Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж

Пришла Галия, я сразу ей первым делом и говорю:

– Рад тебе сообщить, что нас с тобой пригласили в японское посольство на их праздник, посвящённый… Кажется, осенней листве, как бы странно это ни звучало. Точное название, правда, не запомнил, но в приглашении, по идее, должно быть.

– Чего? – спросила меня Галия насторожённо. – В японское посольство? Листву праздновать осеннюю? Это как вообще?

– Ну, дело в том, что, насколько меня предупредили из газеты «Труд», им понравилась моя статья про советско-японские отношения. Вот они из-за неё мной и заинтересовались. А в посольствах постоянно проводятся всякие мероприятия, на которые приглашают как дипломатов из других посольств, так и различных граждан из страны пребывания посольства.

– Нет, ну я про это что-то слышала, конечно, – растерянно сказала Галия, – но я думала, там кто-то типа ректора МГУ или того же Гришина присутствует. Но представить, что нас с тобой позвали… Кстати, а я тут вообще причём? Если тебя пригласили как журналиста?

– По дипломатическому этикету я имею право привести с собою жену. Некоторые, кстати, наглеют настолько, что и детей с собой приводят. Но для этого надо быть очень полезным человеком для посольства, потому что вот так вот приведёшь деточек, они там всех на уши подымут, а в следующий раз тебя почему-то больше не пригласят. Ну и тем более у нас дети совсем малые, так что в нашем случае этот вопрос даже не обсуждается. Идем вдвоем, только ты и я.

– Ты точно ничего не путаешь? – спросила меня жена, всё ещё не в силах поверить в услышанное.

– Да что тут путать-то? Пара пустяков. Сходим, поулыбаемся там всем, вежливо поздороваемся с кем нужно, заведем новых знакомых… И заодно покушаем там блюд из японской кухни. Я вот планирую приналечь на японское пиво. Охмелеть с него всё равно невозможно, а вкус у него интересный. Если не будешь пить ничего другого, то я тебя тоже им угощу. Да и что там другое пить, вообще? Саке, что ли? Гадость страшная, на очень редкого любителя. Вряд ли оно тебя вообще заинтересует.

Галия растерянно улыбнулась. Да уж, шокировал я ее так шокировал…

Глава 11

Москва, квартира Ивлевых

Галия долго ещё ходила задумчивая после неожиданного для нее приглашения в японское посольство, а потом спросила:

– А где ты пил вообще это японское пиво?

– В ГДР кто-то угостил. – уверенно соврал я.

– А сакэ?

– Фирдаус как-то налил, купил в «Березке» попробовать.

– А мне в Болгарии и Румынии хоть бы кто предложил что-то экзотическое попробовать… – вздохнула жена. – Вино да вино… Такое же, как у нас, только бутылки другие.

– Ну так на японском приеме и откроешь счет экзотическим напиткам, – пожал я плечами.

– Тоже верно! – улыбнулась жена и занялась домашними делами.

Я работал у себя в кабинете, когда услышал звонок в дверь. И крик Галии:

– Паша, открой, я с малышами сейчас занята.

Направился к двери. Открыв, увидел перед собой Якова.

– Привет, Павел, – сказал он. – Догадайся, по какому поводу я к тебе пришёл…

– Билеты от Боянова?

– Да, всё верно, Боянов просил передать тебе два билета в Большой театр на завтра. Завтра же вы можете пойти в Большой театр?

– Яков, в Большой театр мы пойти можем всегда, – ответил я, и цыган рассмеялся. – И передай, пожалуйста, Михаилу Алексеевичу, что я очень благодарен за билеты!

– Передам. Как жена, как дети? – спросил он. – Всё в порядке?

– Да, спасибо большое. А у тебя как?

– Да всё так же.

– Ну и хорошо, – ответил я. – А у нас домашний пирог есть. Вкусный. Не желаешь угоститься?

– Ой, нет, Паша, извини. Спасибо за приглашение, еле на ногах стою. Все, о чем мечтаю, на диван упасть дома… Весь день сегодня репетировали новую постановку. А там же половина – это танцы.

И он грустно хмыкнул.

Ну да, – подумал я. – Даже если умеешь и любишь танцевать, это не означает, что после целого дня танцев будешь радоваться по этому поводу.

– Ну ладно, – сказал я. – Надо будет как-нибудь всё равно всё-таки пересечься.

– Как-нибудь с радостью, – развёл руками он в стороны, и на этом мы попрощались.

