Владимир Поселягин - Комсомолец
— Только когда комар садится на твои яйца, ты понимаешь, что всегда есть путь решить проблему без применения силы… Предложение интересное. Тем более пора менять место дислокации. Разворошил я местное гнездо, и меня уже начали искать. Сегодня бандиты милиционера захватили. Как раз про меня и спрашивали. Он мне сам сказал. Ищут меня, наступил я им на родную мозоль.
— Что с милиционером?
— Отбил и передал армейцам, те должны довезти его до госпиталя. Пришлось документами светить.
— Значит, согласен поучаствовать в этой акции?
— Согласен, только смысла не вижу. Они все мертвы.
— Подожди, до этого района сорок километров сплошных лесов. Откуда ты узнал?
— Ну, я работаю километров на двадцать от лагеря, это так, далеко стараюсь не уходить, но вот ветер нашептал, что там произошло. Очень информированный ветер оказался.
— Ты посмотри, лейтенант, какие у нас сотрудники внештатные, уже с ветрами разговаривают и, главное, ведь информацию получают! — обратился Немцов к Васильеву.
— А что тут такого? Ну досталась оуновцу фамилия Ветер, что в этом странного? — удивился я.
Оправившись от удивления, Немцов спросил:
— С этим Ветром поговорить можно?
— Улетел он.
— Может, хватит?! — стукнув себя по колену, спросил Немцов.
— Да правда улетел. Оказывается, если наклонить конем сосну, сила сгиба дерева играет роль пружины. В общем, верхняя часть по пояс улетела, остальная осталась на земле.
— Что ты с ним сделал?
— Пальцем не тронул, клянусь, — честно ответил я. — Просто когда дружки его нашли, то из двух веревок перерезали не ту, вот его и… раскидало. А так он жив был.
— А если бы перерезали другую веревку? — спросил Васильев.
— Да то же самое было бы, — равнодушно ответил я. — Та, что требовалось перерезать, в траве была замаскирована.
— Что этот Ветер еще нашептал?
— Армейцев послали на убой. Вместо того чтобы их нормально вооружить, отправляя на лесозаготовки, дали вооружения всего на одно отделение и по пять патронов. Причем ротный настаивал на полном вооружении. А политрук надавил свой должностью и заявил, что советским воином нечего бояться на своей земле. Вот и отправили взвод почти безоружным. Ладно хоть для одного отделения вооружение командир продавил. Теперь, после пропажи подразделения с взводным, этого ротного под суд, а политрук вроде как ни при чем, он за него не отвечает.
— Ну, тут еще разобраться надо, политрука этого застрелили. Пуля в висок попала. Из леса стреляли.
— Повезло мерзавцу, или следы подчищали? Может, этот политрук и сдал подразделение.
— Ты про бойцов и наших сотрудников говори.
— Да что там говорить? Армейцев почти всех в плен взяли. Троих только при сопротивлении убили. Заставили снять форму, она и была их целью, а потом по очереди закололи штыками. Трупы закопали. А про наших могу сказать, что расстреляли их из засады и также замаскировали следы боя. Интересно, какой идиот их в лес послал всемером?
— Искали предателя в своих рядах, об отправке этого подразделения знали всего шестеро. Проверка показала, предателя среди них нет. Но подразделение назад не вернулось, как сгинули.
— Есть, — покачал я головой. — Этот Ветер был участником обеих акций, и в обоих случаях до них заранее довели, когда и какое количество советских солдат им ждать. Про наших даже оружие какое описали. Мол, не беспокойтесь, там всего один пулеметчик, его снайпер снимет.
— Черт! — стукнул себя кулаком по колену Немцов. — Тут чуть ли не война на носу, а у нас предатели в рядах.
— А вы тоже в курсе про двадцать второе июня? — заинтересовался я.
— Уже трое перебежчиков от немцев. Все твердят одно и то же. Получается, через шесть дней начнется война. Сколько ни отправлял рапортов наверх, всегда один ответ: информация проверяется. Не поддаваться на провокации.
— Да уж, начальство в своем репертуаре, — презрительно скривил я губы. — Ладно, когда намечается акция?
— Да что уж теперь, если наших в живых нет, — вздохнул Немцов.
— Но остались те, кто участвовал в уничтожении наших. А я знаю, где они укрываются и прячут снятую форму и оружие, — лениво выдал я.
Вообще-то эту информацию я приберегал себе. Сам через сутки хотел сниматься и перебираться на тот участок леса, куда и собрался направить меня Немцов.
— Хорошая новость. Но действовать будешь не один. Нам на усиление передали взвод осназа, так что будешь у них проводником. Как, справишься?
— Постараюсь соответствовать, — серьезно кивнул я. — Я там, конечно, не был, но ориентиры со слов допрашиваемых бандитов знаю. Главное — сориентироваться.
