Алексей Переяславцев - Клыки и когти эскадрильи
Что мы имеем вокруг себя? Все мои уже далеко, их преследователей можно списать. Теперь ускорение! Энергия уходила потоком. Но "серые" отставали, а это мне и было нужно. И курс на знакомый каменный выступ.
"Серое копье"! Но это не от "капитана", а из другого места. Маг постарался, это ясно. В самый последний момент я вильнул в сторону, как в слаломе. Враг промахнулся; дистанция была невелика, но мой маневр могли предвидеть лишь те, кто видел последнюю олимпиаду.
Вот оно, укрытие. А теперь резко замедлиться… еще… зависнуть. До дырки в камне тридцать метров. У меня две секунды, не больше. Нет, меньше! Еще два "ястреба" взвились вверх. Все ясно, у противника прибавилось энергии за счет жизненной силы Ррисы. Но контратака опоздала: первый камень ушел в гранит. При удачном попадании – эквивалент десяти килограммам тротила.
Взрыв оказался глуше, чем я предполагал. Округлость камня вздыбилась острым углом. Крупные обломки разлетелись куда медленнее, чем ожидалось. Проскользнула мысль, что, наверное, все же часть энергии телепортации пропала втуне. Второй камень был нацелен чуть в сторону. Вот на этот раз шандарахнуло крепко. Взрывная волна поддала, как тяжелым мешком, и чуть было не сбила.
Уже идя свечкой вверх и набирая скорость, я оглянулся. Верьте мне, это было самое прекрасное зрелище на свете!
Что может быть приятнее для взора летчика за штурвалом бомбардировщика, чем эскадрилья вражеских истребителей, которая вместо того, чтобы сесть на хвост, пылает в воздухе и неудержимо теряет высоту? Разумеется, только неискушенный зритель (если таковой здесь был) мог бы подумать, что "серые ястребы" загорелись. На самом деле они на лету рассыпались в прах, языки которого и вправду можно было принять за пламя. А это означало, что главная серая мерзость тоже уничтожена. Осталось лишь дать условные щелчки, означавшие успех операции. И тянуть до своих – именно тянуть, потому что энергии оставалось в обрез. Тот огромный полукруг, что я описал без использования крыльев, обошелся недешево.
* * *
(над левым берегом Воларры)
Приняв командование десятком, Согарр совершенно не волновался. Eму было некогда это делать. Исполняющий обязанности десятника в бешеном темпе прикидывал варианты действий. Первое и самое очевидное: дотащить Ррису до целителей. Она была жива, но лететь не могла; на лету выяснить причины этого невозможно, приземляться ради диагноза – глупость первостатейная. Дотянуть до целителей… сколько же на это надо воинов? Согарр попытался просчитать, понял, что до приземления расчет закончить не успеет, попробовал примерную оценку и сделал вывод, что четверо, сменяясь, долетят до пещеры целителей с таким грузом.
Между тем все драконы десятка заметили, что мелкие точки, преследовавшие второй и третий десятки, вдруг растаяли. Радостные улыбки: десятью врагами меньше. Через пару минут Фиорра подала знак: еще пятеро долой. Теперь осталось лишь надеяться, что и командиру посопутствует удача.
Комбинацию щелчков, означавшую "Цель поражена", также услышал и понял весь первый десяток, а Согарр тут же выразительными жестами приказал четверым нести Ррису к пещере целителей, а сам с остатком десятка взял курс на доклад к начальству.
В штабе присутствовал как сотник, так и полутысячник. Доклад принял Рруг.
– В ходе разведки боем силами трех десятков атакован укрепленный пункт с "серым капитаном", уничтожено пятнадцать "серых ястребов", также получен сигнал, что десятник Стурр атаковал и уничтожил "серого капитана". Наши потери: тяжело ранена воин Рриса, силами четырех воинов отнесена к целителям. Докладывал исполняющий обязанности помощника десятника Согарр.
Сотник выглядел полностью бесстрастным. Но ожидаемый вопрос прозвучал:
– Где сейчас ваш командир?
– Нам было приказано лететь как можно скорее к штабу и доложить результаты разведки боем. Я видел, что десятник был атакован группой "серых ястребов", он их увел в сторону, развернулся, атаковал убежище "капитана", после чего "ястребы" исчезли. Дальнейших сведений о десятнике не имею.
Начальство обменялось взглядами. Полутысячник вызвал порученца и приказал готовиться к атаке позиций магов всеми наличными силами драконов.
* * *
На подлете я увидел в воздухе всю авиадивизию драконов – точнее, то, что от нее осталось, поскольку вернувшиеся три десятка в бой бросать было совершенно невозможно, да и бесполезно. Меня приняли за разведчика, а ведущий качнул крыльями в знак привета.
