Комбат Найтов - Гнилое дерево
- Где тут у Вас КП?
Владислав показал ему вход в бункер. Новенькие сапоги генерала пронзительно скрипели на спуске по лестнице. Пройдя тамбур, через заботливо открытые герметические двери, он остановился, осматривая толщину бронированных дверей. Чему-то криво ухмыльнулся и прошел далее. Тут Владислав слегка догнал его, и показал нужный поворот в потерне, в то место, где располагался командный пункт. Следом за генералом шагала немаленькая свита, среди которых выделялся капитан ГБ в фуражке с малиновым околышем. Он был выше всех остальных, и у него было каменное выражение лица. Эмоции на нем не читались. Генерал вошел в помещение и выслушал доклад дежурного.
- Вольно! - подал он команду, и прошел к вешалкам на входе. Владислав помог ему снять полушубок и повесил его. Приглаживая курчавые короткие волосы рукой, генерал прошел к столам, где лежали карты района, занимаемого корпусом. В помещении присутствовали и полковник Соколов, и подполковник Корзунов. Выслушивать представления ни от кого не стал, отмахнувшись левой рукой. Взял указку, лежавшую на карте, и повел ей по линии фронта. Вел молча, внимательно рассматривая условные знаки. Затем, так же указкой, прошелся по известным позициям противника. Рассматривал карту он довольно долго, но вопросов не задавал. Вокруг стояла почтительная тишина. На груди у комфронта висело семь орденов и медаль Героя. Медаль повешена была не по уставу: за двумя орденами Ленина в одном ряду. Левая рука оставалась в черной лайковой перчатке, хотя правая была свободна и меховые перчатки он снял, и положил на вешалку сверху.
- Чаю! - скомандовал он. Владислав рукой показал на дверь в комнату отдыха, внутри которой была 'его' столовая. Они прошли туда, но вместе с ними прошел и тот самый капитан ГБ. Владислав удивленно посмотрел на него.
- Так надо. - за капитана ответил генерал-полковник. - Он приставлен ко мне проследить: а не замышляю ли я перейти на сторону противника.
На лице капитана опять-таки ничего не отразилось. Присаживаться к столу он отказался, чай пили под его неусыпным взором.
- Лицо мне знакомо, почему-то. Служил у меня?
- 2-я противотанковая бригада, командир 3-й батареи, 38-й год, Хасан, товарищ генерал.
- Нет, не помню! Но видеть - видел. А почему полковник, и командует гвардейским корпусом?
- Мне присвоили звание полковник в середине июля 41. В должности коменданта укрепрайона я с 12-го июня. До этого: майора в конце марта присвоили, а до этого был старшиной батареи 6-го противотанкового дивизиона, теперешнего 1-го гвардейского противотанкового.
- За что сняли капитана?
- Бабушка нашла своего сына, моего отца, в Германии. Он пропал без вести в 14-м году. Здесь, в Восточной Пруссии. Армия Самсонова.
- Понятно. Я слышал, что ты мне спасибо хотел сказать при Сталине. За что?
- За радиолокатор, который нас здорово выручил и выручает сейчас.
- Пожалуйста! И тебе спасибо, что вспомнил. Так что, рад был познакомиться. - он протянул руку. - Зовут как?
- Владислав Николаевич.
- Григорий Михайлович. Мне тут все уши прожужжали с этой гвардией, но, положение по ней приняли, а как сделать так, чтобы она действительно была гвардией, еще не придумали. Приказано разобраться на месте, и привлечь тебя к этим разработкам. Причем, как всегда, срочно, и чтоб к утру было. Так что приехал я по этому поводу. Заготовки есть? Считай, что у нас карт-бланш. Приказано обеспечить всем необходимым. Остальные гвардейские корпуса будут формироваться по этой схеме. Ответственность понимаешь?
- Да, товарищ генерал-полковник.
Перешли в оперативный отдел штаба, извлекли штатное расписание, и работа началась. Подключились генерал-майор Воробьев (начальник инженерных войск фронта), генерал-майор Сазонов (начальник ПВО фронта), полковник Иванин (начальник АБТУ фронта) и генерал-лейтенант Говоров, начальник артиллерии фронта). Спорили до хрипоты по поводу почти всех предложений. В результате появился мотострелковый полк численностью 2200-2500 человек: три мотострелковых батальона, артдивизион, танковый батальон, и две батареи: противотанковая и зенитная. Плюс четыре отдельных роты: ремрота, санрота, рота связи и управления и транспортная рота. В качестве усиления: пулеметная рота с крупнокалиберными пулеметами. Больше всего споров было по поводу танкового батальона. Все считали, что танковой роты (11 танков на полк) будет достаточно. Владислав настаивал на 40 танках: по 10 на батальон и мобильная группа усиления. Ну, а когда подошли к комплектации 4-й гвардейской, по сути своей штурмовой дивизии, тут спор достиг апогея. Учитывая опыт войны и те крохи, которые удалось узнать из будущего, в этой дивизии предложено создать инженерно-саперные штурмовые батальоны с легкопереправочным парком и моторизованной инженерно-разведывательной ротой в каждом полку. Только пулеметное и снайперское вооружение, огнеметный взвод с РОКС-3 в каждой роте. Грудь и спину бойцов должен был прикрывать нагрудник.
