Глеб Дойников - «Все по местам!» Возвращение «Варяга»
— В этом мире есть только одно место, которое любой еврей, даже самый нерелигиозный, признает своей родиной, — слегка обалдевший от столь оригинального монолога Гоц, которому на решение еврейского вопроса вроде было совсем наплевать, вдруг выпрямился в кресле и, кажется, начисто забыл о своем положении, — но туда нам, евреям, путь заказан уже тысячу лет. А уж о создании там своего государства, об этом мечтать бесполезно. Бесполезнее даже, чем о построении, скажем, в России справедливого общества, в котором к человеку будут относиться не исходя из национальности и происхождения, а только исходя из его способностей и талантов.
— Вы почему-то забыли добавить «не исходя и из его наличного капитала и капитала его семьи». Но самое смешное — я ничего против построения такого общества не имею. Я только не хочу, чтобы во время этой стройки пришлось перебить и выгнать за кордон четверть населения страны. Тогда идея теряет смысл, в долгосрочной перспективе. А насчет еврейского государства у стен Иерусалима, — при имени этого древнего города атеист и революционер Гоц нервно вздрогнул, — это совсем не так уж и невозможно. У России есть свой интерес и давняя мечта на Востоке — проливы. Для овладения ими России так или иначе придется разобраться с Турцией, а при ее развале и разделе организация маленького государства на одном из ее осколков — это дело техники и международных конгрессов. Если бы евреи боролись за это с той же энергией, с которой они пытаются раскачать фундамент государства Российского, то эта идея могла бы быть осуществлена лет так через 10–20 самое позднее… Это при условии поддержки России, естественно. Да и погромы под это дело прекратить можно практически мгновенно.
— А погромы-то с чего прекратятся, где тут логика? — оторопело выговорил лидер ячейки эсеров.
— Русские — народ жалостливый. Как только начнется нормальная продуманная пропагандистская программа, что надо дать бедным обиженным всем миром евреям свой собственный дом… А заодно и хлебом торговать можно будет без их навязчивого посредничества (тут Гоц слегка поморщился). И никто им в этом не хочет помочь, кроме простого русского мужика, которому всего-то и надо для этого в очередной раз победить Турцию… Ну как можно громить того, кого сам же жалеешь? Но в этом месте и евреям придется «вернуть мяч». Жалеть и помогать тем, кто желает твоей стране проиграть войну, ведет пропаганду против царя, призывающего весь мир дать евреям возможность самим жить в своем государстве, да еще и устраивает взрывы на улицах… Это никак невозможно. Так что мне вечерком придется нанести визит руководству вашей ячейки, а на той неделе Николай Александрович устроит встречу с раввинами и ведущими еврейскими банкирами. На ней мы попытаемся объяснить им нашу позицию по еврейскому вопросу. Да и черту оседлости надо отменять, согласен, но это уже дело думы, которая будет созвана после победы. Если вы там поимеете свою фракцию и лобби («чего я вам сделать не дам», — мысленно добавил Вадик), то будете этого добиваться. Парламентским путем, а не револьверами и бомбами. Этими методами вы добьетесь только повторения судьбы вашего Якова. Вот это и передайте вашим коллегам-эсерам. Государь просит вас о «прекращении огня» до победы над Японией и выборов в думу. Иначе он гарантирует тотальное внесудебное уничтожение всех членов вашей партии, вместе со всеми сочувствующими, и высылку ваших семей в Сибирь. По законам военного времени.
— А как быть с теми ячейками, которые финансируются староверами или из-за границы? Я с ними даже связи не имею, — не на шутку испугался Гоц.
— Я бы, на вашем месте, нашел эту самую связь. А то ведь если после их захвата ее найду я, а послание к ним не дойдет, — зловеще проговорил Вадик, — то ваши головы тоже полетят. А что до староверов… Найдем и им конфетку. Пора уже РПЦ голову из трехсотлетней задницы вынуть и вспомнить, что мы живем в XX веке! А то что-то раскол у них подзатянулся… Или они друг друга признают, или придется просто организовать для староверов новую, открытую ветвь христианства. Чем они хуже лютеран, скажем? А то наши местечковые православные батюшки без конкуренции вконец позажирели как в переносом, так и в прямом… Но вернемся к главному. Так какая же скотина настолько захотела моей смерти?
За океаном
Двадцать восьмого октября 1904 г. с очередным пароходом из Шанхая в порту Сан-Франциско появились двое странного вида людей — желтолицы и узкоглазы, как китайцы или японцы, но при этом не по сезону одеты в меховые куртки и кожаные сапоги. После прохождения таможенных формальностей они, не нанимая экипажа и не пользуясь трамваем, пешком добрались до центра города. Где и принялись беспокоить обывателей, показывая им клочок бумаги. Подошедший на шум толпы полисмен опознал в клочке «шапку» газеты «Сан-Франциско ньюс» и по подсказке какого-то сердобольного наблюдателя спровадил азиатов в редакцию.
