Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей
Шедшая на бронекорпуса недоштурмовика авиационная кремне-никель-молибденовая броня марок «ИЗ» и «ХД» Подольского завода «имени Орджоникидзе» - пойдет на изготовление корпусов бронетранспортёров «Пионер» и «Гренадёр». Больше её взять неоткуда, так как Ижорский и Мариупольский заводы заняты выпуском брони для танков.
Заменить штурмовик любым новейшим или устаревающим истребителем – можно, от слова «запросто».
Бронетранспортёр – нельзя категорически!
Ибо совершенно нечем.
Если даже считать «баш на баш», то вместо 36 тысяч бронированных «штурмовиков» - из которых 11 тысяч было сбито, а ещё столько же потерянно в авариях – можно выпустить за войну столько же бронетранспортёров - часть из которых вооружить 23-мм зенитными пушками. И это принесёт на порядок (если не на два) больше пользы, хотя бы потому, что подбитый БТР в большинстве случаев можно отремонтировать и снова использовать.
Аварийный бронетранспортёр просто встанет на дороге, а не упадёт на землю и не угробит вместе с собой ещё и человека, а то и двух - как сбитый, а затем разбившийся и сгоревший «Ил-2».
И я приказ Туполеву:
- Этот самолёт в серию не ставить. Как меня поняли, товарищ Нарком авиапромышленности СССР?
Пожав плечами, тот с деланно-независимым видом:
- Да вроде ни одного пока не сделали – только собирались, товарищ Сталин. Так что отменить – только на завод в Воронеж позвонить.
В принципе и верно: «в реале», первые две штуки были выпущены в Воронеже только в марте.
А сейчас напомню – февраль.
Хотя…
Как бы на прощанье мельком глянув ещё раз на «Горбатого», вдруг думаю:
«Не пропадать же добру. Столько народных денежек вбухали и слить их в унитаз… Не рационально!».
Оглядываюсь вокруг:
- А где тот товарищ, что рядом с самолётом стоял? А подать-ка его сюда!
Пять секунд и «товарища» вытолкали из толпы:
- Вот он, товарищ Сталин!
Подступаю к нему, он пятится:
- Не бойтесь, товарищ, я не кусаюсь. Особенно, если нет полнолуния… Хахаха!
Ну, вроде успокоил и теперь можно его озадачить.
Подзываю Генерального инспектора истребительной авиации - генерал-майора Ерлыкина и при нём, даю сталинское задание:
- Товарищ конструктор! Из этого блиндированного самолёта надо сделать летающую мишень для обучения наших лётчиков истребителей стрельбе.
В данный момент для этого используют так называемый «конус» - полотняную буксируемую за самолётом-буксировщиком мишень.
Но конечно, это – совсем не то!
У стрельбы по конусу как учебного упражнения есть довольно серьезные недостатки.
Во первых, он сравнительно маленький - поэтому не прививает обучаемому очень важного навыка определения дистанции до цели. Это в свою очередь приводило к тому, что в реальном бою летчик начинал стрелять со слишком большой дистанции, особенно по бомбардировщикам.
Во вторых, конус не маневрирует по направлению и высоте – а летит прямо и только прямо, чего в реальном бою не дождёшься от противника. Поэтому навыки брать при стрельбе нужное упреждение – вообще не развиваются.
Поэтому американцы, например, учились стрелять по максимально забронированному «Тандерболту»…
А мы что?
Рыжие?!
Обратившись к генералу:
- Как Вам такая идея, товарищ Ерлыкин?
Тот с неподдельным энтузиазмом в глазах, но вслух очень осторожно:
- По крайней мере, она заслуживает самого внимательного рассмотрения.
Нетерпеливо:
- Считайте, что её уже предельно внимательно рассмотрели и даже вынесли постановление ГКТиО. Сколько таких машин Вам надо в ближайшем обозримом будущем? Скажем в этом году?
- Ну… Если на вскидку - сто – сто пятьдесят машин, товарищ Сталин.
Из сопровождающей меня «свиты» вышел генерал-майор Селиванов и сделал заявку:
- Товарищи! Стрелков бомбардировочной авиации тоже надо обучать стрельбе.
