Владимир Поселягин - Комсомолец
— Давай кофе… Подожди, у тебя что, кофе есть?!
— Аргентинский, — кивнул я, прислоняя винтовку к стволу сосны. — А так у нас как в аптеке — все есть. Даже виноград. Случайно встретился с крестьянами, что перевозили продукты для немецкого офицера-наблюда теля.
Лейтенант насторожился:
— Что с ними?
— Крестьяне подорвались. Случайно наехали на мину, а резидент вдруг споткнулся и, скатившись с обрыва, трижды выстрелил себе в голову.
— А доставить его к нам живым не мог?
— Да не мог, — скривился я. — Этот придурок действительно с обрыва упал, вот я со злости ему очередь в голову и выпустил. Меня от полноценного захвата его охрана отвлекала, пока срезал обоих, тот и сорвался. Чуть не ушел.
— Подожди-подожди, — начал Васильев припоминать что-то. — Это случайно не четыре дня назад было возле военного аэродрома? По описанию подходит. Охрана услышала стрельбу и обнаружила трех убитых.
— Ну да, у истребительного полка.
— Бумаги у него какие были?
— Да, вон там в тайнике спрятаны.
— Где?
Подойдя, я убрал кусок дерна в сторону, показав один из тайников.
— Как ты понимаешь, прибыл я не просто так, — сказал Васильев, изучая документы и карты.
— А то ж, хотелось бы выслушать о причинах, побудивших…
— Хватит ерничать, а? Я тебе серьезно, а ты все свое.
— Да ладно. Слушаю.
— Первым делом хотелось бы знать о причинах твоей пропажи. Почему не сообщаешь о себе, не поддерживаешь связь?
— А смысл? У меня пока все нормально. Нужды не было, — ответил я, снимая с повозки канистру и наполняя ведро Красавца водой. Все на этой поляне хорошо, но вот источников не было. Наверняка из-за этого меня так поздно и нашли. Искали там, где были источники воды, а я бегал к ручью, что протекал по дну глубокого врага, с канистрами три километра по лесу. Дополнительная тренировка мне была не в тягость.
— Ты не забыл, что числишься сотрудником НКВД?
— Чего?! — удивился я.
— Ну, в смысле внештатным сотрудником, — поморщился Васильев, снова занимая чурбачок, который я возил с собой и использовал для колки дров, а также вместо табуретки. Полученные документы он убрал за пазуху. — Ты меня понял.
— Тогда и я напомню. У нас сотрудничество. Вы мне не работодатели.
— А охоту ты на местных бандитов ведешь от себя, да? Ты не подумал о том, что ты можешь нас так подставить? Законы Советского Союза для тебя уже ничто?
— Лейтенант, иди на хрен, есть доказательства моей какой-либо противоправной деятельности, так говори. Не надо пустого сотрясения воздуха, — сказал я и, подхватив ведро, понес его Красавцу. Тот явно мучился от жажды и наверняка мысленно ругал непутевого хозяина, который бросает его на такое долгое время. И так уже дважды ржал, напоминая о себе.
Когда я вернулся, лейтенант, который привел мысли в порядок, сказал:
— Хорошо. Как ты мне объяснишь, что через четыре дня после того, как ты перебрался в этот лес, вдруг загремели взрывы? Когда прибыла тревожная группа, то на лесной полузаброшенной дороге обнаружили пять десятков трупов. Как сообщили специалисты-взрывотехники, дорога была заминирована. Только мины находились не на дороге, а на обочине и, что совсем удивительно, на деревьях. Все они были буквально напичканы разным… поражающим элементом? Кажется, ты именно так когда-то говорил?
— Вполне возможно, — неопределенно кивнул я, продолжая заниматься обустройством лагеря. Сейчас, например, раскалывал полешко на щепки для костра.
Мысленно же улыбался. Эта акция действительно была на мне. Буквально на следующий по прибытии день я взял трех олухов-оуновцев и телегу с лошадью, которую потом продал в деревеньке. Но не в этом суть. Те сообщили, что скоро должен был выйти крупный отряд в шестьдесят, а то и семьдесят человек для какой-то акции, вроде как собирались обстрелять одну из воинских частей. Тогда следующий день пролетел в дикой спешке, я подготавливал взрывчатые вещества, МОНки одним словом, благо заготовки у меня были. Подрыв, естественно, осуществлялся польскими электродетонаторами. Их я набрал вместе с двумя ящиками взрывчатки в том самом бункере.
Где пойдет банда, я знал. Они должны были дойти до хутора Кривого Луки и повернуть на запад, вот эту дорогу я и заминировал. Едва успел закончить маскировку. Ну, а когда те вошли в зону поражения, с помощью аккумулятора одновременно подорвал все заряды. Банду просто снесло с дороги. Единственные, кто уцелел и смог уйти, это разведчики. С остальными я провел контроль.
