Агитбригада 3 (СИ) - Фонд А.
— Объясни ему уже, Шарлотта! — велел Гудков.
— Ты украл мой нож, — нагло глядя мне в глаза, обвинила Шарлотта. — Отдай!
— Я не брал у тебя никакой твой нож, — сказал я, постаравшись придать своему голосу максимальную правдоподобность.
Так как я сказал «твой нож», то это была чистая правда. Я забрал обратно свой нож. Но об этом им знать было незачем.
— Он где-то здесь, в квартире! — взвизгнула Шарлотта, — ему больше негде прятать.
— Давайте искать, — обречённо вздохнул Гудков. Видно, что ему это всё было крайне неприятно, но оставить на самотёк он это никак не мог.
Искать бросились только Шарлотта и Семён. Сам Гудков, хоть и бродил суетливо по комнатам, делал это бестолково, больше изображая бурную деятельность. Зато Шарлотта и Семён прямо пересмотрели у меня всё. Даже в бельё заглянули.
Примерно через полчаса, когда в квартире всё дважды перевернули вверх дном, стало ясно, что ничего у меня нету (а я порадовался, что вчера на автопилоте спрятал нож в обрывки туловища куклы. Они там искать не додумались).
— Ну так что? — строго спросил Гудков Шарлотту.
— Он где-то сильно далеко спрятал, — растерянно выдавила та, озираясь.
— И что дальше? — нахмурился Гудков, — что ты предлагаешь?
— Надо продолжить поиски! — не сдавалась она, — он не мог никуда его унести. Он где-то тут должен быть.
— Откуда такая уверенность? — наконец, не выдержал я. — Что-то придумала и теперь мараешь меня подозрениями! Ещё и товарищей подбила! Я — не вор! Я — советский человек! И у меня есть чувство собственного достоинства, между прочим! Не нашли ничего, значит я невиновен! Или давайте привлекать суд. Но я не позволю моё имя топтать! Ещё и в квартире всё вверх дном перевернули! Комсомольцы! Легко над сиротой издеваться!
— Не слушайте его! — заверещала Шарлотта, — он внимание отвлекает. Я точно знаю, что это он!
— Откуда ты это знаешь? — подала голос ранее молчавшая Нюра. И голос её не был доброжелательным.
— А больше некому! — заявила Шарлотта, — он видел его у меня. Мальчишка. Нож понравился, вот он и спёр.
— Не логично, — ответил я.
— Всё логично! Кроме тебя больше некому! — опять нелогично воскликнула Шарлотта.
— Ну зашибись! — покачал я головой и обратился уже к Нюре, — до чего только не доходят женщины, чтобы отомстить.
— Кому отомстить? — спросил Гудков.
— Мне, — пояснил я, — за Клару.
— В смысле? — нахмурился Макар.
— Вчера поздно ночью Шарлотта уцепилась за Зубатова и напросилась к нему в спальню. А я увидел. А она увидела, что я увидел… — начал объяснять я.
— Да причём тут это! — возмутилась Шарлотта.
Конечно, это было ни при чем. Но наши комсомолки и так были на Шарлотту обозлены, я просто подкинул чуток дровишек в топку их гнева.
— Ты что, спал с нею⁈ — завизжала Клара и вцепилась Епифану-Зубатову в волосы. — Как ты мог⁈ Как⁈ Отвечай! Скотина!
В коридоре послышалась возня, ругань, сдавленные стоны.
— Не по-комсомольски поступаешь, Шарлотта, — осуждающе сказала Нюра, фыркнула и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
— Да, нехорошо. У Клары жениха увела. Меня в воровстве обвиняешь, — поддержал Нюру я, — чего ты добиваешься, Шарлотта? В чем твоя цель? Рассорить всех нас? Чтобы мы не занимались культурно-просветительской работой? Или что?
— Шарлотта, нам надо поговорить, — нахмурился Гудков и велел, — иди за мной. Поговорим. А ты, Капустин, извини. Накладка вышла. Сам должен понимать, брат. Надо было убедиться. И поубирайся тут, что ли.
Затем он вышел из квартиры. За ним расстроенно последовала Шарлотта, которая на пороге окинула меня таким ненавидящим взглядом, что я невольно ей улыбнулся и подмигнул. Каюсь, не удержался.
За ними тенью вышел Семён Бывалов.
Народ в коридоре быстро рассосался.
А я остался один.
В квартире словно Мамай прошелся. Я вздохнул — день обещал быть «весёлым». Уборку я больше всего на свете ненавидел. А делегировать её было некому.