***

Москва, квартира Ивлевых

Часов в девять вечера зазвонил телефон. Подошёл, снял трубку. Услышал мужской голос с акцентом. Где-то я такой уже акцент слышал...

– Господин Павел Ивлев, добрый вечер.

Посольство очередное, что ли? Но буквально через секунду после этой мысли вспомнил, где такой акцент слышал – да у Фирдауса нашего!

– Добрый вечер, – ответил я.

– Это Нурек, сотрудник торгпредства. Звоню сообщить, что господин Фирдаус эль Хажж собирается на днях приехать обратно из Италии в Москву. Он мне позвонил и поручил спросить у вас: может быть, какие-то конкретные подарки нужны из Италии?

– Да даже и не знаю, – честно сказал я, удивлённый услышанным. С чего это вдруг Фирдаус возвращается обратно? Когда буквально не так давно и уехал. Не иначе какие-то проблемы у них там, в Италии, начались.

Впрочем, это нормально для любого серьёзного бизнеса. Не случайно бизнесмены в летах мрут как мухи от инфарктов и инсультов – то одно, то другое, то третье… Не каждый человек это может выдержать.

– Если необходимо, вы подумайте, я перезвоню через полчаса и запишу ваши пожелания, – предложил мне собеседник.

– Хорошо, спасибо, подумаю. Буду очень признателен за повторный звонок, – сказал я, положил трубку и аккуратно заглянул в гостиную, стараясь не нашуметь.

Галия пошла минут пятнадцать назад детей укладывать. И поскольку никакого шума не было, скорее всего, они должны были уже заснуть, и, возможно, она просто с ними там и прикорнула. Так оно и оказалось, дети сопели в кроватках, а жена лежала на кровати. Впрочем, шум двери её тут же и разбудил.

Дверь даже не скрипела, так, тихонько шуршала, но Галия, в отличие от детей, на этот звук чутко реагировала. Поднялась аккуратно с кровати и вышла ко мне в коридор, запахивая халат.

– Что такое, Паша? Что-то случилось? Я вроде звонок слышала сквозь сон.

– Да звонил мне подчинённый Фирдауса. Рассказал, что тот скоро в Москву снова приедет из Италии и спрашивает нас, какие подарки привезти. Договорились с ним, что он через полчаса перезвонит, чтобы мы могли подумать над подарками. Есть у тебя какие-то пожелания?

– Конечно, есть, Паша, – тут же сказала Галия, и я понял, что сделал всё правильно, договорившись с арабом на повторный звонок. – Колготки, пусть привезёт побольше колготок. Мой размер Диана знает, но пусть прихватит ещё и колготки для мамы твоей, и для Анны Аркадьевны тоже… Ой, пусть побольше действительно привезёт. Я тогда ещё и Морозовой отнесу, и при Белоусовой подарю ей эти колготки. Пусть та слюной обольётся, гадина такая ядовитая. Может, сама от своей слюны отравится.

Такой экспрессии в адрес Белоусовой я удивился и спросил жену:

– А я думал, что у вас там вроде бы как-то немножечко отношения после того, как вы ее поймали на горячем, улучшились.

– Сейчас-то улучшились, но именно потому, что поймали на горячем. Но у меня нет иллюзий. Пройдет какое-то время, и Белоусова снова обнаглеет...

– Колготки только, значит? – уточнил я.

– Шампуни и мыло!!! Как у самой Дианы, скажи.

– Хорошо. Это все?

– Да вроде бы... А, нет! Еще масло оливковое! И Диана говорила, какой-то очень вкусный сыр у них там есть. Гортензия, что ли?

– Горгонзола... – поправил я, – так, погоди, бумагу возьму, запишу, а то забуду что-нибудь...

Да уж, к хорошему люди быстро привыкают. Прямые поставки дефицита из Италии в СССР – дело залипательное... Этак Галия попривыкнет, да в ходе разговоров с Дианой еще про что-то интересное оттуда узнает, и придется Фирдаусу караваны через границу водить, чтобы все ее запросы удовлетворить. Она же не только для себя будет просить, но и для родственников и подружек, да той же Морозовой. Правда, Морозова лишь формально теперь у нее начальница, во многом уже тоже подружка. Уж слишком многим Галие обязана... Ну и моим советам тоже, и мои выступления по радио очень уважает, что неизбежно сказывается и на ее уважении к моей жене.