Прорвемся, опера! (СИ) - Киров Никита

— Так кто к нему приезжал? — я наклонился к нему ближе.

— Да какие-то бандосы, — он опустил взгляд, что я тоже себе отметил. — Они его и забрали, когда выписывали. Причём встречали в машине, стопарик налили, закуску приготовили, огурчики там видел даже, помидорки. А я ещё в окно тогда смотрел, вижу, как они ему шмотки дают, мол, переодевайся, а то он только в пижаме этой больничной был.

— Какая машина была?

Мне нужна была конкретика, за которую я смогу зацепиться.

— Тойота, серая, «Марковник». Япошка праворульная, но тачка что надо.

Толя переглянулся со мной. Я и сам понял — повезли деда на сделку, помариновав в больнице, где ему никто не верил. Ситуация — анекдот, только несмешной. Но до чего же люди бывают равнодушными! И не удивлюсь, что многие понимали, что дед — вовсе не бомж, и что эти «гости» у него отбирают квартиру. Но, как говорится, моя хата с краю, ничего не знаю. Да и боялись связываться с бандитами, как этот самый пацан, который всё нам рассказал, не переставая нервно озираться. И в милицию никто не заявил, как и Федюнин.

— Внучке он звонил ещё, — заканчивал парень.

Сигарета догорела до конца и чуть не обожгла ему пальцы, но он вовремя бросил её в тёмную бутылку из-под пива «Степан Разин», стоящую на подоконнике, с чернобородым мужиком в красном на этикетке.

— Говорит, должна была забрать, но не успела.

— И в милицию не звонили? — спросил я.

— Дед, говорит, звонил, но никто не поверил. А я сам… ну, мало ли, я…

Пацан недоговаривает. Я смотрел ему в глаза, а он их отводил. Убийца отца и мой собственный ещё не набрался куража, чтобы стрелять в людей?

Почему бы прямо сейчас его не придушить? Или не увезти как соучастника и закрыть в ИВС, а потом держать его там под разными предлогами, пока не пройдёт срок покушения? Можно попросить участковых состряпать на него хулиганку, свозить к судье и арестовать по административке. А потом по новой… Это вполне себе гуманный вариант, ведь он же пока ничего не совершил.

Но я так не сделаю. Потому что если я потеряю контакт с этим человеком, то заказчики найдут другого исполнителя. Это точно. Так что надо поработать с ним, держать его под рукой и выходить на заказчика именно через Федюнина — любыми способами.

Кстати, а они ему за убийство хоть заплатили? Или всё было как-то иначе?

— А живой он или нет? — спросил Федюнин. — А то если убили Григорьича, и я зассал говорить, то… — он опустил голову и обхватил себя руками. — Вот же сука, надо было позвонить сразу вашим, б**. Надо было. Эх…

Нет, так люди не играют. Присмотрюсь ещё. Толя глянул на меня, мол, что делать дальше? Ещё сделал жест рукой, будто писал, типа, брать мне с него объяснение? Я помотал головой и показал на левую руку, где часов не было, но он понял, что я имею в виду — надо подождать.

Но Федюнин недоговаривает что-то важное. Я немного прикинул, выискивая несоответствия в его рассказе.

— Ты их знаешь? — спросил я. — Тех, кто приезжал к деду? Но боишься и не говоришь. Это так?

— Ну я…

— Это так или нет? Слушай, парень… Может, Григорьич еще жив. От тебя щас зависит, найдем мы его или нет. Можем ведь спасти.

Федюнин отвернулся, потом посмотрел на меня и еле слышно выдохнул:

— Знаю.

— Кто они?

— Да он сказал, если я кому-то скажу про него, он…

— Ты погоди, — я подсел к нему ближе. — Не переживай, всё нормально будет. Контора своих не палит. Давай между нами. Кто он и откуда ты его знаешь?

— Ваня Вагон, — решился парень и снова выдохнул. — Из универмаговских.

— Так, — я кивнул. Дело пошло.

— Он в казино у Кросса работает, долги вышибает.

— Та-а-ак, — протянул я, а самому уже хотелось бежать и действовать.

Неужели, я потянул за нужную ниточку? Ту самую, которую искал столько лет?

Вагона я не знал, но как-то слышал. Он слишком мелкая сошка, шестёрка, не дорос, чтобы заказывать отца. Но передать приказ исполнителю он запросто мог, как и потом зачистить его с остальными.

