Сергей Каменков-Павлов - Проект «Парадокс»
«Энола Гэй». Единственное человеческое название во всем авиакрыле. К примеру, погодную авиаразведку Хиросимы проводил самолет под названием «Стрит Флэш»[48], а погодную разведку Нагасаки – «Фулл Хаус»[49]. После бомбардировки замеры должен был проводить самолет «Великий художник», а фотосъемку – экипаж бомбардировщика с философским именем «Необходимое зло». Но все это самолеты поддержки. А отбомбиться должен он, полковник Пол Тиббетс, командир всего авиакрыла и экипажа данного самолета.
«Энола Гэй». Шесть часов полета, двенадцать человек в экипаже – на одного больше допустимого, четыре года разработок и одна бомба. Всего одна атомная бомба, которая, как известно, может испортить вам целый день. Свежая циничная шутка от заправщика самолета. Четыре часа назад бомба была приведена в состояние боевой готовности. Это нужно было делать после взлета, чтобы минимизировать риск детонации из-за тряски. Полчаса назад были сняты все предохранители. Пять минут назад Тиббетс передал управление самолетом бомбардиру – майору Томасу Фереби – и приказал всему экипажу надеть защитные очки. Еще минута, и люк откроется… Атомная бомба «Малыш», самое разрушительное оружие в истории человечества, вырвется из брюха самолета с веселым беленьким парашютиком и устремится к земле. Пола вдруг затрясло. Восемнадцать лет назад он сбрасывал детишкам конфеты. А, что же, теперь он сбрасывает концентрированную смерть? Наверняка среди пострадавших будут и дети. Много детей. Ему с трудом удалось удержаться от того, чтобы не повернуть штурвал в сторону и не прокричать об отмене миссии. К счастью, штурвал был в руках другого человека. Пол отвернулся, чтобы его люди не видели эту мимолетную слабость. «Бомба ушла, – услышал он в наушниках, – переходим на максимальную скорость. Сэр?» Полковник не сразу понял, что обращаются к нему. «Мистер Тиббетс?» «Да, да, беру управление на себя», – ответил он. Самолет ускорился. Через несколько секунд яркая вспышка озарила горизонт. Еще через несколько бомбардировщик затрясло от воздушной ударной волны. Разворачивая самолет, Пол начал корить себя за минуту слабости. Он – руководитель всей миссии и пример для своих людей. Если родина нуждается… Но мысль так и застряла в его голове. Все 12 человек, раскрыв рты, смотрели на дело рук своих. Огромный гриб из дыма и пыли поднимался над городом.
«Энола Гэй». Зачем нужно было называть самолет именно так? Что сказала бы мама?
15 марта 2078 г.
Республика Марий-Эл, точное место неизвестно
В густых лесах республики Марий-Эл, километрах в тридцати от Йошкар-Олы военные базы начали появляться еще с середины XX века. В начале XXI века основным контингентом этих баз были войска РВСН – там содержались мобильные пусковые комплексы (как железнодорожные, так и на автомобильных шасси). В середине пятидесятых годов один из огромных полигонов был отдан новому отряду «Слепень», сформированному ветеранами спецподразделений ГРУ и ОПОН. Именно на этом полигоне с романтичным названием «Утренняя роса» и оказался Артем.
Уже второе утро он разминался со своими новыми товарищами Станиславом Чуйко и Русланом Ермолаевым. Первый был здоровым бородатым парнем из Нижнего Тагила, который все свободное время проводил за книжками и любил сыпать цитатами. Второй – радушным и общительным туркменом, душой компании. Оба были в отменной физической форме, и Артем со всеми своими гандикапами в виде наноинъекций иногда приходил в забеге вторым или даже третьим.
Куратор Голицын сразу же взял бодрый темп и, по всей видимости, решил загонять своих подопечных до смерти. Все трое реагировали на такое обращение по-разному. Станислав ворчал в бороду, грозил всему руководству отряда огненной геенной, а после, чуть подуспокоившись, приводил цитаты из Достоевского и Фаулза на тему смирения. Руслан при каждом новом задании улыбался еще шире, хотя казалось, что шире уже невозможно, и повторял, что тяжело в учении, легко в бою. И еще говорил, что лучше соль от пота и слез на тренировках, чем кровь из дыр на теле на задании. А Артем просто молча пытался выполнить все задания и не выхаркать легкие от нагрузок.
Через две минуты им предстояло бежать кросс 15 километров. На время, разумеется. Самым обидным для Артема являлось то, что Голицына было сложно в чем-то упрекнуть. Практически все задания, которые давались курсантам, он выполнял вместе с ними. У Артема сложилось впечатление, что куратор тоже к чему-то готовился, к чему-то, для чего была нужна идеальная форма.
