Дмитрий Шидловский - Мастер
— Ну, это только начало, — улыбнулся Басов. — Кстати, после тренировки задержись, покажу кое-что без оружия. Сабля — она, знаешь ли, не всегда под рукой оказаться может, а жизнь-то защищать всегда надо.
— А почему не на тренировке? — спросил Петр.
— Не всем надо все показывать. Ты же сам преподавал. Есть обязательная программа, а есть индивидуальная подготовка. Есть путь научиться фехтовать так, чтобы на дуэли и в сражении выжить. А есть — стать мастером. Это разные вещи.
— По-моему, мастером быть всегда лучше…
— Не всем, — пожал плечами Басов. — Чтобы научиться фехтовать, достаточно несколько лет регулярно посещать тренировки. А чтобы стать мастером, нужно всю жизнь свою перекроить и этому посвятить. А практическая польза? Я тебе покажу приемы боя без сабли. Вероятность, что ты здесь столкнешься с кем-нибудь без оружия, ничтожна. Для солдатской подготовки это тоже не нужно. В мире, откуда мы пришли, вероятность боя на саблях была чуть ли не нулевой. Но — изучал, ибо это часть боевого искусства. Мастер должен уметь все. Я этим занимаюсь просто потому, что мне интересно. Больше всего на свете. Больше денег и чинов. А ребята, которые в школу приходят, — им надо просто научиться фехтовать, как приличествует дворянину. Научу, это мой заработок. Но, пойми, не это главное. Есть школа — мое предприятие. А есть то, чему я учу лишь тех, кто, по-моему, способен достичь мастерства. Мастерство самоценно, даже если не обеспечивает возможности заработать или защитить себя. Оно отношение к миру меняет. Такой мир помогает вокруг себя выстроить, что другого для счастья уже и не надо.
— А как школа?
— Процветает.
— Да, о твоем искусстве даже эстонские дворяне наслышаны. Появился, говорят, в Петербурге великий мастер сабли и шпаги. Откуда это у тебя?
— Что? — не понял Басов.
— Ну, навык такой.
— Заниматься надо, вот и все, — усмехнулся фехтовальщик.
— Так ведь здешние дворяне тоже занимаются, а ты вон как прославился. Может, приемы какие-то, которых здесь еще не знают? — предположил Петр.
— Приемы, говоришь?… Конечно, кое-что из техники китайского тонкого меча я добавил, — усмехнулся Басов. — Но не это главное. Главное — отношение к делу. Здесь все занимаются, чтобы на дуэли победить, на поле боя уцелеть. Изучают, насколько считают нужным. Мне же само искусство фехтования было интересно, вот и изучал все, что мог, оттачивал, насколько мог, И сейчас продолжаю. У меня через зал знаешь, сколько человек проходят? Разные стили фехтования, разные школы… Я ото всех что-то беру, у всех чему-то учусь. Бывает, человек сам не видит, в чем суть приема, а я вижу — и беру на вооружение.
— А еще кто-нибудь так занимается? В твоей школе?
— Пока нет, — Басов покачал головой. — На Федьку одна надежда. Он сейчас занимается, чтобы с убийцей родных поквитаться. Пашет день и ночь, хватается за любой прием, учит все, что покажу. Может, со временем и поймет, что не это главное. Может, когда врага своего прикончит, может, и раньше. Вот тогда станет с ним интересно. А больше никто.
— Слушай, давно хотел тебя спросить, — склонился вперед Петр. — Курбский — хороший фехтовальщик?
— Хороший, — уверенно подтвердил Басов.
— А мог ты ранить или обезоружить его во время той схватки?
Басов чуть помедлил.
— Мог… пожалуй.
— Значит, ты уже тогда…
— Да, — Басов кивнул. — Жаль, не допер перед отправкой. А может, и к счастью — здесь я тоже нашел кое-что интересное.
— Да уж, равного тебе в этом мире нет, — улыбнулся Петр.
— Думаю, есть, — отрицательно покачал головой Басов. — Только мастеру выпячивать себя нет резона. Но, может, еще встретимся. И может, в моем последнем поединке. На всякую акулу найдется та, что побольше. На самую большую — кашалот. На кашалота — китобой с гарпуном. Это закон.
С улицы послышался недовольный голос Федора:
— Велено никого не пускать!
— Я тебе уши оборву! — донесся недовольный голос Макторга.
— Федька, впусти! — гаркнул Басов.
Через минуту рыцарь уже на пороге, а за его спиной маячила фигура Федора.
— Так и знал, что увижу вас здесь вместе, — произнес шотландец. — Шведские войска высадились в Эстляндии. Армия Вайсберга — в Финляндии. Князь посылает меня с графом Дашевским на помощь наместнику. Вам, Петр, надлежит отбыть с нами. А вас, господин Басов, я мечтал бы видеть в своем полку, хотя бы как наставника по фехтованию.