— Он там был, и ещё какие-то братки, я их не знаю, — продолжал Федюнин. — Вот они деда и грузили.

— А ты откуда их знаешь? — я посмотрел на его гипс, мелкую наколку и его странные оговорки и догадался: — Это они тебе ногу сломали? Да?

— А вы-то откуда знаете? — Федюнин вздрогнул.

— И что, поставили на счётчик? Много должен?

— Если послезавтра не верну им пятьсот баксов, вторую обещали сломать, — глухо произнёс он. — Сотку тогда проиграл в карты, на следующий день не вернул, они мне вот сделали, — он показал на гипс, — и на счётчик поставили. Завтра выписывают, а послезавтра срок, пять сотен баксов. Вот и жду сижу, когда домой вернусь, и меня там искалечат. А куда идти? К вашим пойду — тогда вообще закопают. Они же видели, что я здесь лежу, сразу поймут, что я их сдал! А у меня мать больная, вдруг к ней придут? Чё делать-то тогда?

В мозгу будто что-то прозвенело. Мысли роились в голове быстро.

Есть мотив. Кто-то из киллеров приходит в профессию за лёгкими деньгами, кто-то ещё по каким-то причинам, но всегда есть те, кого ставят перед выбором — или он, или ты.

И если они готовили «одноразового» киллера, от которого легко избавиться, завербованный должник — вариант идеальный. Пообещают простить долг, а потом грохнут после дела. А перед этим угрожают в случае отказа, для лучшей мотивации.

Зато я могу выйти на этого Вагона, когда он придёт выбивать долг с Федюнина. Убью двух зайцев одним выстрелом — выясню, кто состоит в банде чёрных риэлторов, а заодно могу выйти на заказчика отца. От таких мыслей аж кулаки зачесались.

Раз Вагон работает на Кросса, значит, отца могли заказать универмаговские. Это, конечно, ещё не прямое доказательство, но уже серьёзная зацепка, с которой можно работать.

Но Федюнин должен сыграть сейчас роль живца. Он мне нужен. А дальше посмотрим, что с ним делать. Это злило. Злило не то, что он может выстрелить и потом станет отпетым киллером, убьёт ещё много людей. Злило то, что сейчас-то даже бить его не за что, запуганный пацан, он на эту скользкую дорожку ещё и не ступил.

А я ведь долго думал, что при встрече просто вытрясу из него душу. Размажу. Но что-то меняется. Выжил Якут, выживет отец и остальные, ну а если ради этого стоит помочь этому забитому парняге, значит, это того стоило.

— Правильно сделал, что рассказал, — кивнул я. — Мы это не забудем. Значит, выписываешься завтра? Сразу звони мне в отдел, вот тебе цифры, — я записал их на вырванном из записной книжки листе и сунул ему в руку. — Там ещё номер соседа есть, если я дома, он меня выцепит.

— И что тогда? — испуганно спросил он.

— Мы их у тебя на хате и возьмем.

— А меня же потом грохнут, если поймут, что я их сдал! — голос у него от напряжения даже слегка осип.

— Не грохнут, — пообещал Толя и похлопал его по плечу. — Мы всем отделением за тобой присмотрим. Ты же важный свидетель. Не как в фильмах америкосовских, но всё равно присматриваем.

— Тогда давайте, — согласился он, выдыхая и будто решаясь, и потирая вспотевшие ладони о штаны. — Я сразу позвоню, как выпишусь, и буду ждать.

У меня в записной книжке появилась новая фамилия — Федюнин. А перед тем, как он выпишется, стоит посетить то казино, но к этому нужно тоже подготовиться.

Но пока работа продолжалась. Пришлось ещё поездить по городу, уже со следователем. Как и ожидалось, фирмы-однодневки уже не существовало, по указанному адресу мы нашли какую-то халупу, где этой фирмы отродясь и не видали. Там всех опросили, я вывел справку, что нет шарашки здесь и не было. Следак даже сделал осмотр помещения, на всякий пожарный. Владельца фирмы, указанного в документах, мы, естественно, не нашли, но я не сомневался, что это бомж с имеющимися паспортными данными.

А фигурирующий в документах нотариус в городе вообще не числился. Да и для таких сделок, как правило, нотариус не нужен, так что они просто посадили какого-то представительного мужика в костюме (или даже кто-то из бандитов сам играл эту роль), тот бахнул по документу печатью, чтобы покупатели не поняли, что в сделке есть подвох, и смылся.