Вперед в прошлое 9 (СИ) - Ратманов Денис

Люди послушались и нехотя начали выстраиваться друг за другом.

— Что там? — спросил я у полной женщины, которая решила не стоять в очереди.

— Сахар и мука. В полтора раза дороже! — обиженно ответила она. — Спекулянты совесть потеряли!

Еще несколько человек удалилось, пожадничав. Сморщенная, как сухофрукт, бабуля, которой на вид было лет сто, шевелила губами, пересчитывая мелочь, и не могла определиться, хватит ей денег или нет.

Я решил взять пару килограммов того и другого — могу себе позволить! А там, глядишь, и снабжение в городе наладится, пока же напуганные люди гребут продукты, как потерпевшие. И все быстро исчезает. Впрочем, все мы и есть потерпевшие.

Минут через десять подошла моя очередь. Продавец, верткий длиннорукий мужичок в ватнике, насыпал мне сахар в пакет из пленки — ожило в памяти, как мы ставриду продавали — взвесил весами с крючком, потом зачерпнул муку. Я глянул на ковыляющую прочь старушку, которая не могла себе позволить переплатить тысячу, купил еще по килограмму того и другого, обогнал ее, остановился перед ней и протянул два пакета.

— Здравствуйте! Держите.

Старушка покачала головой и убрала руки за спину.

— Ой, внучек, нет, спасибо. Я не могу взять.

— Это продавец просил вам передать, — соврал я, предчувствуя, что она и правда постесняется брать продукты.

Взяла. Посмотрела на ничего не подозревающего спекулянта, который, естественно, не обращал на нее внимания — видимо, решала, надо ли возвращаться и благодарить его. Я собрался бежать к Каналье, но мой взгляд зацепился за свеженькое объявление на стене, яркое и белое среди расплывшихся после непогоды. «Продам участок в Николаевке, — было написано черным фломастером. — Ровный, 12 соток. 1000 $».

Это ведь именно то, что надо! Правда, немного не вовремя, но рука сама потянулась, чтобы оторвать телефонный номер.

Глава 13

Новый виток

Позвонить по объявлению захотелось сразу же, как я вошел в бабушкин двор, окинул его хозяйским взглядом. Абрикосовые деревья пережили ураган, а вот забор, судя по новым светлым доскам, нет, но его успели починить.

На меня напрыгнул Боцман, попытался лизнуть щеку, из дома вышли бабушка и Каюк, который схватил за руку и потащил к летней кухне и мимо нее — по асфальтированной дорожке в огород, говоря

— Идем, покажу новый сарай! Старый ваще снесло нафиг, мы в кухне с курами жили. Неделю, блин! Смотри, вот! Я тоже его чинил

Новый сарай стоял на месте старого и представлял собой будку, сколоченную из всего, что было под рукой, крепящуюся к уцелевшей стене.

— Пять куриц убило, три утки, индюка, — пожаловалась бабушка, пришедшая вместе с нами.

— Зато было что есть, — проговорил Каналья, он подоспел чуть позже, и обратился ко мне: — Пойдем, Пашка, ящики в подвал перенесем, и я отвезу товар на вокзал, сегодня Ирина, с ней хорошо работать.

— Ты один поедешь? — переспросил я. — Без бабушки? А если гаишники?

— Да какие сейчас гаишники! Нет их, проверено! Не хотят задницы морозить, сто процентов так. Если бы не был уверенным, не рисковал бы, к тебе не ехал бы.

Что ж, я им не нянька. Сами найдут неприятности — сами выкрутятся.

— Возьмешь курицу домой? — спросила бабушка. — А то в холодильник не влезла, храню в бочке на улице.

Вот всегда она, пока не закормит до полусмерти, не опродуктит, домой не отпустит. Сопротивление бесполезно!

— Это было бы очень кстати, — сказал я. — Тебе что-нибудь нужно? Сахар? Крупы?

Бабушка махнула рукой:

— Нет. Всего с избытком, еще и соседям гречку занимала. Пойдем, чаю выпьем?

— С удовольствием, — потер руки я. — Только позвоню сначала. У тебя ж телефон работает? Я быстро.

— Беги, дом открыт, а мы в кухне.

Я рванул звонить.

— Леша, приглашаю тебя на чай, и только попробуй отказаться! — велела она командным тоном Каналье.

