Виктор Каменев - Абы не в пекло (СИ)
Похоже, мой вид в тот момент располагал к доверию. Без лишних слов вахтёр сбегал куда-то за облака, а через минуту я уже обнимался со своей ненаглядной.
— Почему ты так долго не приходил? — спрашивала она.
— Это уже неважно. Я только что познал абсолютную истину. И вот какие дела получаются: один ишак из отдела воплощений разбросал нас по разным эпохам, а ведь мы должны быть вместе.
— Правда?
— А ты сомневаешься в абсолютной истине? Мы не могли знать друг друга, когда были живыми, но ещё не поздно всё исправить. Пойдём со мной.
— Я не знаю… А нам ничего за это не будет?
— Там и посмотрим. Ты в рай хочешь? Вижу, что не очень. В пекло я тебя не пущу, а здесь тебе делать нечего. Поехали.
Транспортный ангел нетерпеливо перебирал ногами у врат чистилища. Я загрузил на него девушку, залез сам, и мы поехали в общежитие Отдела.
ПРОДОЛЖЕНИЕ РАССКАЗА МОЛОДОГО
— Где шляешься? — хмуро спросил несколько протрезвевший Учитель, стрельнув глазами в мою страшно смущённую спутницу. — Я тут пашу за тебя. Отправил по вызовам Берсерка с Когтем и группу Ария. С тебя бутылка.
— Возьми в спортзале, — великодушно позволил я. — Побудь ещё минутку здесь, я только отведу даму в апартаменты и сразу же тебя сменю.
Учитель согласно кивнул. Я отвёл девушку в нашу комнату, и там она сделала последнюю попытку сам не знаю к чему:
— А как это будет выглядеть со стороны? Что скажут люди?
— Это кто люди? Это в Отделе люди? Плевал я на них. Мы должны быть вместе, понимаешь?
— Понимаю.
— Вот и договорились. Ты пока осваивайся, а я отпущу Учителя. Вернусь, когда меня сменят.
Но не успел я ещё дойти до двери, как в мою комнату без стука ворвался Старшина.
— Молодой! Это что ещё за…
— Старшина! — оборвал я его. — Пару слов для прессы! Должен предупредить: я её люблю! А теперь говори.
Из Старшины словно разом выпустили воздух.
— Молодой, но ведь так не принято, — проблеял он.
— Но и не запрещено.
— Молодой, не прикидывайся идиотом.
— Не ругайтесь, я ухожу, — сказала моя девочка, но осуществить своё намерение ей не удалось, ибо на пороге она была мной перехвачена.
Старшина смотрел на нас не грозно, а скорее даже жалобно.
— Ведь это не запрещено, — повторил я. — Пожалуйста, Старшина, не разлучай нас. Я буду вечным твоим должником.
— Да не надо мне от тебя ничего, — со вздохом ответил Старшина. — Ладно, на дежурство уже не иди, сейчас найду кого-то. Но ты даже не представляешь себе, какой прецедент создаёшь. ***
Насчёт прецедента он оказался прав на все сто. Уже на следующий день каждый желающий мог наблюдать в комнате Ирокеза маленькую, смуглую скво с длинными, чёрными волосами; у Философа поселилась высокая блондинка, тоже озабоченная поисками смысла жизни; и даже Красный нашёл себе комиссаршу.
А ещё через день Старшина собрал весь Отдел в спортзале.
— Значит так, — сказал он. — Ничего не поделаешь, будем жить по-новому. Девушек никому не обижать. И ещё: наши земные имена тут ничего не значат; некоторые прожили по две-три жизни, каждый раз прозываясь иначе, другие тут больше тысячи лет и ничего о себе там, внизу, не помнят. Во избежание путаницы поступим так: у Ирокеза будет Ирокезка, у Учителя — Учительница, у Философа — Философиня… Философиха… Фило… ладно, там разберёмся. У молодого до принятия им нормального позывного — молодая. А теперь — прошу любить и жаловать.
И тут из его комнаты выплыла такая роскошная дама, что половина Отдела ахнула.
— Старшиниха или Старшининя? — съехидничал Философ.
— Ты мне тут не умничай! — одёрнул его Старшина.
А дама окатила Философа убийственным взглядом.
— Осталась мелочь: с апостолом по этому поводу пообщаться, — закончил Старшина. — Все свободны, молодой со мной.
* * *На удивление, апостол не возражал. Он знал о том, что все браки совершаются на небесах. Ему понятно было наше желание завести себе спутниц жизни. Он надеялся на то, что это уменьшит нашу агрессивность и повысит моральный уровень — какой женщине понравится, когда её благоверный вечно шляется пьяный и с разбитой мордой? Апостол всего лишь просил нас быть осторожными, хотя мы со Старшиной так и не поняли, что он имел в виду.
