Виктор Каменев - Абы не в пекло (СИ)
Я поднялся на ноги, порекомендовал им не слишком-то радоваться, пообещал ещё встретиться и поковылял к себе.
Информационная служба на небесах работала хорошо: стоило мне появиться в общежитии Отдела, как меня вызвал Старшина.
— С кем дрался? — сходу спросил он.
— Угадай с трёх раз.
— Молодой, давай не будем развлекать друг друга загадками! Тебе апостол запрещал драться с ангелами?
— Да.
— Не слышу!
— Так точно!
— А почему же ты тогда дрался?
— Виноват, дурак, исправлюсь!
— То, что ты виноват, мне уже доложили, то, что ты дурак, я и сам знаю, а в то, что ты исправишься, извини, не верю.
— Старшина, ну я ничего не могу поделать, так получилось. Как назло! Ведь есть вещи, за которые надо давать в морду, независимо от каких бы то ни было предварительных договорённостей. Ангел из отдела покаяний предлагал мне стать стукачом!
— Ну и что? Думаешь, мне никогда ничего подобного не предлагали? А апостола Петра с битой мордой хоть раз видел? Ну почему я могу сдержаться, а ты — нет?
— Не знаю, Старшина.
— А я вот наблюдал в драке тебя и Учителя. Знаешь, в чём разница? Ты бесишься, орёшь, глаза на лоб вылезают. А Учитель рубает себе мечом, будто на практических занятиях. И ведь ангелов он куда больше твоего положил, прости Господи. Учись, молодой. Тебе ещё расти и расти.
— Я хочу стать настоящим воином.
— Так становись.
— И всё-таки, почему если какое-то паскудство, за которое как минимум надо переломать все кости, делается именем Господа, то оно считается подвигом?
— Иди отсюда, молодой. Хватит, поговорили.
И я ушёл.
ПОВЕСТВОВАНИЕ О СИЛЕ ЛЮБВИ
Просто так нас оставить в покое не могли. Я походил туда-сюда по коридору, нутром чуя какую-то дисгармонию. Всё, казалось, было в норме. В спортзале Химик с Ирокезом играли в нарды, там же жёны Когтя, Упыря и Дракона составляли общий рапорт Старшине по поводу того, чтобы их мужьям дали какие-нибудь более благозвучные позывные.
Я вышел на порог. А там Учитель объяснялся с патрулём из преисподней — бесом и двумя чертями — по поводу Учительницы.
— Апостол Пётр разрешил, так что никаких ваших претензий я не принимаю! — горячился Учитель.
— Бегом тащи её сюда, — отвечал бес. — В котле смола выкипает.
Рядом крутился Аферист, словно и не обращая внимания на разыгрывающуюся около него сцену.
Я помчался к Красному.
— Где ты был? — шёпотом спросила у меня моя девушка.
Все наши были у командира. Бледная, заплаканная Учительница стояла в дальнем углу комнаты, а женская половина группы толпилась вокруг неё. Викинг и Упырь рвались к месту событий, но Красный их пока не пускал.
— Кто ж знал, что так получится, — говорила Учительница, отирая ладошкой слёзы. — Не могла я, как наседка: кухня, церковь, дети. Всё мне надо было знать. А в мои времена алхимия больше походила на колдовство, чем на науку. Меня чуть не сожгли из-за этого, но я успела сбежать. Вся жизнь в скитаниях, здесь — в ад. Думала, что хоть теперь всё будет хорошо. Пустите, девчонки, зачем вам неприятности из-за меня?
— Никуда ты не пойдёшь! — отрезала Комиссарша.
— Пусть только сунутся! Да я им сама им рога поотшибаю и в задницы позапихиваю! — вопила грубая Викингша, потрясая кулаками. — А ты не хнычь! Мы с Берсеркшей ушли из Царства Мёртвых, от самой Хель! Это пострашней твоего Сатаны будет!
В этом месте Красный кивнул мне на выход. Я понял его жест, как распоряжение сходить на разведку.
У входа в общежитие бушевали страсти.
— Предупреждаю, лучше уходите! — говорил Учитель.
— Ладно, не хочешь по-хорошему, будем по инструкции, — заявил бес и переступил порог.
Бешеный вскочил на ноги.
— Попрошу посторонних покинуть помещение! — гаркнул он.
При этом у него был такой вид, что будь я этим самым посторонним, то не замешкался бы ни на секунду.
Бес тоже не стал изображать из себя героя. Он шагнул назад и принялся шептаться с чертями. Я подошёл к ним и посоветовал:
— Вы бы валили отсюда. На вас же весь Отдел выскочит.
— Нас много, — заявил бес в ответ. — Думаешь, вы такие непобедимые? Всё равно мы у вас всех девок позабираем.
— Лапы коротки.
— Это как сказать. Твоя, кстати, первой и уйдёт.
— Моя-то тут при чём? Она из чистилища, а не из пекла.
— А мы на неё документы переделаем.
— Попробуй только.
— Да чего там пробовать? Я сам и займусь.
— Молодой, о чём ты там с ним толкуешь?! — заорал Бешеный. — Дай ему!
