Александр Казанков - Во славу божью. Книга 1 (СИ)
— Отойди, — велел Глеб. — Ну, отойди же, — повторил он, когда девочка не послушалась.
Она отбежала от двери. Глеб схватился за балку, потянул, та с неохотой поддалась.
— Отойди отсюда! — Крикнул молодой человек Эдите. — Иди к Джефри! Не мешай.
Он вобрал в грудь побольше воздуха и кинулся в горящий домик. Там было так дымно, что он ничего не мог разглядеть. Дым проник внутрь, выбивая слёзы и кашель. К счастью женщина лежала недалеко от двери. Глеб почти сразу наткнулся на неё. Он присел рядом, убрал меч в ножны и взял её на руки. Дерево трещало от огня, как будь-то, давая знать, что пора выбираться отсюда.
Глеб выбежал на улицу. Он с жадностью вдыхал свежий воздух. Положив женщину на землю, Глеб опустился к её груди. Он испугался, не почувствовав дыхания.
— Мамочка! — кинулась Эдита к матери.
— Отойди! Ну, отойди же! — Оттолкнул Глеб ребёнка.
Он подставил палец к шее, нащупывая пульс. Он не знал что это, дрожь в его собственных руках или и, правда, её пульс. Он с жадностью вдыхал воздух, стараясь освободиться от дыма, попавшего в лёгкие.
Что делать? Сделать искусственное дыхание? Может, поможет. Глеб видел в фильмах, как это делается, то есть, как это делается в теории. Он зажал женщине нос, прижался губами к её губам. Занятый своим делом, он не услышал, как ахнула толпа, как загудела с новой силой.
— Демон! Безбожник! — Кричали они.
Глеб надавил руками на грудную клетку. Потом снова припал губами к её губам и снова надавил на грудную клетку. Так повторялось несколько раз, но ничего не происходило.
— Ну, давай же! — Вскрикнул он. — Давай! Дыши!
Он снова повторил свои манипуляции.
— Безбожник! Безбожник! — Вторила толпа.
Джефри смотрел на сэра Уильяма с растерянностью и грустью. Видно совсем господин умом тронулся. После этого, точно о его недуге все узнают. Не удастся всё оставить в тайне. Мне не стать рыцарем. Он опустил голову, не зная, что делать. Но когда толпа стала обступать Лонгспи, он словно очнулся. Он выставил вперёд кинжал, готовый сражаться и умереть, если чернь броситься на господина.
— Все пошли вон! Вы ещё поплатитесь за это самоуправство! — Закричал он, снова охлаждая пыл толпы.
Надо было срочно отсюда уходить. Один клинок и кинжал не оружие против двух десятков человек, хоть и безоружных. Приглядевшись получше, Джефри понял, что ошибся. У пары из них были вилы, которые при необходимости могли стать вполне грозным оружием. Единственное, что сдерживало их сейчас, так это угроза наказания, которая их ожидала, обить они гостя графа Ричмонда. Но они уже попробовали крови и могли стать неуправляемыми.
— Милорд, — крикнул Биго Глебу.
Тот продолжал бесплотные попытки воскресить несчастную. Если бы они были не в средневековье, то у неё был бы шанс. Он отстранился от женщины, взглянул в её красивое лицо. Ещё сегодня утром на её лице то и дело блуждала усмешка, а теперь оно почти безжизненно.
Животные, как они могли. Дикари.
Глеб поднялся с земли, понимая, что больше ничего не может сделать. Он взглянул на девочку, которая стояла в сторонке и больше не делала попыток приблизиться к матери. Он покачал головой, не в силах вымолвить ни слова. Малышка всё поняла. Она подошла к лежащей на земле женщине, присела рядом. Она не плакала. Она опустила головку на грудь матери. Прижалась к ней. Комок подступил к горлу молодого человека. Он вспомнил, как он вот так же сидел рядом с телом мамы. Как он понимал её в этот момент, как сочувствовал её горю.
Он обвёл гневным взглядом, готовую взбунтоваться толпу. Кровь снова стала приливать к голове. Руки сжались в кулаки, как сегодня утром, когда он увидел, связанного Джефри в лесу. Он снова был готов убить. Огромным усилием воли он заставил себя обуздать свои чувства. Толпа же, кажется, не собиралась помогать ему в этом. Она кричала и ревела, источая гнев и злобу. Им не достаточно было смерти этой женщины, им ещё был нужен ребёнок.
Один из них, осмелев, кинулся к застывшему ребёнку. Глеб бросился ему наперерез и подхватив того под колени подкинул слегка вверх, а потом воткнул со всей мочи в землю. Оседлав нападавшего, он стал молотить того кулаками. Лицо крестьянина превратилось в сплошное месиво. От каждого удара на траву летели брызги крови. Глеб занёс руку для очередного удара, но случайно брошенный взгляд на ребёнка, остановил его. Его лицо было искажено до неузнаваемости. Он стал приходить в себя. Это снова произошло. Гнев снова овладел им, затмевая его разум.
