Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1
— Я могу нанести удар по воротам и закупорить их — не сдавался подполковник
— Ночью? — скептически спросил Миша — как ты это сделаешь, ночью то. С какой гарантией и с каким расходом боеприпасов? Тебе напомнить «Бурю в пустыне»? Саддам вывел из укрытий СКАДы и начал ими пулять. В итоге Горнера[27] заставили отвлечь на охоту за ними большую часть самолетов и план воздушной кампании сразу начал трещать по всем швам. Теперь вспомни, сколько самолетов отвлекли на охоту за СКАДами и с каким результатом все это было. Кроме того — напомню тебе о подземных укрытиях для самолетов в пустыне — некоторые, я уверен, не найдены до сих пор.
— Мы рассчитываем на один удар. А не на погоню за осами по всей ферме.[28]
— Ошибаешься. Что, по твоему сделают иранцы, когда встанут рано утром и обнаружат, что ночью кто-то крепко покуролесил? Они выведут установки на позиции и нанесут массированный удар. Догадайся, куда? Ты уверен, что у них еще нет атомной бомбы? Или не будет — после налета. Одна уцелевшая установка с атомным зарядом — и нам некуда будет возвращаться.
В «курилку» — открытую террасу, где были столы и стулья и можно было посидеть — вошла Рут.
— Ужин на столе… — объявила она
— Извини, мы тут еще посидим…
Супруга уже решила было возмутиться — но посмотрела на своего измученного, посеревшего от усталости мужа и сдержалась. В конце концов, она знала за кого выходила замуж, и знала что ее муж стал офицером, и знала когда он стал командиром ударной эскадрильи. Знала она и то, что для ее мужа первым делом — все таки самолеты. Ну а ей… а ей оставалось только мириться…. как и подобает примерной еврейской супруге.
— Принесу сюда…
Миша проводил ее взглядом
— Мне бы кто приносил.
— Так что же не найдешь?
— Не получается…
Увидев мрачное выражение лица Миши, подполковник сменил тему
— Тогда что ты предлагаешь делать с ракетами?
— А вот что. Иранцы сделали ошибку — они сконцентрировали самые опасные свои ракеты — типа Седжил, Сафир и Шахаб — почти в одном месте, в укрытиях в горах рядом с Тебризом. Вообще, все их ракеты по дальности способны нас достать, за исключением Шахаб 1 и Шахаб 2. Но наиболее опасная из них — это Сафир и Шахаб серии с четвертой по шестую. И если у них есть один — два атомных заряда — угадай, на какую ракету они ее поставят?
— На самую надежную.
— И дальнобойную. Судя по всему — это будет один из Шахабов, он сделал на базе северокорейской Тэпходонг и достаточно надежен. Сафир еще не до конца отработан, несмотря на то что уже сейчас его расчетная дальность составляет не меньше пяти тысяч километров. Сразу после того, как мы нанесем удар по Тебризу — иранцы начнут выводить уцелевшие ракеты на стартовые площадки, и будут делать это быстро. Нам нужно будет добиться двух вещей: уничтожить максимальное количество ракет на стартовых столах и поставить над Израилем завесу для тех, которые прорвутся. Для завесы придется использовать все что у нас есть и способно нести ракеты ПРО типа Давид Слинг. Эти самолет должны висеть над Израилем круглые сутки, быстро садиться, дозаправляться, менять экипаж и снова взлетать. И так — несколько дней, пока мы не выясним, что к чему и не поймем, чего мы добились своим блицем. Если рассчитывать, что часть самолетов у нас отберут на создание завесы — нам не хватит самолетов даже для комплектования одной ударной группировки. А их у нас две. И еще надо выделить что-то для охоты за ракетами. Поэтому я тебе сказал — самолетов не хватит.
— Не хватит… — согласился подполковник — что предлагаешь делать?
— А вот что…
Принесенный бедной Рут ужин так и остывал на столике…
Ретроспектива
Зима 1988 года
Пакистан
Лагерь Охри
Восемьдесят восьмой…
Год, когда шурави с облегчением вздохнули, сняв со своих плеч тяжкое бремя войны — и бремя это легло на плечи афганцев непосильной ношей. Слишком много было тех, кто все эти годы не хотел воевать, втайне подставляя русских. Кто-то просто был трусом. Кто-то не хотел воевать, проливая кровь таких же как он афганцев — хотя с той стороны необходимость пролить кровь соплеменника никого не останавливала. Кто-то и вовсе был агентом душманов. А теперь они остались одни — против озверевшей от человеческой крови, подпитываемой ливнем денег, оружия, желающих воевать «за джихад» наемников, волчьей стаи. Логова волков находились на той стороне границы, в Пакистане, давнем и лютом враге афганской государственности. Еще несколько десятилетий назад пакистанские племена покорно склонялись под рукой британских завоевателей, в то время как в ущельях и горах Гиндукуша, на джелалабадской дороге бледнолицых завоевателей всегда встречал град пуль, британцы никогда не находились на афганской земле дольше, чем надо было чтобы вызвать водопад народного восстания, который сметет их с лица земли. Боялись. Сам Пакистан получил независимость в пятидесятых, проиграл две войны и никогда не мог постоять за себя, потому что раб остается рабом, даже тот раб, что сбежал от хозяина. Теперь же, собрав бандитов со всего Востока, он жадно смотрел на афганские земли, стремясь закрепить уже много десятилетий существующую несправедливость — линию Дюранда, а то и отнять у Афганистана новые земли.