В зале, набирая номер из объявления, я волновался почти так же, как когда шел разговаривать с Георгием Чиковани. Наверное, потому что до конца не реализовался в той, другой жизни. Сына не вырастил, дерево не посадил, дом не построил, хотя всегда о нем мечтал, и вот он, шанс.

Ответил мне ребенок, сказал, что взрослых дома нет.

Ладно, подождем, когда с работы вернутся.

В летней кухне, как и в доме, топилась печь, охала и вздыхала, запивая огонь ветром. Пахло сосновой смолой и мятой, и еще немного — выпечкой. На тарелке меня ждала шарлотка, испеченная по старинке в духовке, и чашка чаю.

Мы строили планы, что купим, когда разбогатеем, Каналья грезил мотоциклом, Каюк жаловался, что мопедом некому похвастаться, а я мысленно строил дом, изыскивал средства.

Интересно, где этот участок? Есть ли к нему подъездные пути? Обжитое это место или нет? Скорее всего, он находится возле виноградников на пригорке, не доходя до Верхней Михайловки, где живут Лялины. А может, и нет. Может, возле кладбища, где Караси. Там место более козырное, и к морю ближе, но, если участок в низине, где роется ручей, не следует делать покупку — рано или поздно его затопит.

Про акции я молчал, тему поднял Каналья:

— Зря вы, Эльза Марковна, внука не слушаете. Вот я купил три акции «МММ» по 9300, а они уже по 18500!

— Сегодня 25 400, — улыбнулся я.

— Надо еще брать, а работа встала, эх! — пожаловался Каналья. — Я ж ремонт дома делаю.

— Молодую жену приведешь? — ехидно прищурилась бабушка.

Каналья не уловил иронии, ответил:

— Не хочется что-то, я привык один. Душа ни к кому не лежит, а они не понимают, им — семью, детей, ЗАГС. Не к ночи будь помянут.

— Поздно акции покупать, — сменил тему я. — Скоро их сливать надо, пока все медным тазом не накрылось.

Бабушка продолжала ехидно щуриться, звеня ложкой в чашке, и вдруг замерла, свела брови у переносицы, глаза ее округлились, и она уставилась на меня так, словно у меня выросла лишняя часть тела.

— На акции написано, — проговорила бабушка, — что она стоит тысячу рублей, но на самом деле — двадцать! Сколько же их у тебя, господи!

Акции я предусмотрительно сложил в конверт и заклеил его, чтобы не травмировать ее психику. Она из дома не выйдет, зная, что у нее хранится три миллиона, на которые можно купить квартиру. Нет, не просто не выйдет, а окопается и будет с ружьем дежурить денно и нощно. Спать не сможет и умрет от истощения.

— Могло быть больше, не успел, — уклончиво ответил я.

Только бы не стала говорить, что лежит богатство под половицей в зале вместе со всеми ее накоплениями! Но не зря я выбрал бабушку казначеем: она не сдала меня ни умышленно, ни случайно. Мама всем приятельницам уже разболтала бы по простоте душевной, желая похвастаться, какие у нее умные дети.

— Не рискуй! — посоветовала бабушка. — Продавай, пока не поздно! Лучше синица в руках!

— Я предпочту не журавля, а уточку — жирненькую, на новый год с яблоками запечем. Поверь, пока рано продавать…

— Ты, главное, не забудь сказать, когда придет пора, — попросил Каналья.

— Само собой.

— А что за акции? Зачем они? — вставил свои пять копеек Каюк.

Пришлось ему читать лекцию про ваучеры, акции и финансовые пирамиды, с которыми связываться опасно. Закончив, я доел шарлотку, и мы с Канальей поехали на вокзал. Сдав товар, Каналья вызвался отвезти меня домой, остановился возле пункта продажи акций, чтобы собственными глазами увидеть курс, вернулся довольный, поделился мыслью:

— Если и дальше так пойдет, сдам акции в конце декабря, и денег хватит, чтобы арендовать еще один гараж где-нибудь неподалеку от нашего.

— Я и говорил, что ориентировочно в феврале получится, — поддержал его я. — Заодно к работникам присмотришься, старшего назначишь. А я со своего дохода возьму самые ходовые расходники для «Жигулей» и «Москвичей». Может, сам в Москву сгоняю, или дед на новый год привезет, он все приехать в гости грозился.

— Было бы хорошо, — говорил Каналья, ни на миг не отвлекаясь от работы. — Маляр нужен. После урагана страшно представить, какой вал битых машин к нам повезут!