Я как раз пытался заправить одеяло обратно в пододеяльник, когда из воздуха материализовался Моня. И сразу воскликнул:
— Мы нашли!
— Что нашли? — спросил я, тщетно борясь с непослушным одеялом, которое норовило выскользнуть обратно.
— Барышню эту нашли, — сказал Моня.
— Кого? — удивился я и даже за одеяло забыл.
— Ну помнишь, как старый призрак рассказывал про мужика, что повесился и у него такое же клеймо на лбу было?
— Ну, помню, — поморщился я, — А к чему это?
— А помнишь, он ещё говорил, что у мужика этого была невеста, на которой он жениться должен был?
— Помню, — неуверенно кивнул я, совсем позабыв про одеяло. — И что?
— И вот мы её нашли!
Глава 13
Лёля, неудавшаяся невеста безвременно почившего в бозе истопника Тарелкина, проживала аж на окраине Хлябова, в частном секторе, в унылом и длинном здании барачного типа. Я пока дошел, проклял всё — и призраков, и истопника Тарелкина, и эту чёртову Шарлотту. Да и весь дрянной Хлябов заодно.
Вечно меня угораздит!
— Даже не представляю, о чём я с нею сейчас говорить буду? — злобно проворчал я себе под нос, но Моня всё равно услышал.
— Ты всегда умеешь выкрутиться! — беспечно ответил он.
— Поговори мне! — рыкнул я и Моня заткнулся, — мы ещё разберёмся, почему вы бросили меня одного в комнате Шарлотты!
— Но я же объяснял… — заныл Моня.
— Меня это не интересует, — отрезал я, — вопрос вашей с Енохом дисциплины начинает уже напрягать. Вам была дана команда, вы её нарушили. Причём все. Отсюда у меня мысль — нужны ли мне такие помощники? Или проще вас развоплотить, а себе набрать новых призраков?
— Но Генка…
— Цыц! — шикнул я, — пришли уже. Это здесь?
— Там вход ещё боковой есть, ты лучше не ходи через центральный.
— Почему?
— С бокового народу нету.
Я свернул к торцу обветшалого дома, прошел через запущенный внутренний дворик и вошел в боковую дверь. Не знаю, зачем в одном доме аж три входа. Возможно потому, что сам барак был чересчур длинным, пока из одного конца в другой дойдёшь — захекаешься. А если ещё помои выносить, то вообще.
— Где? — спросил я.
— Пятая дверь, — залебезил Моня, услужливо показывая дорогу. Чувствовал, гад, что накосячил изрядно.
Я подошел к невзрачной двери, которая от остальных ничего не отличалась и постучал.
Примерно минуту не было никакого ответа, и я уже хотел устроить допрос моим призракам, зачем они меня сюда притащили, как появился Енох и сообщил:
— Спит после ночной смены. Стучи ещё. И погромче.
Мне было неудобно прерывать сон девушки, но при этом нужно было всё выяснить. Поэтому я отбросил сомнения и постучал ещё раз.
Примерно на третий заход, когда я уже окончательно рассердился и свирепо грохнул по двери с ноги, она распахнулась и передо мной возникла заспанное лицо явно перезревшей девицы.
— Лёля? — спросил я.
— Вы из гормеханизации? — спросила она, сдерживая зевок.
— Нам поговорить нужно, — ответил я и шагнул в комнату, заставив её посторониться.
Комната представляла собой узкое пространство с довольно аскетичной обстановкой. Кровать, шкаф, круглый стол с плюшевой скатертью. В общем полный набор обстановки пролетария. Даже засиженная мухами лампочка не портила интерьер.
— Я не займу много времени, — успокоил я Лёлю. — Задам пару вопросов.
— Каких вопросов? — потёрла она кулачками глаза, — разве мне просто подписать акт не надо? Вы же из гормеханизации, правильно?
— Нет, я не из гормеханизации, — покачал головой я.
— Ой! — запоздало перепугалась девушка и остатки сна исчезли из её глаз.
— Не бойтесь, Лёля, я только спрошу и уйду.
— О чём?
— Ваш жених, Тарелкин, — сказал я и Лёля побледнела. — Расскажите, что с ним произошло? Точнее о том, что он умер и как, я знаю. Меня интересуют причины. Вы поссорились? Или было что-то другое?
— А вы кто такой и почему я должна вам что-то рассказывать? — похоже сон окончательно покинул Лёлю и в её глазах появился здравый смысл.