После кросса Голицын построил их и объявил, что они весьма неплохо справляются, что для него, Голицына, является откровением, пусть и приятным. В связи с тем, что их взяли не с бухты-барахты, а из готовых воинских подразделений, а также в связи с резким напряжением политической обстановки в мире, их ускоренный курс превратится в сверхускоренный, и отрабатывание боевого взаимодействия нужно начинать прямо сейчас.
– …наш отряд считается сформированным на бумаге. Наша задача – сделать так, чтобы мы стали боеспособным подразделением не только на бумаге, – завершил мысль Голицын.
– Минуточку, то есть мы трое… – начал Чуйко.
– Не трое, а четверо. Я являюсь полноправным членом отряда и буду не только планировать операции, но и выходить на них вместе с вами.
– Какие наши дальнейшие действия? – спросил Артем, для которого загадка формы куратора разрешилась весьма тривиальным образом.
– Сейчас перерыв полчаса, затем встречаемся у входа в то здание, – Голицын указал пальцем на трехэтажное строение, в котором обычно проводились стрельбы, – час на теоретическое занятие, затем практическая отработка навыков. Да, и еще, у каждого члена отряда должен быть позывной. Согласно нашим традициям, каждый, кто укладывается в норматив 46 минут на 15 километров, выбирает себе позывной сам. К сожалению, вы пробегаете эту дистанцию быстрее, поэтому все те едкие прозвища, которые я вам придумал, пока так и останутся у меня в голове.
– А какой позывной у вас? – спросил Ермолаев.
– У меня – Арамис.
– Так может быть?..
– Назовемся именами мушкетеров? Как свежо и оригинально! Нет уж, придумайте что-нибудь поинтереснее, – отвернувшись, Голицын направился к палатке с чаем.
– Какой же он все-таки вредный, – пробурчал Чуйко, – из меня бы получился отличный Портос.
– Он же руководитель, он должен быть вредным, – улыбнулся Ермолаев.
– Он такой вредный, потому что его обязали делать боевые выходы с такими необстрелянными «диверсантами», как мы, – предположил Артем, – а раз на кону находится его задница, он сделает все, чтобы мы были готовы к любым неожиданностям.
– Скорее всего, ты прав, – задумчиво сказал Руслан, – так что там с позывными?
– У меня он есть, – опустив глаза сказал Станислав, – только вы будете смеяться.
– Смеяться? Нет, ну что ты, Стас, – сказал Артем, приготовившись ржать, как конь.
– Да, мы обещаем, что не будем смеяться, – подтвердил Руслан.
– Хорошо. Мой позывной… Чубакка. В честь персонажа из «Звездных войн». Он был из расы вуки…
– Да, да, мы знаем, откуда это. Кто не смотрел эти тридцать фильмов, жизни не видал… Чубакка, значит? – сдерживаясь из последних сил спросил Артем.
– Да.
Возникла пауза. Но длилась она недолго, потому что Руслан с Артемом расхохотались. Чуть позже к ним присоединился и Чуйко.
– Ну а ты, Руслан, какой позывной будет у тебя?
– Мой позывной будет Мамед.
– Мамед?
– Да. Это персонаж моей любимой детской сказки. Мамед – пастух, который благодаря своей добропорядочности и широте души отлично устроил не только свою жизнь, но и жизнь всех своих родственников, женился на царевне, а потом в неравном бою отбил ее у огромного дива.
– Дива?
– Ну, чудовища.
– Ладно, Мамед так Мамед. Ну а ты, Артем? Кто же составит компанию мушкетеру короля, туркменскому пастуху, и, прости господи, Вуки с планеты Кашиик?
– Ну, раз мы покрыли книги, фильмы и фольклор, осталось только одно…
– Что же?
– Музыка, конечно. Вы знаете, я очень люблю одну древнюю группу, она называется «Битлз».
– Тоже мне, древняя. Классика не стареет, друг мой.
– Согласен. Так вот, у этой группы были три гитариста и барабанщик, которого все время недооценивали.
– Только не говори мне, что…
– Да, мой позывной будет Ринго.
– Лучше бы мы взяли позывные мушкетеров!
– Пойдем выпьем чаю. У нас осталось всего пятнадцать минут до увлекательнейшего теоретического занятия.
20 марта 2078 г.
США, г. Вашингтон, Маунт-Вернон сквер
13:19
Мистер Карр, сжимая в зубах сигарету, лежал на крыше семиэтажного здания и наблюдал за Нью-Йорк авеню северо-запад через прицел своей винтовки. Маунт-Вернон сквер – район «белых воротничков» жил своей планктоньей жизнью, люди куда-то спешили, пили на ходу кофе, пожимали друг другу руки.
