"Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ) - Шаман Иван

— Ещё один мир нуждается в тебе…

— Нет. Ты не понял, я в отпуск. Прямо сейчас! — рявкнул император на сидящего у костра старика, и кинул к его ногам отрубленную голову бога природы. — Я задолбался! Эти демоны, ангелы, боги, уходящие за горизонт оборонительные линии. Всё. Хватит.

— Но многообразие миров бесконечно…

— И поэтому ты найдёшь мне мир, в котором не будет массового нашествия королев чужих, зомби-апокалипсиса, вторжения демонов из ада или библейского суда, — настойчиво повторил император. — Хватит! Никаких апокалипсисов! Никаких! В отпуск!

— Ты — спаситель! Император человечества! Светоч во тьме!

— И этот светоч уходит на подзарядку. Проживу спокойную жизнь, безбедную, желательно в теле сынка какого-нибудь правителя… НЕ НАСЛЕДНОГО! Вот! Седьмой сын — вполне устроит. И так, чтобы никаких крупных воин на границе. И чтобы империя была сильна и независима.

— Ещё пожелания?

— Хмм. А, чтобы у неё было супероружие, так чтобы страна гарантированно могла справиться с любой серьёзной угрозой, и ни один придурок на неё в своём уме не полез. Так, чтобы моё вмешательство точно не понадобилось, — подумав, добавил бывший император. — И языки тоже учить не хочу, пусть будет что-то стандартное. Русский, например. Вот! Определился — седьмой принц Российской империи.

— В отпуске способности тебе не понадобятся. Ты сам пожелал.

Глава 22

— Что он тут делает? — недовольно спросил Волков, когда я вошёл в зал для совещаний вслед за Филиновым. — Это место только для великих князей.

— Именно, — сухо кивнул старик, усаживаясь на место императорского посланника. — Можете мне поверить, у него хватает прав. А пока приступим к более насущным вопросам.

— Этот чужак не имеет права находиться на собрании, — сказал заметно осунувшийся Буйволов. — Хватит ему и того, что он сохранил своего духа, в то время как остальные пожертвовали всем!

Это была правда. Ну, по крайней мере, частично. Я и в самом деле сумел сохранить своего тигрёнка без повреждений, в то время как большая часть духов второго основания и даже великих — погибла. Но это было не совсем так. Я уже знал, видел глазами тигра, что у глав великих кланов теперь были свои собственные, держащиеся за них духи.

Совсем крохи, по сравнению с теми, что жили в святилищах, но ничуть не уступающие размером моему. А некоторые существенно крупнее.

— Предлагаю проголосовать за то, чтобы выгнать этого человека из зала собрания, — первым поднял руку Волков. Вслед за ним руки подняли все, кроме угрюмого Медведева. — Четверо против одного. Достаточно, чтобы преодолеть вето посланника, чей глава, к нашему общему сожалению, мёртв.

— Что же, я в самом деле хотел отложить этот вопрос на конец, но раз вы настаиваете… — вздохнул Филинов, и по щелчку его пальцев на стене загорелось изображение с проектора, а из колонок послышался голос. Такой знакомый и такой чужой одновременно. В груди защемило, словно кто-то сжал в кулаке сердце.

«Я, императрица Надежда, в девичье Надежда Баброва, признаю Максима Баброва, с позывным Старый, своим единокровным братом. Этим завещанием я оставляю ему всё своё имущество, включая княжеский титул, долю в хранилище и личные предметы», — проговорило строгое изображение, а затем погасло. Было видно, что это лишь часть записи, но демонстрировать её целиком Филинов не собирался.

Вчера, после того как вместе с главой ордена я скормил тело бога деревьев обелиску, и ничего не получил взамен, Филинов отвёл меня в палаты и показал завещание сестры. Это было жестоко. Найти её только для того, чтобы потерять. Но в записи она много раз говорила, что за прошедшие сотни лет стала совершенно другим человеком и хотела бы уйти вместе с теми, кого любила куда дольше и куда сильнее, чем меня. Со своей настоящей семьёй. И это тоже было жестоко. Но, наверное, справедливо.

