Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж
Так заработался, что уже и время обеда подошло. Вышел в коридор – няни с детьми не было. Выглянул в окно – дети на площадке играли под её присмотром.
Убедившись, что всё в порядке, пошёл на кухню. Достал, что там из вчерашней готовки Галии осталось, разогрел, пообедал, и сел снова за работу.
Тут раздался телефонный звонок – первый за весь день. Оказалось, звонит Латышева с радио, и голос такой просящий. Видно сразу, что дали какое-то поручение, которое ей кровь из носа нужно срочно выполнить.
– Павел Тарасович, только к вам и могу обратиться. Знаю, что только вы и можете быстро мне помочь.
– Слушаю вас, Александра. Что случилось-то у вас?
– Ну, может быть, слышали на прошлой неделе обо всех тех шагах, которые приняты у нас для того, чтобы погибшего президента Чили Альенде, мужественного борца за дело чилийских трудящихся, увековечить в Советском Союзе? В целях увековечения памяти этого выдающего деятеля освободительного, антиимпериалистического движения Латинской Америки по предложению советских общественных организаций принято решение присвоить имя Сальвадора Альенде одной из улиц в Москве, назвать его именем одно из морских судов, выпустить документальный фильм, издать почтовую марку с его портретом, а также сборник речей…
Все это так оттараторила, что у меня не было сомнений, что часть она просто зачитала откуда-то…
– И вот десять минут назад к нам обратились с самого верха, велев немедленно в эфир передачу дать по всем этим шагам. Развёрнуто, с разъяснением идеологическим для молодёжной аудитории… И я сразу же о вас подумала, учитывая те передачи, которые вы по Чили раньше делали. Ну и к тому же, кто ещё меня выручит? Если какому-нибудь старенькому профессору в МГУ или МГИМО звонить, он же попросит себе день или два, чтобы как следует подготовиться… Так что вся надежда на вас. Сможете ли вы меня выручить и подъехать в течение часа к нам на радио?
Подумал: в принципе, почему бы и нет? Действительно, я на этой теме собаку съел, да и жалко Латышеву – девчонка молодая, чем-то серьёзно болеет. Почему бы в самом деле её и не выручить?
– Хорошо, Александра, через час, может быть, даже чуть раньше, буду у вас в здании. Главное, студию подготовьте, чтобы задерживаться не пришлось. С Николаевым будем работать?
– Ой, спасибо, Павел Тарасович. Так выручили, так выручили! Да, Николаев в этом проекте тоже задействован. Не буду вас больше отвлекать, приезжайте побыстрее.
Быстро оделся, вышел и поехал на радио. В принципе, на самом деле не так и плохо мозги проветрить. Прикинул, что я часов пять безвылазно корпел, согнувшись над столом, занимаясь интеллектуальной деятельностью. Сейчас немножечко проветрюсь, потом, вместо того чтобы читать и писать, буду много говорить под запись. Глаза отдохнут неплохо. Так что очень даже неплохая смена деятельности.
На радио меня очень ждали, Латышева чуть ли не приплясывала около вахтёра. Неужто они серьёзно думали, что если я сам зайду в здание, то заблужусь и не попаду к ним на студию? Хотя ладно, если уж решила лично меня отвести, то пусть уже ведёт.
Николаев тоже выглядел взъерошенным и взбудораженным. Складывалось впечатление, что им с самого верху пинка дал никто иной, как лично Брежнев. Хотя нет, конечно, это крайне маловероятно. Может, у Брежнева есть какой-то помощник по идеологической работе, который этим озаботился? Или это Суслов им лично позвонил?
Есть, короче, серьёзные фигуры наверху, одно слово со стороны которых всех здесь перепугать может до смерти. А Николаева и Латышеву так взбодрил, конечно же, их собственный начальник, которому дали такое срочное и важное поручение…
Николаев во время записи вёл себя необычно – раз шесть или семь какие-то ремарки свои делал. При этом, старательно зачитывая их с листа. Непохоже на его обычное поведение…
Похоже, эти тезисы ему тоже с самого верху прислали, велев озвучить во время передачи.