Что касалось гвардейской кавалерии, то вместо карабинов, на их вооружение пошли автоматы. Тут же был предложен облегченный автомат для кавалеристов и танкистов типа ППС, который можно было выпускать на любом заводе. Прямо здесь, вблизи фронта. Несколько таких заводов было в Граево, имелся завод в Осовце, а в Лике было десять или двадцать таких мастерских, где стояло необходимое оборудование. И народ был. Ну и что, что немцы и мазуры? Они тоже есть хотят. Леонид Александрович посмотрел на опытные образцы, пожал плечами и сказал, что идея провести такой конкурс была, но требуется время, чтобы его организовать.
- Но, генерал Воронов явно Вам благоволит (Говоров присутствовал на совещании в Кремле), поэтому вопросов не возникнет.
Тут Штерн и предложил Говорову заменить Иванова, который опять 'заболел' и не прибыл в Осовец. Требовалось лететь в Лазы из Барановичей, а на некоторых участках активно работали 'мессера'. В общем, полет небезопасный. На машине командарм не успевал.
Работу закончили ближе к полуночи. Все схемы, списки, штатные расписания были аккуратно разложены по папкам. Штерн подошел к БОДО и связался с Москвой. Доложил, что предложения по формированию Гвардейских дивизий и корпусов готовы, и он направляет их в Ставку самолетом. В ответ пришло короткое сообщение, содержание которого он никому не сообщил. Сунул ленту в карман, и напомнил всем, что он еще не ужинал. В этот момент Владислав и подсунул ему приказ и ходатайство о присвоении очередного звания подполковнику Корзунову. Штерн видел, как тот работает, смотрел подготовленные карты и документы. Посидел, потрогал короткие чаплинские усы, чему-то ухмыльнулся, и подписал обе бумаги.
- Пусть будет. Поздравляю тебя, полковник!
Соколов остался в штабе заместителем начальника.
Через два дня стало известно, что штаты утверждены, в адрес корпуса направлена затребованная техника: бронетранспортеры 'Скаут' М-2 и М-3, средние и тяжелые танки, танковые мостоукладчики и несколько легкопонтонных парков, самоходные орудия СУ-122, большое количество пулеметов ДТ, автоматов и другого вооружения. Организовать производство кирас предложено самостоятельно, но тонкокатаную броню выслали. Для всех гвардейских частей введены погоны и новые знаки различия. Новая форма направлена в Осовец.
Через две недели Говоров сменил Иванова на должности командующего 10-й армией.
Подошла техника, и Владислав начал по-батальонно отводить войска на переучивание и переформирование. Много работы было у Политуправления: сплошные вручения знамен, принятие гвардейской присяги. Досталось и хозяйственникам: переделали печати, ввели новые нормы, переодели всех, перевели на новые оклады. И все это без отвода корпуса в тыл. На фронте шла обычная работа. Да, в ноябре стояла плохая погода, выпало очень большое количество снега. Бои притихли, но, активизировалась разведка, как с нашей стороны, так и с немецкой. На участке под Кольно немцы устроили несколько разведок боем, но, морозы пока не начинались, реки и озера еще не встали, поэтому активных боевых действий никто не вел. Лишь в самом конце ноября 1-я гвардейская моторизованно-штурмовая дивизия под Кольно форсировала реку Винсента, навела переправу и обеспечила выход из рейда группе генерала Доватора. Плацдарм разрешили не удерживать, после прохода казаков, переправу убрали, и отошли на левый берег.
Корпусу была поставлена задача очистить левый берег реки Пиш и взять Йоганнисбург. Ждали только погоду. А морозы никак не наступали.
Предстояло очистить от противника небольшой выступ между городишками Биаликс и Морген (Кумилско). Его недочистили во время осеннего наступления. Дело в том, что Морген и Гехессен - два крупных опорных пункта, держали под обстрелом всю 30 километровую долину перед ними. 22 хутора превращены в сплошные опорные пункты, с хорошо развитой противотанковой обороной. В самих фольварках удобно располагался гарнизон, а его позиции были выдвинуты в поля и удобные места. Здесь немцы впервые применили универсальные доты легкого и тяжелого типа (такие они делали под Ленинградом). Их привозили на платформах, сгружали и окапывали. Сами доты изготавливались под Кенигсбергом. Успели они туда напихать весьма немаленькое количество таких сооружений. Этот участок они считали уже танкоопасным, река Винсента в этом районе имеет многочисленные каменистые броды. Более 30 батарей противотанковых 50мм пушек ждало наших танкистов.