Пусть мы и родились у одной матери, и прожили вместе до моих восемнадцати лет, а потом, после возвращения из армии ещё год, с ними она провела всю остальную, бесконечно долгую жизнь. Стала их частью, а они стали её. Так что… не знаю, как могло бы выстроиться наше общение в другом случае. Смогли бы мы найти хоть какой-то общий язык или так и остались бы чужими друг другу? Увы, уже не важно. Знаю только, что она, как и остальные, пожертвовала своей жизнью ради спасения наших.

— Остальное — достояние этого молодого человека, — сухо сказал магистр, указав на меня. — После сказанного у кого-то есть сомнения в его праве находиться на совещании? Или вы хотите оспорить его силу?

— Он, брат императрицы? Что за безумие, — покачав головой, прикрыл глаза Волков. — Куда катится наш мир.

— А вот это куда более важный вопрос, — отчеканил Филинов, указав мне пальцем на единственный свободный стул. — К нему и приступим. Для начала хочу подтвердить, что орден Обелиска продолжает полностью функционировать. А теперь прошу вашего внимания на экран.

«Приветствую вас, старые хмыри», — усмехнулся немолодой уже император. — 'Раз вы смотрите это сообщение, значит, по-другому не вышло и выйти не могло. Жаль, я надеялся всё же обойтись лишь духами. Но, пожалуй, так даже лучше.

Знайте, что теперь вам придётся управлять городом без меня, но это не значит, что вы останетесь совсем без присмотра. Своим последним указом я подчиняю императорскую гвардию, паладинов и всех свободных духов ордену Обелиска. А также ввожу седьмое место, арбитра, за этим столом.

Если вам будет угодно, и если вы сумеете договориться, в чём я лично сомневаюсь чуть более, чем полностью, то вы можете выбрать нового императора. Но только единогласно, ведь иначе город захлестнёт волна насилия, после которого вы не выживете. Так что подумайте об этом трижды. А, впрочем, вы всё равно не договоритесь.

Ладно, к делам, — почесав аккуратно стриженную бороду, проговорил он. — Во-первых. Вы и так знаете, что наш последний шанс — Обелиск. Кормите его божественными искрами, и он одарит вас в ответ умениями и родовыми дарами. Он довольно разумен, если так можно сказать о многокилометровой шестигранной скале. Но это не так важно. Просто делайте, как привыкли.

Во-вторых. За сотни циклов моего правления мне удалось выяснить некоторые аспекты, которыми нельзя делиться с широкой общественностью. Иначе они взбунтуются. Наш мир — замкнутый. Души в нём не растворяются в великом ничто. Не попадают в рай или ад, они возвращаются младенцам, укрепляя их. Это приводит к частым перерождениям, изредка с воспоминаниями. Обращайте внимание на таких детей. Это может быть как полезно, так и опасно. Я один из них и именно так стал императором.

В-третьих. Вы должны были уже отметить, но даже если нет, я открою вам глаза. Наш мир находится между всепоглощающим Хаосом и безжалостным Порядком. Миры, которые пали от превалирования одного из этих элементов, постоянно находятся в конфликте и могут вызывать возмущение, а оно уже оборачивается открытием границы.

Склоняемся к Хаосу — к нам лезут демоны из преисподней, ожившие деревья и прочая магическая нечисть. Склоняемся к Порядку — открываются грани в миры победившей техники, обезумевших машин, живых пирамид и так далее. Чем больше силы у нашего осколка, тем сильнее отклонение. Мы решили эту проблему.

Как? Ну что же, это, в-четвёртых. Чем больше у вас сил, тем больше отклонение. Это не относится к Обелиску, к стержню нашего осколка, который истинно нейтрален. Именно по этой причине нужно скармливать все, подчёркиваю, ВСЕ найденные божественные искры ему. Он компенсирует разницу в отклонении даруемыми умениями.

В прошлые разы, при схватке с особенно сильными противниками вы могли заметить, что гибли люди, вообще не приближающиеся к передовой. Их души забирал себе Обелиск, для нейтрализации угрозы, и с его помощью я уничтожал врагов. Жестоко, но куда лучше, чем гибель того же количества здоровых бойцов.

Сейчас мы отклонились слишком сильно. Проще говоря — зажрались. И обелиск показал миллион душ. Треть от всего населения полиса. Думаю, не нужно объяснять, что это значило бы для всех нас. Каждый третий член ваших семей, включая вас самих, ваших детей и жён, мог скончаться. Нет, обязательно погиб бы.