— Я не могу оставить школу, — произнес Басов, — но искренне желаю вам успеха.
— Жаль, — вздохнул Макторг.
— Игорь Петрович, можно мне… Я ведь к полку Дашевского приписан, — начал Федор.
— Марш в тренировочный зал и двести ударов по мешку! — рявкнул Басов.
На следующий день цепочка закованных в железо воинов потянулась в порт, началась посадка на суда, конфискованные по такому случаю у купцов. Впрочем, предстояло лишь переправить армию на другой берег, откуда та должна была начать марш к Таллину. Солдаты действовали четко и слаженно. «Ничего удивительного, — подумал Петр, — гвардия, элитные части». Они стояли на одном из пирсов — рыцарь руководил посадкой, а Петр с ленцой разглядывал стену деревьев, уже тронутую желтизной ранней осени.
— Послушайте, Эрик, — высказал он внезапно пришедшую мысль. — Меня все-таки беспокоит участие людей царя Ивана в этом шведском походе. Может, они хотят, чтобы наши войска ушли, открыв тем самым путь на Петербург?
— Вряд ли, — пожал плечами тот. — Все силы Ивана брошены сейчас против Литвы. У него резервов нет, а у нас под Новгородом расквартирована достаточно сильная армия. Думаю, Иван просто хочет, чтобы мы ослабели в войне со Швецией, поскольку боится союза великого князя с Литвой и Польшей. Вы ведь сами говорили, что он очень подозрителен.
— Возможно, — пожал плечами Петр.
Глава 29
ЛЕГКАЯ ПОБЕДА
Гвардия Макторга подошла к Таллину, уже неделю как осажденному шведами. Узнав о приближении войск, идущих на помощь осажденным, шведы вознамерились дать генеральное сражение близ монастыря Пирита, тем самым отсекая наступающую гвардию от города. Ингрийцы перестроились в боевые порядки и прямо с марша атаковали противника.
Неотлучно находившийся при Макторге Петр наблюдал за ходом битвы с холма. У него захватывало дух: мог ли он подумать, будучи студентом истфака, что когда-нибудь окажется свидетелем настоящего сражения шестнадцатого века?
Шведы обладали преимуществом в артиллерии, и потому основной удар кавалеристов Дашевского обрушился на участок, где противник сосредоточил больше всего пушек врага. Сметая вышедший им навстречу кавалерийский отряд, гвардейцы атаковали наскоро возведенные редуты. Первые ряды кавалеристов заметно поредели под картечью, но когда их лава достигла огневого рубежа, закипела жаркая сеча.
Тем временем пехотинцы Макторга приняли на себя удар вражеской конницы. Их правильные каре окутались густым пороховым дымом. Прежде чем шведская конница сумела достичь ингрийцев, каждый из них сделал по выстрелу, а первые ряды дали по два залпа. Каре выдержало натиск, отбросило атакующих и продолжило неторопливое, но неумолимое продвижение, столкнувшись вскоре со шведской пехотой. Закипала рукопашная. Даже отсюда, с холма, было видно, насколько гвардейцы превосходят противника подготовкой.
— А что вы хотите — гвардия, — не без гордости прокомментировал Макторг.
В тылу шведских войск появился большой конный отряд, во весь опор несущийся к месту битвы.
— Подкрепление? — забеспокоился Петр.
— Сейчас узнаем, — бросил Макторг, всматриваясь вдаль и прикрывая глаза ладонью. — Нет, наши, — он улыбнулся. — Оладьин совершил вылазку и прорвал осаду.
Битва продолжалась еще около двух часов, хотя исход был уже ясен. После удара в тыл шведские войска потеряли строй и начали откатываться. Однако лишь небольшой их части удалось более или менее организованно отступить на юг. Остальные же были рассеяны и постаралась укрыться в лесу, а те, кто оказался оттеснен к берегу Таллинского залива, сдались.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда на холм, где стояли Петр и Макторг, влетели двое всадников в блестящих шлемах и кирасах — Дашевский и Оладьин. Оба спешились, передав коней на попечение ординарцев, и сняли шлемы.
— Поздравляю с очередной победой, господа, — по-деловому и как-то буднично произнес Оладьин.
— Благодарю вас, барон, — расплылся в улыбке Макторг. — Ваша поддержка была весьма кстати.
— Дело было не столь сложным, — хохотнул Дашевский. — Не знаю, на что они рассчитывали, когда высаживались здесь? Тем более что Эрик, похоже, послал наименее обученные и подготовленные части. Я встречался с их гвардией в Финляндии — небо и земля.
— Вот это меня и беспокоит, — помрачнел Оладьин.
Все взгляды устремились на него.
— Что вы имеете в виду? — обеспокоенно произнес Макторг.
