Артем Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее
Как это у римлян? «Фестина ленте»? Торопись медленно? Чтобы неслышно было.
А, медленно и не выходит, он уже около борта! Что–то говорит. Отвечают ему или нет, не слышу. Еще бы пяток метров… Опять говорит, уже тоном выше, недоволен чем–то. Чем, блин?! Отступил на шаг, рука к винтовке ползет… Все! Работаем! Н–н–н–а! «Стрела» рыбкой вылетела из руки. Есть! Не окривел еще… Что–то простонав, часовой валится навзничь. Жив еще! Сверху на него рушится Фермер, ну теперь уж точно кирдык.
Оклик! Слева, из–под грибка! Так он, не один тут? Блин! Туда!
Словно подтверждая это, под грибком мелькнула вспышка, и пулеметная очередь прошлась где–то в районе шлагбаума. Бах! Бах! С «ублюдка» ударили выстрелы. Черт, еще свои подстрелят! Бзынь! А, вот это уже у меня над ухом. Дымов постарался и куда, интересно он стрелял? Но, нет худа без добра, вспышка выстрела слегка подсветила стрелка. «ТТ» дважды дернулся в руке. Хорош! Спекся! Видно было, как его крутануло на месте и опрокинуло. Подбегаю с пистолетами в обоих руках, лежит. Полплеча как не было. Готов…
Бах! Бух!
Так, это уже на том берегу. Топот ног, это через мост мчится Фермер с подмогой, но, похоже, все. Вон, фонарь, это точно наши, тут таких нет. Слепили…
- Дымов! Цел?
- Так точно, товарищ капитан!
- Давай часового осмотри, нож мой забери и в машинах проверь — не зацепило ли кого?
Так, а это у нас, что за тип?
Погоны с просветами, унтер?
Пулемет — отлично, автомат — это добре, так, подсумок с магазинами, тоже хорошо. Кобура. А, тут у нас что? Опаньки, вот это сюрприз! Унтер–то заслуженный, падла! Был… В кобуре у него «ВИС–35», машинка серьезная и хорошо знакомая, у меня такой трофейный был. Тот же люгеровский патрон, две сотни метров прицельного боя, мягкий плавный спуск, красота! Я его еще ТАМ ценил, холил и лелеял. На двести метров, мы, ясен пень стрелять не будем, но он и вблизи очень даже неплох. «Вальтер» мне Арт подогнал, так что два нормальных ствола для работы накоротке теперь есть. Так…
- Дымов!
- Я!
- Лейтенант где? Сотников?
- Здесь он.
Топот ног и они оба подбежали ко мне. За спиной у Дымова торчали две винтовки. В левой руке он держал «Стрелу».
- Держите. — я передал Дымову автомат и подсумки,«Стрелу», обтерев о мундир немца, убрал в ножны.
- Лейтенант, держи. — я протянул ему его же собственный «ТТ».
- Возвращаю. Хороший ствол, теперь пусть хозяину послужит. На еще патроны к нему, но ими только вблизи работать.
Сотников покосился на унтера, впечатлило…
- Что там, в машинах, зацепило кого?
- Да, колесо, вроде пробило, а так, нет. Целы все.
- Добро, лейтенант, собирайте людей, осмотритесь тут. Только быстро, времени нет. Пулемет оприходуйте.
Сотников козырнул и пошел к дороге.
- Товарищ капитан! — это Дымов.
- Ну, говори.
- Я, это, когда стрелял…
- Ну?
- Рано?
- Да, как тебе сказать… — в ушах еще звенело от его выстрела. — В целом, правильно. Он ведь мог у дороги такую кашу устроить.
У моста раздался свист.
- О, вот и командир. Пошли Зельц, пора уже отсюда ноги делать.
** Автор — Александр Конторович.
….
Невзирая на непривычность конструкции моста, когда я вышел из караулки со следующей охапкой барахла, установка зарядов была закончена. Заметив, что двое из «группы поддержки» расположились с пулемётом прямо на мостовом настиле, я направился к ним.
«Ба, знакомые всё лица!» — подумал я, узнав экс–майора и «карманного мента».
- Что же вы, товарищ Трошин, так неграмотно пулемёт поставили? Сместитесь метров на пять в сторону, вон, какой хороший бугорок виднеется! — и я рукой показал направление.
Тот покосился на меня, но, ничего не сказав, встал и, подхватив пулемёт, потрусил в указанном направлении.
- Внимание! — раздался за моей спиной голос Люка. — Похоже, у нас гости!
Я метнулся к мотоциклу и подхватил лежащий в коляске ППД (по моим ощущениям баллистика ТТшного патрона лучше подходит для огневого контакта на дальней дистанции), после чего залёг за «караулкой», контролируя наш левый фланг. Сигнал по рации нашим я подать не мог, поскольку не надел гарнитуру и не включил рацию, не желая демаскировывать себя перед немцами, сторожившими мост, однако я уверен, что Люк это уже сделал.
- Тоха, рацию включи, — крикнул он мне.
- А гады где? — тут только я заметил, что Саня наблюдает за окрестностями в «совиные глазки».
