Беглец (СИ) - Никонов Андрей

Внутри было тесно, на стене с пёстрыми обоями висела фотография молодого парня лет двадцати с небольшим, в полный рост, в кавалерийской форме и с саблей. На кровати лежали три подушки и ситцевое одеяло, рядом с кроватью стояла тумбочка, накрытая полотенцем, а у двери — стул. Серафима смахнула рукой пыль, отцепилась от Сергея, и ушла. Травин пошёл за ней, тулуп следовало оставить в сенях, и туалет не мешало бы найти. Только хозяйки уже в доме не было, дверь хлопнула, Травин выглянул в окошко — женщина семенила по тропинке к калитке, возле которой стоял дощатый нужник. Стоило Сергею выглянуть наружу, собака снова зашлась лаем.

— Собачку отведите, — фельдшер с опаской смотрел на добермана.

Тот сидел рядом с носилками, на которых лежал Марочкин, и отходить отказывался, правда, агрессии не проявлял, только врач ни в какую не желал лечить раненого с собакой. Добермана удалось уговорить только Бейлину, который притащил из вагона-ресторана мозговую косточку, но и после этого пёс смотрел на лекаря с подозрением.

Помощь прибыла неожиданно, со стороны Убинска, на паровой дрезине. Грузовой поезд, задержавшийся на два часа, обеспокоил тамошнее начальство, вдобавок курьерский не прошёл мимо в положенное время, ему навстречу была выслана ремонтная бригада и на всякий случай — двое милиционеров. Увидев столкнувшиеся составы, а рядом с ними — своих коллег из Барабинска, милиционеры разделились. Один тут же укатил на дрезине в Александровское, а другой остался на месте, и больше мешал расспросами, чем помогал.

Митя как раз закончил допрашивать Прохора, застрявшего под вагоном, мужик выложил всё как на духу, и поэтому смерть его была лёгкой и быстрой. Бейлин, подсунувшись рядом с колесом, перерезал ему горло, заодно обнаружил рядом с грабителем пулю, попавшую, видимо, в рельс или тележку. Пулю Митя обжег зажигалкой, бросил в снег, потом, морщась, воткнул в свежую ранку. Версия о том, что его подрезали, поменялась — подстреленного Бейлина уж точно не потащат с собой. Прохор рассказал, как найти Герасима, хозяина саней, который жил в Дятлово, и Митя был уверен, что именно там разыщет Травина, а заодно и шифровку.

Как ни странно, Пупко был совсем не против того, что его помощник отлежится в местной больнице с неделю, а потом догонит их в Харбине. Воспротивилась Варя, она начала говорить, что рана несерьёзная, и что Митя вполне может вытащить пулю у доктора, и ехать с ними. Бейлин не стал спорить, улучив момент, перехватил Лапину в коридоре.

— В чём дело? — прямо спросил он.

— Я боюсь, — ответила женщина, — в Харбин послали тебя, а я приеду туда первая. И что мне делать?

— Шифровка важнее, — сказал Митя, — надо разыскать её. Твой приятель здесь бегает где-то поблизости, милиционер его подстрелил, но не до конца. У чекиста бумаг не было, в портфеле — тоже, значит, они у этого, как ты говоришь, Травина, который Добровольски. Не беспокойся, несколько дней, и я вас нагоню, даже вещи не успеете распаковать.

Лапина с сомнением на него посмотрела.

— А ранение точно не тяжёлое? — спросила она.

— Пустяк, напоролся на нож, потом себе пулю туда засунул, чтобы поверили, — не стал скрывать почти ничего Бейлин, — заштопают, и завтра уже буду как новенький. Времени нельзя терять, Варвара Алексеевна, не терпит наше дело проволочек, и по головке за провал не погладят. Как приедешь, ни с кем в контакт не вступай, обязательно меня дождись.

— Может, Липшиц спрятал куда?

— Мёртвый он, шею свернули. Травин, небось, и постарался, чтобы никто не узнал, потому и сбежал, концы в воду. Мне его, понимаешь, кровь из носу надо найти раньше, чем это угрозыск сделает, а милиция считает, что это он Марочкина подстрелил, и вообще, с бандитами в сговоре, поэтому искать начнут со всей сурьезностью. Только не знают они пока, куда он поехал, дня три пройдёт, пока выяснят, за это время я из этого голубчика всю душу вытрясу, будь уверена.

— А с ним что сделаешь?

— В расход.