Глеб поднялся с земли, обвёл взглядом толпу. По крайней мере, на толпу его поступок произвёл нужное впечатление. Они молчали и боялись. Первородный страх сковал людей.
— Джефри, возьми её, мы уходим.
Джефри с некоторым страхом смотрел на женщину. Кажется, и он был не лишён этих нелепых предрассудков.
— Ты, что оглох! Возьми её. Она умерла и тебя не укусит. Эдита, идём.
Девочка послушно поднялась с земли и подошла к Глебу. Она не смотрела на него, лишь тихонько взяла за руку. Глеб вздрогнул от этого прикосновения. Столько доверия и надежды было в нём, что молодой человек испугался. Он понял, что теперь в ответе за эту девочку и никогда не сможет оставить её, что бы не случилось. Он провёл рукой по её головке, успокаивающе улыбнулся.
— Идём.
Джефри с испугом смотрел на женщину. Он слышал о колдуньях, которые жили в лесу. Может, эта и не была ей, а вдруг была. Он неодобрительно смотрел на господина, но ослушаться не посмел. Джефри поднял ведьму на руки и поплелся за господином. Только сейчас он рассмотрел, как она была красива. Настоящая ведьма. Он с опаской прошёл сквозь толпу, которая впечатлённая гневом господина молча, стояла и лишь смотрела, как уносят их жертву.
Глеб взял девочку за руку и с настороженным видом пошёл за своим оруженосцем. Толпа расступилась. Люди дали им уйти. Эдита молчала. Она шла послушно и не пыталась вырваться вперёд. Они вышли к лошадям, привязанным к деревьям. Молодой человек хотел отвезти женщину в замок, но девочка воспротивилась.
— Не надо. Мы должны похоронить её, — твёрдо сказала она.
— Мы обязательно это сделаем. Но сейчас отвезём её в замок. Ты говорила, что там живёт твой отец. Возможно, он тоже захочет проститься с твоей мамой.
— Он не захочет, — упрямился ребёнок. — Ты не понимаешь. Они сожгут её. Они не позволят её похоронить.
— О чём ты говоришь? — Глебу как-то не очень верилось в её слова. Он, конечно, мог предположить, что простой народ, был готов растерзать бедную женщину, обвиняя её в колдовстве, но чтобы граф потащил её на костёр. Он производил впечатление рассудительного человека.
— Пожалуйста, давай похороним её, — Глеб почувствовал, что ещё немного и малышка расплачется.
Он бы может, и согласился, но он был не вполне уверен в том, что мать Эдиты мертва. А хоронить всё ещё живого человека он не подписывался.
— Эдита, — начал он, желая убедить ребёнка, что она ошибается.
— Нет! Нет! Это ты послушай! Они отрубят ей голову и сожгут на костре. Они не позволят похоронить её. А даже если и позволят, то потом отроют, и будут глумиться над её телом. Как ты не понимаешь! — Закричала девочка.
Глеб не нашёлся, что ответить на её слова. Он в растерянности смотрел на ребёнка. Неужели она права?
— Джефри, — обратился молодой человек к застывшему оруженосцу, который продолжал держать колдунью, с опаской поглядывая на неё. Он явно не горел желанием хоронить ведьму. — Положи её на землю.
Глеб подошёл к ней, склонился над её телом. Снова приложил голову к её груди, но ничего не услышал.
— Она ушла, — спокойно подтвердила его опасения Эдита.
— Но, может быть…
— Нет, я знаю, — перебила его девочка. — Я чувствовала. Я знаю.
Молодой человек колебался. Было бы проще отвезти её в замок, но если Эдита права? Она не заслужила такой смерти, так не хватало ещё, чтобы эти глупые люди надругались над ней после. Глеб снова вспомнил о своей матери. Он должен похоронить эту женщину ради неё.
— Хорошо. Мы её похороним. — Кивнул он.
— Милорд, — испуганно проговорил Джефри.
— Что? Ты что согласен с этим отребьем?
— Нет, но…. А вдруг они правы. И эта женщина действительно ведьма?
— Моя мама не ведьма! — Закричала Эдита, вцепившись Биго в руку. — Ты глупец!
— Уйди! — Оттолкнул девочку оруженосец.
— Джефри! — Прикрикнул на него Глеб. — Она не была ведьмой. — Он захотел объясниться с парнем. Должен же он понять. — Она спасла жизнь Эдмунду. Если бы не её лекарства, он бы умер. — Его слова возымели совсем не тот эффект, на который рассчитывал Глеб. Вместо того, что бы успокоиться, оруженосец разволновался ещё больше. Он, кажется, окончательно уверился в том, что убиенная была колдуньей.
Парень отошёл от неё на несколько шагов. Господин сошёл с ума. Я не притронусь больше к ней. Он косился то на сэра Уильяма, то на девчонку. Та тоже смотрела на него и в это мгновение они прониклись взаимной неприязнью. Он видел в ней отпрыска колдуньи, которая наверняка знает все её штучки, а она — глупого недалёкого человека, такого же, как те, что убили её маму.