- Ещё метров двести. Они только из деревни вышли.
Воспользовавшись паузой, я достал из подсумка рацию, включил её, и, сняв каску, надел гарнитуру.
Два раза «щёлкнув» тангентой я сказал:
- Арт в канале. Я теперь на связи.
- Арт — Фермеру. Что там у вас?
- Гости идут, сколько — пока не понятно. А вы что там копаетесь?
- Да старый и опытный склад досок нашёл, теперь там со спичками балуется.
- Стойте! Пожар же нас подсветит! — но в этот момент на другом берегу начал разгораться огонёк.
- Да вашу–Машу!
- Люк в канале. До «гостей» — сто пятьдесят метров! Насчитал около двух десятков.
- Фермер в канале. Подпускайте метров на шестьдесят–восемьдесят и мочите.
- Понял тебя. — Хором откликнулись Люк, Тотен и я.
- Люк, давай отсчёт дистанции! — сказал я.
- Тотен, целься в середину силуэта. Прицел — на «сотню».
- Сделано.
«А ведь это — наш первый настоящий бой! НЕ засада, не попытка вывернутся из критической ситуации, а первое осознанное столкновение с противником!» — подумал я. «И, что самое необычное — я совершенно не волнуюсь. Нет, от выброса адреналина меня «потряхивает», конечно. Но коленки друг об друга не стучат, в ушах басовые барабаны не бухают… Странно…»
И тут загрохотал пулемёт Трошина, выпустив длинную, в пол–ленты, очередь.
«Ой, бля! У них–то рации нет, а голосом мы их предупредить забыли».
- Люк, дистанция?
- Девяносто пять, по дальномеру.
На дороге замелькали огоньки винтовочных выстрелов, а, через десяток секунд к ним добавилась пульсирующая вспышка пулемёта.
- Алик, пройдись по стрелкам. Только короткими. Целься на палец ниже вспышек, — это в рацию — Тотену.
Вдох, длинный выдох… «Посадив» огонёк вражеского пулемёта на мушку, даю две короткие.
Откатываюсь за караулку.
- …ты его загасил — слышу голос Люка в наушнике.
Пламя на том берегу разгорается всё сильнее, освещая весь пятачок перед мостом
- Трошин, Дымов! Как вы там? — ору я, что есть мочи.
- Ранен Трошин! — еле слышно доносится ответ.
«Ёшкин кот!»
Осторожно выглядываю из–за угла. Количество вспышек на дороге явно уменьшилось.
- Урррраааа!!!
«Это ещё что такое?» — недоумённо пытаюсь понять я.
По мосту в рост бегут человек пять. Оживает пулемёт на дороге, правда теперь, его оттащили в одну из придорожных канав. Двое из бегущих по мосту спотыкаются и падают. Нехорошо так, как куклы. Стиснув зубы и матерясь про себя, начинаю снова выцеливать пулемётчика. Вдох–выдох, вдох–выдох. Когда я последний раз стрелял из такого агрегата на стрельбище (там, правда, был ППШ), то уверенно попадал первой очередью в сигаретную пачку на полсотни метров. У ППД кучность должна быть похуже из–за отсутствия компенсатора, но «попитка — не питка», как говаривал один исторический деятель мину… тьфу, ты, нашего времени.
Автомат вздрагивает в злой, короткой, на три патрона очереди. Так, немного сместить точку прицеливания… Ещё одна очередь… Несколько пуль бьют в стену караулки… Это немецкие стрелки пытаются достать гада, не дающего спокойно работать их пулемётчику.
По пехотинцам щедро отрабатывает пулемёт Тотена. Слышу за спиной топот.
- Тоха, это я. Фланг им сейчас загну, — полукричит–полушепчет Люк и скрывается в предрассветной мгле.
Спустя несколько бесконечно долгих минут?… мгновений? слева слышатся отрывистые очереди люковского эмпешника. Пользуясь наличием у него ПНВ, Саня на выбор отстреливает немцев.
Взрыкивает мотор «круппа», и фары, с которых сняли светомаскировочные шторки, освещают дорогу. Несколько согнувшихся фигур пытаются отступить к деревне, но пулемёт Алика и автомат Люка валят их на землю.
Затем была лихорадочная погрузка оружия и других трофеев в грузовики, скоростное «штопанье» Доком Трошина — в кузове «опеля», при свете фонариков. Бывшему майору повезло, пуля попала в спину по касательной, и, отрикошетив от лопатки, вылетела наружу, раскроив, правда, как ножом мышцы и кожу.
Тела двух погибших на мосту бойцов мы взяли с собой: это был тот молодой москвич, что собирался с Сотниковым идти к фронту, и окруженец с разбитым лицом, которого я вытащил из сарая. Лейтенанту Сотникову, который поднял бойцов в идиотскую и бессмысленную контратаку на пулемёт, Фермер чуть не разбил лицо. Правда, подержав сопляка «за лацканы» и матерно высказав в глаза все, что он думает по поводу таких командиров, Саша несколько поостыл и пообещал разобраться, сразу после того, как мы прорвёмся.
Мост мы подорвали, как только колонна была готова к движению. Фейерверк был знатный!