Чуть не хлопнув себя по лбу:
- Ах, да…
Приказываю Туполеву:
- Товарищ Нарком! Подыщите для выпуска бронированных летающих мишеней Ильюшина какой-нибудь заводик, способный к выпуску трёхсот таких машин в год. Первые десять «летающих мишеней» должны быть готовы в мае. Дальше – по потребности.
Конструктору:
- Товарищ! Надеюсь, Вы понимаете, что никого оружия мишеням не полагается? А вот защищённость он пуль винтовочного калибра (для обучения стрельбе и «ШКАСов» хватит или даже «ПВ-1» - авиационной версии «Максима»), не помешало бы увеличить! Как и возможность быстрой замены деревянного хвоста и крыльев. Впрочем…
Ободряюще похлопав его по плечу:
- …Не мне Вас учить короче. Работайте, товарищ!
И в сопровождении изрядной толпы «сопровождающих лиц», направился на другую сторону лётного поля, где как под линейку были выстроены истребители.
Глава 25. Материальная часть ВВС-2.
Герой Советского Союза С.Ф. Долгушин. «Красная звезда», 18.12. 2001 г.:
«Самолеты И-16, которые мы в полку получали, были 27-й и 24-й серии с моторами М-62 и М-63. Буквально все они были новыми машинами, причем у каждого летчика: 72 самолета – 72 летчика в полку. У всех своя машина, поэтому и налет в часах был у всех большой, и летная подготовка пилотов была сильной. Я начал войну, имея 240 часов налета, и это за 1940–1941 гг. Летал – высоту освоил, строй, маршрут, ночь… Мы летали чуть ли не каждый день, ну в воскресенье был выходной, а в субботу – летали… Ведь И-16, когда им овладеешь, – машина хорошая была! Догонял он и «Юнкерс-88», и «Хейнкель-111», и «Ю-87», конечно, все расстреливал. Драться, конечно, было сложнее с «Мессершмиттами», но все равно за счет маневренности можно».
Из письма Н.Н. Поликарпова А.С. Яковлеву, Апрель 1941 г.:
«…Все три экземпляра самолета И-185 (один с М-90 и 2 с М-71) не летают, и абсолютно не ясно, когда будут доведены и даны нам моторы до состояния, позволяющего хотя бы с минимальным риском проводить испытания самолета. Вследствие указанного положения с моторами М-90, М-81 и М-71, спроектированные и построенные нами самолеты И-185 почти год ожидают возможности начать испытания и, естественно, устаревают, не начав еще жить…».
Михаил Петрович Симонов, генеральный конструктор ОКБ им. П.О. Сухого:
«Если бы не затерли Поликарпова, то не нужны были бы ни Яковлев, ни Лавочкин, ни Микоян, ни Горбунов. Все они в своих машинах достигли тех высот, что у него были в 1940 году, лишь к концу войны».
С выбором основного истребителя для ВВС ВС СССР, с одной стороны проблем нет.
Естественно, это будет И-185 сперва с двигателем М-81 мощностью 1600 лошадиных сил, затем с 2000-ти сильным М-71. Николаю Николаевичу Поликарпову с извинениями (я лично от имени Реципиента, извинялся!) вернули его прежнее КБ, лучший в СССР московский завод «№1» и дали задание - не поднимая бровей, допиливать этот самолёт до серии.
Поэтому его – Поликарпова, здесь нет.
Самолёт, которому я дал несколько идеологически неправильное – но зато по сути верное, имя собственное:
И-185 «Король неба».
По моему, звучит!
Для этого самолёта, я даже от имени Иллариона Мозга подсказал Николаевичу конструкцию сбрасываемого в аварийных случаях фонаря кабины.
Вдоль переднего края такого, проходил так называемый «боуден» – что-то вроде трубки, в которую был вставлен пружинистый тросик. Конец тросика был выведен в кабину, на нем была закреплена небольшая резиновая «груша» красного цвета.
Для аварийного сброса фонаря, надо тянуть «грушу» на себя, после чего тросик выходил из паза - проворачивая небольшой двуплечий рычаг, который в свою очередь - сдвигал и приподнимал переднюю часть фонаря. Далее – дело встречного потока воздуха сбросить фонарь кабины, после чего лётчик мог без всяких затруднений покинуть аварийную машину.
