Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное
Не большой любитель сладостей, но не удержался, взял заварное пирожное со стаканом кофе – вкуснотища недаром народу в той части магазина, где столики – не протолкнутся.
Что удивительно, но в любом городе СССР торты в магазине одни и те же, и даже вкус, если кондитеры совесть не потеряли, одинаковый.
Бюджет мой после транспортных расходов изрядно поскудел, и все изобилие кремовых розочек пролетает мимо. Можно взять скромную «Сказку» – но тортик в виде украшенного полена не производит впечатления, да и полдня пути по такой жаре может сказаться на нем не самым лучшим образом. Поэтому беру три вафельных торта в коробках, с экзотическим названием «Полярный» и изображением белого медведя из сахарной пудры на поверхности.
Потратил почти все оставшиеся деньги, но зато и Валерику счастья целая коробка и пацанов по традиции угостить надо – «из дома» все же вернулся.
Теперь бы не опоздать на «Метеор».
Умение находить общий язык с людьми – самое важное умение в жизни! В очередной раз убеждаюсь в этом. Был в моем плане один существенный недостаток, с которым ничего поделать не мог. Конечная точка моего обратного маршрута – село Петропавловка, а не Барановка. Так уж сложилось расписание, и ничего с этим поделать нельзя. Пять километров – не такой уж большой крюк для молодого растущего организма, даже с учетом полезной нагрузки из трех тортов (кремовый был забракован в том числе и по этой причине), благо, что остров наш один.
Но совершенно неожиданно разговорился с капитаном судна «Ракеты», рассказал пару баек о легендарном Алексееве, конструкторе этого быстроходного чуда. Особенно развеселила история о том, как тот на показательной поездке члена иностранной делегации вывесил вниз головой за борт, держа за ногу – неимоверной силищи был человек. Заодно рассказал о «Каспийском монстре» – экраноплане конструкции того же Алексеева – впечатлил, причем до такой степени, что капитан, уже знавший о моей проблеме, внезапно предложил довезти меня до Барановки. Простые времена – простые нравы…
В результате: вместо часа ходьбы пешком по пересеченной местности, пять минут полета над водой на индивидуальном средстве передвижения. Изумление сторожа на дебаркадере в Барановке трудно передать – такое на его памяти впервые, чтобы ради одного пассажира целый корабль гоняли во внеурочное время, да ещё и школьника для.
Насчет простых нравов на Волге – никакое не преувеличение. Была здесь же ещё более веселая история! Местный паромщик Ванька обиделся на городских пассажиров и… отцепил паром посреди Волги. После чего спокойно себе уплыл домой обедать, по всей видимости, с опохмелом заодно.
Паром же с людьми и машинами унесло вниз по течению на два десятка километров, где и прибило к берегу, доставив массу незабываемых впечатлений городским и невоспитанным грубиянам. Ваньке впаяли два года, но это уже более грустная часть истории.
Вот такая была история… впрочем, ещё не была, а будет! И как бы не в этом месяце?
Интерлюдия
Валентин Иванович мрачно смотрел в темное окно и думал. Мысли его были тяжелы и отчаянно печальны. Неосознанное предчувствие неизбежной катастрофы давило на плечи страшным грузом. Пусть не через год, даже не через два, но трагический финал неизбежен. Последняя надежда ушла вместе с Андроповым, череда же генеральных секретарей, правящих страной и партией прямо из больничной палаты однозначно указывала, что кризис уже наступил, причем не сегодня. А тут ещё это!
Генерал перевел взгляд на синюю кожаную папку с золотым теснением «Комитет государственной безопасности СССР» и внезапно разозлился непонятно на кого:
— Красиво и дорого сделано, папку в руки взять приятно, словно у министра какого, а работать лучше не стали.
Подошел к столу, но открывать злополучную папку не стал, лишь дотронулся пальцами – содержимое единственного документа перечитал три раза, и теперь мог легко, почти наизусть процитировать его все целиком.
— Дмитрий Федорович – последний динозавр уходящей эпохи. Его не станет и все окончательно посыплется, — Валентин Иванович давно уже не переживал о своем будущем, возраст намекал, что давно пора на заслуженный отдых, в крайнем случае, на преподавательскую работу, в перспективе начальником школы. Сослуживец звал в Минск на Высшие курсы – можно и согласится. Всегда нравился этот светлый просторный добрый город.