— И никаких разводов, — добавил он напоследок. — Раз затеяли такое, то оно должно быть навечно.
— Вечность — понятие растяжимое, — ввернул я.
— Что вы говорите? — переспросил апостол.
— Заткнись, дурень, — прошипел Старшина.
— Если мы будем находиться здесь вечно, то через какое время у нас наступит пенсионный возраст? — не сдавался я.
— Пошёл к чёрту! — рявкнул Старшина, выталкивая меня в приёмную.
* * *Чёрт снабдил меня бутылкой сладкого вина и коробкой шоколадный конфет. После этого я прихватил свою девочку и отправился с ней к тётке.
Наблюдать за ними обеими было чрезвычайно интересно. Они нервничали, волновались и изо всех сил старались понравиться друг другу. Тётка даже оставила в покое зайку и называла меня племянничком.
Одним словом, я получил большое удовольствие от этой встречи. Тётка и не заикнулась о том, что не станет есть чёртовых конфет.
Когда мы вернулись, Бешеный из группы Ария, дежуривший по Отделу, сказал мне:
— Молодой, в отдел покаяний.
Из чистого любопытства я решил сходить.
Там находился надменного вида ангел, сидевший за канцелярским столом и листавший документацию. Я и себе взял с его стола картонную папку, после чего присел рядом. Ангел, до сих пор никак не отреагировавший на моё появление, разинул рот и вытаращил глаза.
Я-то думал просто подразнить его, но вдруг оказалось, что взятые мной документы напрямую касаются нашей группы. На первой странице кто-то расписал наши боевые и моральные характеристики:
«Красный — командир группы. Хороший организатор и психолог. Отменно владеет шашкой, успешно применяет приёмы кулачного боя.
Викинг — мастерски сражается практически всеми видами холодного оружия за исключением трезубца и двуручного меча. В рукопашном бою слабоват. Крайне агрессивен.
Аферист — умеет всего понемногу. Метит в начальство.
Учитель — мастер боя двуручным мечом. Другими видами оружия практически не владеет. В рукопашном бою — не очень. Неагрессивен, дисциплинирован.
Упырь — вообще не умеет драться, но берёт настырностью. Отлично держит удар.
Молодой — рукопашный бой на добротном среднем уровне, мечом — на среднем уровне, прочими видами оружия не владеет. Недисциплинирован, агрессивен, к начальству относится по-хамски, груб, несдержан».
— Ты не обидишься, если я тебя отвлеку? — поинтересовался ангел крайне ехидным тоном.
— Давай. Просто когда я вошёл, ты был занят.
— Положи документы на место и не имей привычки лапать их на моём столе.
Я швырнул ему папку и спросил:
— Чего ты там хотел?
— У тебя, дружочек, скоро накопится целый миллион чёрных меток. Да, я понимаю вас, людей, вам не так-то просто сразу расстаться с пагубными привычками. Но миллион! Не многовато ли?
— Я заплатил этими богохульствами за абсолютную истину.
— Что?! Да любой христианин откроет её тебе просто так! Тоже мне охотник за смыслом жизни! Неужели ты не знал абсолютной истины?
— Нет, раз уж мне пришлось торговаться из-за неё с чёртом.
— Она в любви к Господу!
— А смысл жизни?
— В ней же!
— Это теорема или одна из гипотез?
— Это истина! Жалкий человечишко, как ты смеешь сомневаться в этом?!
— Философ — мужик умный. Будь всё так просто, он бы уже давно до этого докопался. Хорошо бы тебе за жалкого человечишку в рыло засветить, но чёрных меток у меня действительно много. Что мне теперь делать?
— Покаяться.
— Каюсь, — ответил я и для пущей убедительности стукнулся головой о стол.
Ангел поморщился.
— Ты не каешься, а кривляешься. Совершенно разные вещи.
— Да? А как правильно каяться? Я не умею.
— Так я тебя научу. Ты должен совершать богоугодные дела.
— Например?
— Например, докладывать мне о том, что творится в Отделе вообще и конкретно в твоей группе. О чём говорят, что планируют, общую атмосферу, ну, сам понимаешь. А иначе тебе светит ад. Не жалко будет расставаться с той милой девушкой, что живёт с тобой сейчас?
Дальше я слушать не стал. На визг ангела, сокрушённого моим кулаком, прибежали охранники, кто-то вызвал полицию. Идя в отдел покаяний, меча с собой я, естественно не брал, а потому пришлось расквашивать ангельские рожи голыми руками на добротном среднем уровне. Те тоже со мной не церемонились и порядком мне навешали. Видимо, апостол Пётр уже провёл с ними беседу, потому что после драки они не поволокли меня в комендатуру, а вышвырнули из отдела покаяний вон.