— Что самое интересное, — продолжал говорить Васильев, — к каждому подошли и выстрелили в голову. С учетом точно таких же твоих действий в бункере, это очень странное совпадение.
— Это все? — поинтересовался я, раздувая костер.
— С того дня в лесу начали греметь взрывы, гореть хутора и некоторые дома в деревнях. Участковый одной из них поминал парнишку, что заходил к ним до этого. В крестьянской одежде. Молочка ему, видишь ли, захотелось.
— И что, много расстроенных этими странностями?
— Да нет, некоторые наши коллеги расцеловать этого героя готовы. За это время резко снизилось количество нападений на воинские части и одиночные машины. Но вот не знают, кто он, и все тут.
— Печаль для героя, — в унисон с его грустью вздохнул я.
— Так ты насчет всего этого ничего мне не хочешь сказать?
— Ты факты, факты давай. Есть доказательства моего в этом участия? За руку поймали? Нет, вот и разговора об этом нет. Говори честно, чего пришел?
— Это я его попросил… Женя.
Стремительно обернувшись, я посмотрел на Немцова. Так же одетого в гражданскою одежду, как и Васильев.
— Анатолий Гаврилович?! Какого хрена вы тут делаете?.. — вырвалось у меня. Опустив пистолет, я сердито добавил: — То есть я хотел спросить, что вы тут делаете?
— Разговор есть, Михайло, разговор. Хватит тебе затворничать и местных жителей лешим пугать. Наиг рался, и хватит. И так еле-еле тебя нашли. Думали, уж сгинул наш герой, ан нет, то тут, то там пошли слухи о юноше в комбинезоне танкиста. Странное совпадение, не так ли? За четыре дня мы тебя нашли.
— Ну, я особо и не играл, так, выполнял свою задачу.
— И какая же у тебя была задача? — согнав Васильева с чурбака, спросил Немцов.
— Уничтожить сто бандитов и отомстить за отца.
— Мне кажется, ты перевыполнил этот план.
— Ну-у…
Немцов даже не предполагал, насколько я его перевыполнил. Я его переперевыполнил. По моим последним подсчетам, количество уничтоженных оуновцев и другой швали давно перевалило за две сотни и приближалось к двумстам пятидесяти. Хотя почему приближалось — если сегодняшних подсчитать, то даже на одного перевыполнил. Но вот сидевшим передо мной энкавэдэшникам знать это было необязательно. За каждого члена моей семьи по сотне боевиков. Еще сорок девять, и все… можно мстить дальше без счета. Эти триста были просто планкой, до которой я упорно шел. Но уничтожать националистов я на этом не прекращу.
— Не надоело тебе тут? — спросил Немцов.
— Да нет, мне тут нравится. Живу на природе, приключения какие-никакие.
— А ты похудел. И раньше полнотой не отличался, а сейчас совсем высох.
— Пробежки, товарищ капитан, творят чудеса. Особенно по десятку километров каждый день да с грузом по двадцать килограмм на плечах.
Лейтенант смотрел, как я ставлю на костерок закопченный чайник и насыпаю в жестяные кружки кофе.
— Сахар сами берите, колотый он у меня.
Пока мои гости пили кофе, закусывая его немецкими галетами, я их разглядывал. Немцов немного изменился. Совсем чуть-чуть, но появилась у него такая жилка начальника. Похоже, в луцком отделе произошли перемены. Нужно провести разведку.
— Как там Олег Андреевич, все еще сидит в своем кабинете? — спросил я, искоса посмотрев, как Васильев изучает срок изготовления галет. Свежие они были, месяца нет. Трофей.
— Я думал, ты уже не поинтересуешься. Капитану Рогозову было присвоено внеочередное звание, и он сейчас в Киеве, замом Самого работает. А я на его место поставлен, тоже мимо звания не пролетел. Ты-то сбежал, а мы все тобой устроенное расхлебывали. Правда, и благодарности на нас посыпались, как из рога изобилия. По приказу майора Рогозова, внештатному сотруднику Михайло Москалю была вынесена устная благодарность за службу на благо Родины. Так что передаю тебе благодарность.
Я молча кивнул, принимая. Хотя она мне была нужна, как… Не нужна, одним словом, но вот в будущем воспользоваться некоторыми благами можно. Подумаем.
— Теперь по тебе. Сам понимаешь, пока ты тут, скажем так, занимался работой на благо Родины, воюя с отщепенцами, к нам обратились с просьбой. Она поступила от местных ребят. Неделю назад пропал взвод красноармейцев — отправились на лесозаготовки и сгинули. Обширные поиски целым полком ничего не дали. Потом пропал отряд НКВД, семь человек. Тоже как сгинул в этом лесу. Есть подозрение, что в наших рядах предатель. Мы пока их ищем, а ты как сторонний наблюдатель проедешь в тот лесной район, где пропали армейцы и наши, и проведешь собственное расследование. Ведь, как мне сообщили мои люди, для тебя лес, набитый бандитами, как дом родной. Так что?