Холм с пещерами уже был ясно виден, когда стало столь же ясно: до жилой пещеры я дотяну, а вот облететь холм и добраться до штабной пещеры – задача сомнительная. Именно поэтому пришлось направиться ко входу в родную (уже) пещеру.
Посадка прошла в стиле, за который наставник Леррот влепил бы "неприемлемо" – и поделом. Из пещеры выскочили наши, но лишь пятеро.
– Согарра ко мне!!
Уже позже подчиненные рассказали, что этот рык настолько не походил на командный, что за меня испугались.
Отдать Суирре должное, она не растерялась и четко отдала рапорт:
– Согарр доложил сотнику, сейчас он у целителей. Там же Фаррир, Харрф, Рройта и Гирра.
– Состояние Ррисы?
– Я летела не рядом. Мне показалось, что задеты оба глаза, еще рана на шее, длинная рана на хвосте, крылья… кажется, целы. Еще задняя лапа изранена. Вроде бы большая кровопотеря.
До целителей я бы не долетел, да и не будет толку от моего присутствия, в таком-то состоянии.
– Всем отдыхать.
С этими словами я двинулся к своей подстилке походкой, которую со стороны вполне можно было посчитать твердой. Но только со стороны.
Сон, понятное дело, в голову не шел. Вместо него там крутился анализ.
У меня первая потеря. Еще не факт, что Рриса выживет, а помочь ей в течение ближайших часов двенадцати ничем не могу. И виноват только я: ведь мог же предвидеть, что она сдуру дернется помогать-спасать. И мог отдать специальный строгий приказ на этот счет. Мог – но не предвидел и не отдал.
И тактические приемы вражеского мага мог предугадать. Но не утрудился.
Дальше пошел просчет вариантов: что можно было сделать лучше. Ну в точности шахматист, вдрызг продувший партию и после этого пытающийся ее разобрать с целью найти спасительные ходы. От перебора выигрышных вариантов настроение ни капельки не улучшилось, очень уж их оказалось много. Но тут меня отвлек визг Фиорры в частотах, близких к ультразвуку:
– Летят обратно! Победа!
Пока я выбирался из пещеры, холм преобразился. Все повылезли на воздух. Возвращаюееся драконье войско было хорошо различимо на фоне вечернего неба. Отдельные группки уже затянули песни – каждая на свой мотив – и под эти песни уже пошли танцы. Некоторые отплясывали в воздухе.
Я поискал глазами моих. Те еще не восстановились и потому вытворяли нечто танцевальное на земле. Все? Нет, Фаррир отсутствует. И, кажется, догадываюсь, где он. Туда-то мне и надо. Но только пешком.
Вот госпитальная пещера. Собственно, там лишь двое пациентов и один из врачебного персонала: весьма молодой целитель (может быть, на пару лет меня старше), красивого золотистого цвета. Гребень держит очень самоуверенно.
Рриса не шевельнулась на подстилке. Сидевший рядом Фаррир повернул голову. Жест моего гребня дал понять, что подойду позже. В тот момент очень важно было расспросить целителя. Тот сделал мне знак, приглашающий отойти в сторону.
– Я хотел бы знать, мудрый…
– Сиррон. Вы родственник раненой?
– Нет, я ее командир.
– В таком случае вам не о чем беспокоиться, она уже не попадет в ваш десяток.
От такого захода даже усталость начала проходить. Но для полноценного приступа бешенства сил не было.
– Мудрый Сиррон, вы превратно меня поняли. У меня нет планов немедленно ставить пациентку Ррису в линию. Однако она может быть полезна на другой должности. А для этого я обязан знать ее шансы на восстановление.
Мудрый и золотистый презрительно усмехнулся.
– Вот как? – крошечная пауза. – Ладно, она все равно не слышит. Итак: есть некоторая вероятность, что раненая выживет, поскольку при всей многочисленности ранений они не безусловно смертельные. Левый глаз потерян. Правый, возможно, восстановится, но за это не ручаюсь. Надеюсь, вам понятно, что я думаю о способности к полетам? Далее: левая задняя лапа… ну, то, что она осталась без трех пальцев – это не самое худшее, но также повреждены сухожилия голеностопного сустава. Посему о длительной ходьбе ей надлежит забыть. Две глубоких раны на горле, но крупные кровеносные сосуды целы. Тем не менее, кровопотеря большая, и есть риск осложнений. Половины чешуи нет. И по мелочи: губы рассечены; на обоих крыльях кости и связки целы, но имеются множественные разрывы перепонок. Вот они точно зарастут – со временем, конечно. Да, еще ограниченная способность к движениям хвоста, и голову поворачивать будет трудно недели две, самое меньшее.