— После окончания этой операции чтобы был в Луцке как штык. Доложишься по этому месяцу. Ясно? — вставая с чурбачка, спросил капитан.
— Да.
— Все, свободен.
— Это вы у меня в гостях, — удивился я.
— Извини, не сплю вторые сутки. Поиск предателя в наших рядах взвалили на меня.
— Бывает.
Немцов встал и, посмотрев на меня, сказал:
— Васильев теперь твой куратор. Все подробности операции будешь обговаривать с ним.
— Без проблем, товарищ капитан.
— Ну, все, я надеюсь на тебя, Михайло. Нужно раздавить эту падаль.
— Сделаем, — уверенно ответил я. — Кстати. Почти стемнело, а вам до дороги еще километра три по лесу идти.
— У нас сопровождение, — отмахнулся капитан.
— Восемь человек для леса ничто.
— А ты?
— А я бегаю быстро.
— Как ты их засек?!
— Шумят, — пожал я плечами.
Подошедший Васильев сообщил, у какой деревни он будет завтра к обеду ждать меня с бойцами осназа, и заторопился следом за капитаном.
— Странная ситуация, — вздохнул я и добавил: — Прощай, веселая и беспокойная, но уже привычная жизнь.
Через час, расставив растяжки, я уснул спокойным сном, в ногах у меня тихо посапывал Шмель, а на лугу спал Красавец.
Утром я провел все необходимые операции по разминированию лагеря, убрал семь растяжек, пока на них Шмель не напоролся, и стал заниматься подготовкой к отъезду. Плотно позавтракав и переодевшись под крестьянина, я погрузил последнюю утварь.
Естественно, что в повозке у меня ничего не было. Что я, идиот — хранить оружие и другие ценные вещи вот так открыто? Конечно, при экстренной эвакуации я потеряю время, но проще все бросить и свалить с поляны на пустой повозке, чем на груженой. За вещами и потом можно вернуться, они у меня мало того что спрятаны, так еще и заминированы.
Напоив Красавца — последнюю воду ему вылил из запасов, — впряг коня в повозку и, убедившись, что на месте лагеря ничего не осталось, поехал на противоположную опушку поляны. Там, углубившись в лес метров на тридцать, благо деревья тут расступались, остановил коня у высокой елки, ветви которой склонялись до самой земли. Обезвредив две мины и растяжку, я убрал масксеть и стал вытаскивать из-под елки ящики с оружием и боеприпасами. Кстати, последних осталось довольно мало. Особенно к пулемету — недельки две тому назад я изрядно пострелял у лесного озера.
А что? Встали лагерем три десятка бандитов, решили искупаться. Совсем страх потеряли, вот я им и врезал. Человек восемь, кажется, тогда ушло. Я с трехсот метров выпустил семь двадцатипатронных магазинов, гася их. У берега вся вода покраснела, и плавали трупы. «Браунинг» хороший пулемет, а когда я к нему прикрепил прицел от снайперской винтовки и пристрелял, вообще на расстоянии четырехсот метров стал идеальным оружием. Дальше стрелять бессмысленно — кучность падала.
Из всего оружия я только пэтээром не пользовался, кроме пробных стрельб. Не было нужды. Так оно и лежало у меня без работы с тремя стволами, магазинами и коробками с патронами, а их было без малого пятьсот штук. Много места занимают.
Как раз сейчас я грузил эти самые коробки, ПТР уже находилось в повозке. Винтовку я тоже убрал в повозку, а как личное оружие взял «Суоми», финский автомат. Он, конечно, тяжеловат, но на близких расстояниях, как в лесу, просто отличное оружие. Не раз проверял, когда меня гоняли по лесу. Одиннадцать раз гоняли, и все безрезультатно, да еще с такими потерями для бандитов, что те, наверное, до сих пор оправиться не могут. Помню, шестеро гоняли меня дней пять назад, опытные с…и. Я сперва одного из винтовки снял, еще одного, что пытался обойти с фланга, из «парабеллума» с глушителем, потом еще одного. И все это на бегу, петляя из стороны в сторону. Короче, когда их осталось двое, они поняли, что надо убегать, и дальше последовало все то же самое, но уже наоборот. Правда, гонял я их недолго. Банально обогнал и, встав на пути, расстрелял из пистолета, выйдя из-за ствола дерева. Большой дуб был, хорошо скрыл. Но в основном гоняли меня большие группы, так чисто, как с этими шестью, я не уходил. Подстрелю трех-четырех и валю со всех ног. Редко когда после этого продолжается преследование. Если группа рыхлая, то далеко я не уходил и кусал их из снайперки, если опытные, уходил совсем, ловить там было нечего. Их больше, подстрелят — никто меня не прикроет, не вытащит, не перевяжет, в госпиталь не увезет.
