с Монгольской народной республикой («внешняя Монголия», иначе Халха), и населены родственными народами по языку, крови и религии. И события на Халхин-Голе были связаны именно с этим «узелком» — между собой воевали русские и японцы не только за свои геополитические интересы, но и за давние склоки двух действительно без всяких кавычек «братских народов» — халхинцев и чахар с баргутами.
Глава 30
— Багдад не Тобрук, снабжать там окруженный гарнизон фактически невозможно, пустыня не море. Блокировать, обстреливать нещадно, но не штурмовать — поляки сами передохнут, чего с ними возиться. Или их просто вырежут, как английских собак, что лижут им сапоги.
Фельдмаршал Роммель говорил совершенно спокойно, разглядывая большой азиатский город, над которым столбами поднималась желтая пыль. Германская артиллерия методично уничтожала городские постройки, а вся ненависть местных жителей обернулась против англичан — британских колонизаторов в междуречье Тигра и Евфрата сильно недолюбливали, впрочем, как и турок, четверть века тому назад бывших здесь властителями. Так что германские войска встретили здесь радушный прием, а вернувшийся вместе с ними из Берлина вновь ставший премьер-министром Рашид Али аль-Гайлани стал снова самым популярным лидером страны.
Попытавшийся бежать из страны принц Абд аль-Илах, регент при семилетнем короле Фейсале II, был перехвачен германскими парашютистами. Генерал Штудент по «ошибке» выдал этого ставленника англичан в руки взбешенных иракцев, которые тут же растерзали его. Такова отплата за казнь колонизаторами полковников из «Золотого Квадрата», тех самых, которые год назад подняли своих солдат на мятеж против англичан и были за это повешены — позорная казнь для военных, тем более офицеров столь высокого ранга. Правда, уже свершилось отмщение — по решению полевого суда уже иракских военных, взятые в плен на авиабазе Эль-Хаббании пятерка английских офицеров, участвовавших в расправах над местным населением, была так же прилюдно повешена под ликующие крики собравшейся толпы. Причем последовало обвинение с детальным разъяснением пунктов приговора — так что Черчиллю трудно было выкрутиться из ситуации, ведь именно он был главным инициатором расправ. Из Берлина в этот момент пришло указание не вмешиваться в «народное правосудие», и Роммель, следуя «новозаветному» примеру, «умыл руки». Всех пробритански настроенных подданных юного короля их династии Хашимитов вульгарно вырезали, без всякого суда и следствия, следуя многовековым традициям местного уклада жизни. Восток имеет свои правила, по образу далекие от европейских. Но по смыслу весьма близких — политических противников принято уничтожать.
Впрочем, сам фельдмаршал на подобные вещи смотрел спокойно, его подпись под конфирмацией приговоров не требовалась. Да и не утруждали себя местные власти бумажной волокитой, такое было и в Египте, и в Палестине, везде, откуда англичане в спешке бежали, опасаясь за свою жизнь. И можно представить, что начнется в трехсотмиллионной Индии, когда тамошние жители поймут, что пора, наконец, свести накопившиеся счеты.
Война «разливалась» по всему Ближнему Востоку, и регион за регионом в нее втягивались. Местные королевства, организованные англичанами, отнюдь не желали погибать за их интересы. Примеру Египта и Ирака последовал эмир Трансиордании Абдулла. А вот с королем Абдул-Азизом, что правил в бывшем Хиджазе, ныне ставшим Саудовским королевством, возникли сложности. Монарх разорвал дипломатические отношения с Германией год назад, и сейчас в Берлине решали, какую политику нужно проводить по отношению к столь явному врагу.