Но пока они живы — этому не бывать.
Надо сказать, что Афганистан пока держался хорошо. Все-таки были в составе афганской армии части с боевым опытом, и было их немало, а русские многих научили воевать не хуже, чем учили по ту сторону границы. Русским удалось за время конфликта скомплектовать, обучить, вооружить армию численностью в двести пятьдесят тысяч человек, организовать достаточно эффективную милицию — Царандой и специальную службу разведки и контрразведки — ХАД. Была создана Президентская гвардия — сильное соединение, численностью в дивизию. Существовали отряды народного ополчения, среди ополченцев было много женщин и молодых коммунистов, по боевой устойчивости они превосходили части регулярной армии. Значительная часть малишей — повстанческих племенных формирований, так же поддерживала правительство — потому что у всех перед глазами был пример, как пакистанская армия поступает с пуштунами на своей земле. При подавлении восстания племен Африди и Шинвари при полном молчании мирового сообщества генерал уль-Хак применил химическое оружие, убив нескольких тысяч пуштунов, в том числе стариков, женщин и детей. Многие афганцы уже увидели, что происходящее есть не борьба лучшей части афганского народа за свободу своей страны от коммунистической тирании — а неприкрытая вооруженная агрессия пакистанской военщины и международных банд против Афганистана. Вот только понимать это — было уже слишком поздно.
Грузы, которые направлялись в адрес моджахедов, обычно прибывали морем в порт Карачи, потому что это был самый дешевый способ транспортировки. Грузы прибывали на зафрахтованных судах, плавающих под флагами третьих стран, в порту Карачи их перегружали на караваны и отправляли караванами, с машинами охраны в долгий путь через всю страну — на базовые склады под Пешаваром. С этих базовых складов оружие уже централизованно распределялось в пользу тех или иных группировок моджахедов.
В этом товарообороте участвовали три стороны — американские советники, военные и из ЦРУ, представители пакистанского государства — армии и ИСИ, и представители группировок моджахедов. Причем каждая из этих сторон товарообмена крайне настороженно относилась друг к другу, а представители банд моджахедов имели тренья и между собой. Американские военные имели серьезные основания полагать, что разграбление двух караванов в восемьдесят шестом и трех — в восемьдесят седьмом было инсценировано самими пакистанцами, причем охрана караванов, несмотря на якобы состоявшийся жестокий бой с грабителями не понесла ни единой потери, ни убитыми ни даже ранеными. А груз с караванов пропал, и позже появился на базарах во всех крупных городах страны — оружие, гуманитарная помощь, лекарства. Американцы полагали, что к разграблению караванов приложил свою руку начальник межведомственной разведки Пакистана ИСИ генерал Ахтар Абдул Рахман хан, действовавший как в свою пользу, так и в пользу президента страны, которую отдал часть выручки за награбленное. Поэтому — с тех пор наиболее ценное оружие — такое как ракетные комплексы Стингер доставлялось в Пакистан самолетами, а складировалось и выдавалось — только американцами. В свою очередь пакистанцы предъявляли американцам претензии, заключающиеся в том, что американцы вели разведывательную деятельность против государства Пакистан, манипулировали главарями группировок моджахедов с той целью, чтобы они подчинялись не пакистанским, а американским указаниям, разворовывали часть груза сами, манипулировали отчетностью. Главари моджахедов имели общие претензии к пакистанцам и американцам в том, что им достается лишь малая часть оружия и гуманитарного груза приходящего в страну, а большая часть разворовывается и продается на базарах. Американцы и пакистанцы предъявляли главарям моджахедов то, что они завышают численность своего воинства, чтобы получать больше оружия и гуманитарной помощи, продавая излишки на базаре, лгут в отчетах о проведенных в Афганистане операциях, имеют опасные контакты с представителями китайской Народной армии и разведки, выращивают наркотики и поставляют их в Европу и даже в США. Что касается претензий главарей моджахедов друг к другу — то они были временно забыты на период активной войны с шурави, но после ухода шурави междоусобица вспыхнула с новой силой. В этой грызне, где каждый был врагом всем остальным моджахеды уже забыли про Афганистан и про то, что режим, которому они отводили две недели после ухода шурави — держится и не думает сдаваться.
