Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя
С каким чувством читал Сталин подобные сообщения перед решающей битвой, в которой Германия напрягла все свои силы, чтобы разгромить советскую армию? А Рузвельт в заключение довел до сведения адресата: «Совместная англоамериканская штабная группа постоянно занималась и занимается пополнением необходимых планов самыми последними данными для того, чтобы немедленно использовать всякую слабость противника во Франции или в Норвегии».
Но ведь недавно три немецких танковых дивизии были переброшены из Франции на Восточный фронт! Словно Гитлер твердо знал: Англия и США не станут мешать ему нанести сокрушительный удар на востоке. А в заключение письма говорилось: «Согласно теперешним планам на Британских островах весной 1944 года должно быть сконцентрировано достаточно большое количество людей и материалов для того, чтобы предпринять всеобъемлющее вторжение на континент в это время».
Союзники, вновь отложив время открытия второго фронта в Европе, в очередной раз предали Сталина в наиболее острый, решающий момент военной кампании 1943 года.
11 июня Сталин ответил сдержанно, но сурово и кратко. Через 13 дней написал более подробно, напомнив Черчиллю: «Это Ваше ответственное решение об отмене предыдущих Ваших решений насчет вторжения в Западную Европу принято Вами и Президентом без участия Советского Правительства». Слишком многое походило на сговор, направленный в данном случае не столько против Гитлера, сколько против Сталина.
Они по-прежнему выжидали удобный момент для активных действий в Европе, когда обессилеют в схватке один на один Германия и СССР. Сталин концентрировал вооруженные силы на Курском направлении. Зная об этом, Гитлер решил не отменять намеченную здесь операцию «Цитадель», а еще более укрепить свои прежде всего бронетанковые силы. Но и это знал Сталин, а потому позаботился о том, чтобы советская сторона имела численное превосходство в людях и технике.
В двух ударных немецких группировках насчитывалось около 1 миллиона человек, 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, 2050 самолетов. Им противостояли войска Центрального и Воронежского фронтов: 1,3 миллиона человек, 19 тысяч орудий и минометов, 3400 танков и самоходных орудий, 2170 самолетов.
На случай глубокого немецкого прорыва был организован резервный Степной округ, в составе которого имелось около полумиллиона человек, 7400 орудий и минометов, 1550 танков. В отличие от Сталина, Гитлер не предусмотрел возможность того, что наступление вермахта захлебнется и русские нанесут ответный удар. «Цитадель» разрабатывалась как исключительно наступательная операция. Ради нее были оголены отдельные участки Восточного фронта.
С советской стороны сделано было то же самое. Но к этому времени страна сумела оправиться от предыдущих ударов врага. На фронт поступало все больше техники, а танкисты, летчики, артиллеристы стали значительно квалифицированнее, чем раньше. Тем, кто в наши дни не способен представить себе, насколько высок был моральный дух советских солдат и офицеров, полезно прочесть английского военного историка полковника Е. Лейдери о том, как подготавливались красноармейцы к отражению немецкого наступления:
«В период ожидания солдаты проходили физическую подготовку, совершали марш-броски. Экипажи танков соревновались в преодолении препятствий, скорости и стрельбе. На встречах с молодыми солдатами ветераны делились своим боевым опытом. В состав каждого танкового экипажа включались один-два коммуниста или комсомольца, призванных подавать пример… В свободное время демонстрировались кинофильмы, организовывались спортивные игры, опытные воины выступали с лекциями».
Дело, конечно, не только в этом. Шла подготовка минных полей и огневых точек с учетом того, что немцы пустят вперед мощнейших «Тигров», «Пантер» и «Фердинандов» и предпримут ряд других маневров, которые можно было предугадать. Предстояло выдержать удар чудовищной силы. Например, на южном фланге Курской дуги девять лучших дивизий вермахта сосредоточились на фронте шириной 45 км.
Немцам перед решающим броском на восток было зачитано патетическое воззвание фюрера:
«Солдаты Рейха!
Сегодня вы начинаете великое наступление, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.
С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение в тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам».
…На рассвете 5 июля, когда немецкие солдаты и офицеры слушали эти слова, готовясь к смертельной схватке, на них обрушился шквал советских снарядов, бомб, мин и ракет. Это было неожиданно и страшно. Ведь артподготовка обычно предшествует своей атаке, а тут все наоборот.