Ещё раз посмотрел на часы – половина десятого. Вечер воскресенья, а он на работе, и не только он один. Многие офицеры сегодня проведут не в кругу семьи, а здесь же. И причина – вот она, в папке.
Когда два часа назад, вырванный с дачи, он узнал от заместителя, из-за чего его попросили приехать, он чуть не накричал на того.
— Из-за какой-то анонимки ты меня выдернул? Ты в своем уме, Пал Палыч?
Но изучив содержимое письма, отправленного, вот первая странность, лично на его имя, вынужден был признать, что зря отругал своего зама. Извиняться, впрочем, посчитал излишним – характер жесткий и подчиненным об этом известно, а полковник, чай не кисейная барышня, переживет.
Сработал «сторожок» на главпочтампе, адрес сообщения никак не мог остаться незамеченным. После того, как дежурному сообщили о фамилии адресата, реакция последовала незамедлительно. Почтовое отправление было оперативно изъято и доставлено в Управление, куда к тому моменту уже подъехал Павел Павлович. Он же и вскрыл злополучный конверт, после чего все и завертелось.
В этот момент зашипел коммуникатор:
— Товарищ генерал, подполковник Савельев прибыл.
— Пусть заходит, остальные ждут вызова.
Ещё раз посмотрел в окно, мелькнула мысль перебраться в «комнату А» или «бункер», названный так, по ассоциации из-за толщины двери и отсутствия окон, но посчитал это перебором. Его кабинет защищен от прослушивания не хуже, и даже в окне недавно заменили раму и стеклопакеты, установив какие-то хитрые, многослойные – снять вибрацию дистанционно при помощи новомодного лазерного подслушивающего прибора невозможно. Да и выходит окно во внутренний двор управления, что делает защиту практически стопроцентной.
— Давай по порядку. Общие выводы и предположения, потом пригласим специалистов поочередно, каждый выскажется по своему профилю. Кроме тебя ещё кто с текстом ознакомлен? Кого привлечь к работе хочешь?
— Кроме меня и вас текст письма никому не известен. В приемной ждут Петров и Шуваев из медчасти, пришлось ему сообщить название токсина, и он подтвердил, что такой существует, название точно вспомнил. Попробует найти материал, но многого не обещает. ОВ стоит на вооружении армии США.
— Причем здесь боевое отравляющее вещество? Оно же для массового применения? Петров – это связист из технического отдела? Пусть ждет, врача выслушаем – сейчас этот вопрос намного важнее.
— Товарищ генерал, по вашему приказанию прибыл.
— Товарищ Шуваев, что вы можете нам пояснить по такому веществу, как сакситоксин?
— Сакситоксин – очень сильный яд небелковой природы. Бесцветный кристаллический порошок, хорошо растворяется в воде и спирте. Добывается вроде бы из моллюсков. Токсическое действие – нарушение нейромышечной передачи и блокировании работы синапсов. Стоит на вооружении армии США, — бодро отрапортовал майор, очевидно, тщательно подготовился к вопросу.
— И это все, что можете сказать? — удивился генерал.
— Данных по нему практически нет, только упоминание в нашем информационном бюллетене несколько лет назад. Но в картотеке он указан, как положено.
— И как же вы лечить будете от такого яда, при отсутствии информации?
— Рекомендована общая терапия и подключение к аппарату искусственной вентиляции легких. Но такого аппарата у нас в поликлинике нет, — несколько смущенно признался майор, словно это его личная вина.
— Да, насчет, поражения легких, — уцепился за совпадение с текстом письма генерал, переглянувшись с Савельевым, который тоже заметил это. — Насколько быстро объект погибает от этого яда? И может ли сакситоксин использоваться индивидуально и скрыто?
Вопрос заставил задуматься врача:
— Не могу точно знать, но использовать именно это боевое ОВ против одного человека цели можно, но не очень разумно. Но в справке указывается, что исследования давно идут в США и Японии, ещё с 60–70 годов, что говорит о том, что существует несколько антигенных типов этого токсина, и свойства у них могут сильно отличаться. Стоит отметить, что в сухом виде порошок может храниться годами, а в растворенном – менее суток.
— Не густо, — явно разочарован Валентин Иванович, и переводит взгляд на своего зама. — Не хочешь ничего спросить?
— Разрешите? — и, получив в ответ молчаливое согласие, приступает к делу. — Зачем боевое ОВ вводить орально? Ведь оно изначально для этого не предназначено?