Но я не стал драться. После первого же удара выскочит весь Отдел. Нет никакого героизма в том, чтобы тремя десятками умелых бойцов затоптать трёх патрульных.
А те, наконец, поняли, что зашли слишком далеко и ретировались, осыпая всех сотрудников Отдела страшными угрозами.
* * *Ничего не дал нам поход к апостолу Петру. Он помахал перед носом Старшины списком, где значились наши дамы, все до одной, и требованием Сатаны их вернуть. Доводов апостол слушать не захотел, его не смутил даже тот факт, что многие из поименованных отродясь в аду не были. Пётр хоть и признал список сфальсифицированным, но звонить по этому поводу в пекло Сатане отказался.
— Раз они грешили, то пусть теперь потерпят. Искупят и вернутся к вам, — закончил он.
Я никогда ещё не видел Старшину в такой ярости, как в тот момент, когда он вышел от апостола.
Философ, Герцог и Арий отправились за помощью куда-то по своим каналам. Последнему слегка улыбнулась удача. Рослый красавец Арий, от которого млели все ангелицы, добился где-то там создания комиссии для проверки списка, отправленного Сатаной апостолу Петру.
(Вот только не надо мне указывать на то, что ангелы бесполы, а значит, не может быть и ангелиц, балдеющих от высоких и крепких мужчин арийской наружности. Попадёте на небеса, тогда и узнаете. Бесполый ангел волен вырядиться в военную/полицейскую форму и идти служить или же надеть мини-юбку и вести себя соответственно).
Впрочем, это была ещё не победа, а только отсрочка от разгрома.
* * *— Вы не подумайте что-то такого, — говорил Старшина. — Но может всё-таки не стоит? Я понимаю, у молодого романтика в одном месте бурлит, Учителя с Учительницей лет триста в соседних котлах кипятили, они уже друг без друга не могут. Ну а, к примеру, Берсерк с Викингом? Они просто пошли в Вальгаллу и привели оттуда первых попавшихся девок. Стоит ли упрямиться из-за них? Ведь врагов придут легионы. Они нас сметут и не заметят.
— Старшина, во-первых, с Вальгаллой ты чересчур упрощаешь, — ответил Герцог. — Берсерку с Викингом там пришлось несладко — они оттуда еле приползли. И взяли из Царства Мёртвых не первых попавшихся, а тех, кто не побоялся с ними уйти. Там тоже порядочки, знаешь ли. И потом, что значит: у молодого романтика бурлит? Я, чтоб ты был в курсе, свою Герцогиню тоже люблю.
— Старшина, я был о тебе лучшего мнения, — печально сказал Скиф. — Отдать своих женщин в ад? И что мы тогда будем за воины? Что за мужчины, в конце концов?
— Да не надо меня агитировать! — с досадой отмахнулся Старшина. — Всё я понимаю. Одного только в толк не возьму: ты чего, молодой, торчишь тут, как бельмо на глазу? Не видишь разве — совещание у нас.
Все командиры групп повернули головы в мою сторону, словно лишь сейчас меня увидели.
— Старшина, я пришёл за распоряжениями.
— Выйди отсюда.
Выбираясь в коридор, я ещё слышал начало фразы Герцога:
— Не так уж всё и мрачно. Вон Химичка какую-то новую заразу изобрела. Она, конечно, не Склодовская-Кюри, но тоже кой-чего соображает…
Я вошёл в спортзал, где располагались все наши, ожидая решения командиров, хотя всем и так всё было ясно. Отдел рвался в драку. И даже моя девочка, такая хрупкая и нерешительная, расхаживала с чьим-то старинным мечом, тронутым ржавчиной. Я подошёл к ней и крепко её обнял.
И вдруг из своего угла Комиссарша запела чистым и сильным голосом:
— Вихри враждебные веют над нами!
— Тёмные силы нас злобно гнетут! — тотчас же подхватил я.
И дальше мы пели дуэтом:
— В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас ещё судьбы безвестные ждут.
Нам не подпевали — умершие ранее слов не знали, но многие записывали слова. Мы все были готовы сразиться с враждебными вихрями, не ожидая за это ни наград, ни признания. ***
— Чтоб ты сдох, молодой, неплохая идея. Иди. Только пусть с тобой кто-то поумней отправится, — заявил Красный. — Пошли, я за тебя словечко замолвлю.
Собственно говоря, идея была не моя, а Афериста, но он, озвучив её, воплощать не собирался.
Старшина выслушал нас безо всякого энтузиазма, но и перечить не стал. Со мной согласились пойти Священник и Философ; мы забрались в лифт и поехали в ад.
Тягостное впечатление создавало это место, что и говорить. Темнота, духота, вонь, нечеловеческие крики истязаемых. Мы медленно брели по рабочему помещению, периодически сталкиваясь с обслуживающим персоналом из чертей. Они подносили и подбрасывали угля, подливали смолы, запихивали в котлы тех, кто пытался выбраться оттуда. Грешники истошно вопили, визжали, кричали, умоляли о пощаде. Из одного котла, мимо которого мы проходили, вдруг выпрыгнула душа, разбросав во все стороны пытавшихся удержать её чертей, и вцепилась в Священника, оставив на его рубашке смоляные отпечатки.