— Поступай как знаешь. И береги себя, — неуверенно сказала Варя, погладила Митю по щеке и ушла обратно в купе.

Машинисты обследовали место столкновения, пришли к мнению, что дальнейшему пути ничего не угрожает, и первый состав потихоньку закипал, поднимая давление пара. Пассажиры вполне оправились, самые бойкие успели сфотографироваться на фоне мёртвых бандитов и живого милиционера Сидорчука, в вагоне-ресторане официантка сбивалась с ног, разнося бутылки. Поезд задержался совсем ненадолго, почти из графика не выбился, а остановку теперь рассматривали, как неожиданное, но очень интересное приключение. Митя пробрался через толпу спорящих путешественников, вылез наружу.

В санитарную дрезину, прибывшую из Кожурлы, как раз грузили Марочкина в сопровождении собаки. Туда же положили шведа, укутанного в смирительную рубашку, тот порывался освободиться и твердил санитарам про какого-то Хийси.

— С ранением вам в медпункт надо, — заявил фельдшер, осмотрев Бейлина и ловко вытащив кусочек свинца, — в Александровском я буду только вечером, сначала товарища милиционера в город отвезу, а когда вернусь, могу рану обработать и зашить. Или, если хотите, езжайте с нами в Барабинск.

— Ничего, я думаю, до вечера ничего не случится.

— Дело ваше. Любопытно, как вы эту пулю подцепили.

— Рикошетом отлетела.

— Да, я тоже так подумал, деформирована, и неглубоко засела. Вроде пустячок, но рану испачкали, тут повязкой не обойтись, вскрывать и промывать нужно, иначе может гангрена начаться. Дело нешуточное, попрошу со всей ответственностью отнестись, обязательно сегодня же в медпункт, он на Советской улице находится, по-старому — на Свято-Александровской, рядом с церковью, вам любой покажет.

Когда дрезина притормозила перед стрелкой на железнодорожной станции Кожурла, Бейлин подхватил саквояж и спрыгнул на землю.

— Спасибо, доктор, до вечера. И собачку не обижайте.

— Да кто бы эту шавку забрал, — бросил один из санитаров, — даром что милицейская, так того и гляди цапнет.

С собаками Бейлин всегда хорошо ладил, даже со злобными псинами, казалось, ненавидящими людей в принципе, а тут ещё доберман посмотрел на него вроде как жалостливо. Митя свистнул, не дождавшись реакции, повернулся, пошёл по тропинке к вокзалу. И только когда дрезина тронулась, собака выпрыгнула вслед за ним.

Глава 10

30/03/29, сб

Колокольный звон выдернул Сергея из утренней дрёмы. Он проспал и ужин, и вечерний визит медсестры Сазоновой — то, что та приходила, обнаружилось по свежей повязке, и вообще, словно в беспамятстве почти половину суток провёл. Зато теперь чувствовал себя гораздо лучше. Наручные часы показывали шесть, за окном рассвело, надрывно орали петухи и слышался лай собак. Молодой человек слез с кровати, осторожно подвигал руками, повернулся несколько раз корпусом, отодвинул повязку. Бок саднило, но кровь не выступила, рана постепенно затягивалась. Он потрогал красную припухлость возле шва, намазанную какой-то вонючей мазью, и огляделся, ища, обо что бы вытереть испачканные пальцы.

Его одежду почистили и залатали, кожаные ботинки блестели растёртым жиром, а вафельное полотенце на спинке стула было такой белизны, что пачкать его Травин не решился, вытащил для этого из кармана пиджака носовой платок, приоткрыл дверь. В доме кипела жизнь, с хозяйской части слышался звон посуды, там что-то двигали и громко переговаривались. В деревнях вообще жизнь начиналась рано, ещё затемно, Сергей помнил, что его хозяева — по торговой части, но и они спозаранку уже были на ногах. В животе заурчало, организм требовал еды.

На кухне за столом сидел мужчина лет пятидесяти, в очках и с пустым правым рукавом, заправленным в карман пиджака. Он не торопясь ел кашу из небольшого горшочка — зачерпывал полную ложку, подносил ко рту, долго дул, а потом тщательно облизывал. И не переставал говорить. Рядом хлопотала девчушка лет шестнадцати, полненькая, рыжая и вся в веснушках. При виде Травина оба замолчали, мужчина положил ложку обратно в горшок, икнул. Нос у него был крючком, на щеке — большая бородавка, губы тонкие, с опущенными вниз уголками.