На нашей стороне командование находилось в напряженном ожидании: не произошла ли ошибка, не перенес ли враг дату наступления? Или вообще главные удары начнутся в других местах?
Но в 6.00 две тысячи немецких танков первой волны выползли из укрытий и двинулись вперед. К их встрече все уже было готово. «Вокруг нас от огня русской артиллерии, — писал радист «Тигра», — дыбом вставала земля. Иван, с присущей ему хитростью, не открывал огня в предшествующие недели… Весь фронт опоясали вспышки выстрелов. Казалось, что мы вползаем в огненное кольцо».
С большими потерями медленно продвигались вперед немецкие отборные части. «Мы столкнулись, — писал немецкий танкист, — с казавшейся неистощимой массой русских танков — никогда раньше я не получал столь наглядного впечатления русской мощи и численности противника, как в этот день. Облака густой пыли делали невозможным получить поддержку от люфтваффе, и вскоре многочисленные «тридцатьчетверки» прорвали наш передовой заслон и, как хищные звери, рыскали по полю боя».
Ни о каком дальнейшем германском наступлении не могло быть и речи. Однако произошло нечто значительно худшее для них. «Мы надеялись, — писал командующий группой армий «Юг» фон Манштейн, — что нанесли противнику в ходе операции «Цитадель» столь ощутимый урон, что сможем теперь рассчитывать на передышку в этом секторе фронта».
Этого не произошло. Сильно потрепанные танковые дивизии немцев отошли назад для передислокации и ремонта. Наши потери тоже были немалыми, однако ноле боя осталось за нами. Около тысячи поврежденных советских танков и САУ (самоходные артиллерийские установки) за полмесяца были вновь введены в строй. Подошли подкрепления.
Немцы совершили новый танковый прорыв на юге. Но это лишь ухудшило их положение. 3 августа советские войска перешли в наступление, нанося измотанному противнику сокрушительные удары. Он откатывался назад, не имея возможности закрепиться на каких-либо рубежах, ибо они не были заблаговременно подготовлены.
Как писал западногерманский историк Пауль Карелл: «Накопленные за многие месяцы настойчивыми и самоотверженными усилиями войсковые резервы, и особенно танковые и моторизованные дивизии, растаяли в огненном горниле Курской битвы… Наступательная мощь была подорвана на длительное время. С этого момента и впредь создание стратегических резервов окажется более невозможным…
В этом смысле Курская битва была решающим сражением Второй мировой войны».
Гитлеровское великое наступление обернулось величайшим поражением.
Надо отдать должное фюреру: он сомневался в целесообразности проведения столь грандиозной операции. И все-таки недооценил таланты русских генералов и маршалов, а главное — проницательности Сталина, утвердившего общий план операции. Риск был велик с обеих сторон, однако стратегия Сталина оказалась более верной. К тому же он обезопасил свои армии от разгрома, подтянув дополнительные резервы. Даже если бы немцам удалось вклиниться далеко в наше расположение, они столкнулись бы с новыми, готовыми к бою частями.
«То, что Курская битва — гигантская схватка двух вцепившихся друг в друга колоссальных сил, — писал американский военный историк М. Кэйдин, — может стать новоротным пунктом войны в России, было совершенно очевидно обоим смертельным врагам. Если бы операция «Цитадель»… увенчалась успехом, сцена была бы подготовлена для широких новых наступательных операций против русских… Суть немецкого плана: разбить, перемолоть, рассеять, убить, захватить в плен… Позднее, если операция «Цитадель» пойдет так, как рассчитывал Гитлер, последует большое новое наступление на Москву».
Фюрер предполагал оккупировать Швецию и, усилив южную группировку войск, выбить англо-американские части из Италии. Его планы полетели кувырком. Он был подавлен и растерян. Как настоящий хищник Гитлер умел великолепно нападать, а не держать оборону. Интеллектуально Сталин оказался значительно сильней его, и это вызывало неуверенность в своих действиях, которые предугадывает противник. В боевом единоборстве такая растерянность вынуждает совершать дополнительные ошибки.