В редакции оказалось, что эти двое вполне сносно для вновь прибывших понимают «бэйскик инглиш» и даже пытаются изъясняться. Они своим способом попросили проводить их к главному начальнику газеты. Под дверью дежурного клерка отдела новостей они откуда-то из рукава вытянули еще одну бумажку и стали сличать ее содержимое с надписью на двери. После чего в голос потребовали «главного начальника» — на их вспомогательной записочке явственно было написано Editor. Редактор так редактор, но и отдел новостей уже не мог безучастно глядеть на происходящее и выковыривать из ноздри «свежие новости» — ведь сейчас самые неповторимые новости просто так шлялись по редакции.
В кабинете выпускающего редактора азиаты в меховых куртках не пойми откуда вытащили следующий лист бумаги — он оказался просьбой напечатать письмо вождей какого-то азиатского народа «айны». Появившееся следом письмо было составлено на гораздо более правильном английском, отчего было не менее занимательным. Вожди обращались к народу Северо-Американских Соединенных Штатов с просьбой помочь им в освобождении от злобных ниппонцев (nipponman), заставляющих народ айнов силой оружия отказаться от родного языка, отказаться от родной («и весьма не плохой» — заметил редактор) меховой одежды, отказаться от привычных айнам ремесел и начать выращивать на заснеженных высокогорьях теплолюбивый рис. Просьбу о выпуске в газете этого письма делегаты неведомого народа айнов сопроводили недвусмысленным обещанием редактору отблагодарить в форме айнских меховых шуб и шапок.
Частная ли корысть, общественное ли сострадание к угнетенным, но газета практически неделю кормилась исключительно тиражами с рассказами о неведомых айнах. Об их внешнем виде (включая фотографии), об их на удивление цивилизованных привычках, об их неповторимых шубах. Мимоходом — уже в середине недели — о письме их вождей к народу и правителям Штатов. И под занавес недели — аукцион с распродажей айнского добра, включая пышные шубы и тончайшей выделки сапоги. Столь же жадные до сенсаций газеты других городов перепечатывали сокращенные телеграфные версии статей — все какое-то разнообразие.
Под занавес печатной кампании айны, не скупясь, отвалили редактору половину вырученной на аукционе суммы, сказав, что на остальные деньги они в Шанхае купят столь необходимые для освободительной борьбы патроны. Редактор милостиво отказался принять подношение — он-то и без этого аукциона на возросших тиражах газеты сделал весьма неплохие деньги. После чего загадочные айны скрылись на борту уходящего в Китай парохода.
А 5 ноября в адрес японского телеграфного агентства пришла специальная посылка с пятью комплектами подшивки американских газет, бурно обсуждающих способы ограничения агрессии Ниппона и помощи народу айнов. Императорский совет был в шоке.
Поручики русской армии, оба буряты, Очиров и Цикиров по возвращении из Америки досрочно получили производство в следующий чин. И лишь лет 20 спустя какой-то дотошный ценитель азиатских редкостей опознал в проданной с аукциона вещи не продукцию народа айнов, а продукцию нивхов. Что для всей прочей публики было совершенно без разницы — ни одна из газет не удосужилась почтить это открытие даже абзацем.
Глава 5
ГИБНЕШЬ САМ? ПОМОГИ ТОВАРИЩУ
Очередной, уже рутинный выход в крейсерство подходил к концу. Еще пару дней проверок транспортов со шхунами, и уголь неизбежно заканчивался, предопределяя дальнейший курс пары «Аврора» и «Лена» — Владивосток. Впрочем, вначале с ними шла «Волга», ВОК продолжал исповедовать удачный принцип охоты тройками, два ВсКр на один нормальный крейсер. Но замученный постоянными поломками ее машины, новый командир «Авроры» отослал ее во Владивосток с первым и пока единственным захваченным транспортом с контрабандой. Ну кто, спрашивается, заставлял владельцев американского парохода «Фриско ранер», порт приписки, естественно, Сан-Франциско, везти кардиф[19] в Японию во время войны? А уж попытка уйти от «Волги» была, скорее, не смелостью, а просто глупостью. Русский корабль хотя и не обладал запасом скорости для догона 12-узлового парохода (и кто назвал эту черепаху «раннером»?), но зато на нем стояло радио, в пользовании которым на ВОКе тренировались ежедневно. У «Авроры» было достаточно времени, чтобы по передаваемым с «Волги» данным о курсе и скорости «бегуна» спокойно и без спешки его перехватить. Новичок на мостике «Авроры», Анатолий Николаевич Засухин после рапорта досмотровой партии радостно потирал руки. Теперь он мог убить двух зайцев одним выстрелом. Он не только «подарил» Владивостокской эскадре пять тысяч тонн высококачественного угля, чем заодно заработал командам всех трех крейсеров неплохую прибавку к жалованью. Он теперь мог, сославшись на важность груза приза, отослать наконец «Волгу» во Владивосток с наказом обязательно довести приз. А приватно указать ее командиру, или перебрать наконец машины бывшего японского парохода перед следующим выходом в море, или искать себе другой крейсер в попутчики. Теперь не связанная медленной «Волгой» пара могла дать при необходимости драпа или догона до 18 узлов.