Я достаточно легко подстраивался под эти цитаты, тем более какими-то тупыми они не были, всё в них, в принципе, по поводу Альенде было сказано по делу. Да я и сам Альенде уважал – хватило мужества и лично сражаться с мятежниками, и застрелиться, чтобы не попасть в плен – есть причины его уважать. Саддам Хуссейн или Муаммар Каддафи, погибни они также в свое время, могли оставить в истории совсем другое о себе впечатление… А так – одного поймали и повесили, второго запытали до смерти…
Ну и, в принципе, к чему мне протестовать, если гораздо меньше пришлось говорить, чем обычно во время записи? Из-за этих обильных цитат от Николаева гонорар тот же самый, а работать мне лично пришлось меньше.
Закончили передачу, вышли в коридор. И тут на меня радостно набросился ещё и давно не попадавшийся на моем пути Семен Ильич Юдин, с которым мы с первого раза не сошлись, когда я на радио только пришёл работать, но на второй все же поладили. Собственно, я с тех пор с ним нигде и не пересекался, не было такой необходимости. Тоже, как и все его сотрудники, весь такой взъерошенный…
Судя по тому, как радостно он тряс мне руку, проблемы бы были именно у него очень серьёзные, если бы мы эту передачу сейчас так быстро не записали. Ну, и я так понял по суете вокруг, что они её прямо сейчас в эфир сразу и выдадут...
***
Москва, квартира Кожемякина
Вчера, вернувшись из ресторана, Артём ещё раз оценил все те варианты, что они проработали с полковником КГБ Губиным.
Для того, чтобы он мог как следует с Ивлевым подружиться, решил он начать, как и советовал полковник, – с награды от ЦК ВЛКСМ, которую вручит ему лично. Разве может быть лучший повод для знакомства с человеком, чем принести ему добрые вести?
Тем более, как выяснилось, когда они подробно рассмотрели биографию Ивлева, награждать его действительно было за что. Одна идея «Бессмертного полка» чего стоит, хотя и поисковые отряды тоже более чем заслуживают внимания.
Про поисковые отряды, кстати, он и сам слышал, просто понятия не имел, кто их предложил. Инициативу широко обсуждали в ВЛКСМ, так что даже удивительно, что до сих пор никто так и не сообразил, что нужно бы наградить молодого человека за такие важные и полезные с идеологической точки зрения инициативы!
Полковник просил особенно не затягивать со знакомством с Ивлевым, сказав, что информация о нём нужна в комитете как воздух. И Артём вовсе не собирался игнорировать пожелания полковника. Всё же он делает очень важное и полезное для страны дело.
Недавний просмотр летом «17 мгновений весны» ещё больше укрепил его в этой точке зрения. Какая всё же романтическая профессия – быть офицером КГБ! И как жаль, что проблемы со здоровьем не дают ему пойти по этой стезе. Ну хоть так поможет, чем сможет.
Так что этим утром, пользуясь своими полномочиями, он энергично приступил к действиям. Обзвонил ключевых людей в Секретариате ЦК ВЛКСМ, и каждому изложил, что именно совершил Ивлев к своим восемнадцати годам. Помимо этого, намекнул, придумав это сам, что в определённых партийных кругах зреет недовольство, что такого продуктивного комсомольца никак не желает замечать прямо у себя под носом ЦК ВЛКСМ, и что надо бы срочно эту ситуацию исправить. Подстраховаться на случай, если терпение серьезных товарищей лопнет. Учитывая, что они вообще терпением особым не отличаются…
Он знал, кому это говорить. Функционеры в ЦК ВЛКСМ всегда славились своей осторожностью и стремлением в случае чего всегда подстраховаться. Слишком безрассудные и склонные к резким движениям здесь долго не выживали, вылетали из ЦК, как пробка из бутылки с шампанским.
Так что, как Артём и рассчитывал, его предложение было принято не то что с интересом, а даже с большой благосклонностью. Он, с точки зрения тех, кому звонил, выручал их, помогая подстраховаться от возможных проблем с вышестоящими партийными чиновниками.
Так что к 15.00 было готово решение о награждении Павла Ивлева значком ЦК ВЛКСМ «За активную работу в комсомоле».
Сразу после того, как его об этом проинформировали, Артем набрал комсорга МГУ Гусева и сообщил, что хочет на ближайшем комсомольском собрании вручить Павлу Ивлеву награду от ЦК ВЛКСМ.
