Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

Фолк замерла, закаменела, таращась на шестиэтажную домину.

– Буква «Эйч»! – пискнула она.

– Русская буква «Эн», – поправил ее Дэниел. – Сигнал изъятия. Молодец Немо, быстро управился… И ты молодец, сняла сигнал.

– Так ты для этого меня выводил? – Синий взгляд Синти испепелял, выдавая легкое бешенство.

– Не только. – Вице-консул улыбнулся как можно лучезарней. – Еще я хотел подложить тебе в постель медвежонка Дэнни…

Фолк выжала педаль. «Хонда» рванулась вперед, бросая Лофтина на спинку сиденья. Дэн клацнул зубами.

– Ах, я такая неловкая! – Водительница изобразила крайнюю степень огорчения.

– Бывает… – Лофтин озабоченно возил языком по резцам: не отбита ли эмаль?

Глаза Синти сияли.

Я почему-то думал, что везут меня на Лубянку. Даже интересно стало – увижу знаменитые застенки! Это я себя так подбадривал…

А «Чайка», крутанувшись по площади Дзержинского, покатила дальше. Сворачивала, ныряла в пустынные переулки, кружила по улицам, пока не выкатилась на Сретенку.

У ничем не примечательного дома мы остановились, и молодой мужчина, чуть развернувшись с переднего сиденья, сказал ровным голосом:

– Лифтом на четвертый этаж. Там вас ждут.

– Спасибо, – бросил я, выбираясь.

Похоже, и у подъезда меня тоже ждали – крепкий парнишка в меховой куртке покуривал сигаретку, щурясь на негреющем февральском солнце. Я специально не сводил с него глаз, пока шагал к дверям, но тот смотрел куда угодно, только не на меня. Школа!

Гулкий подъезд полнился тишиной. Кабина лифта открыта, ждет… Я вошел, пол чуток спружинил. Жмем кнопку «4».

Дверцы, повизгивая, сошлись, разбавляя безмолвие, и лифт потянуло вверх. Улыбка изогнула мои губы: а ведь это тоже признак волнения – замечать всякие мелочи, рассеивая внимание, лишь бы не сосредотачиваться на главном.

На четвертом этаже меня ждали – у дверей конспиративной квартиры стоял Андропов. Живая историческая личность. Он пристально оглядел все мои сто восемьдесят сантиметров, словно высматривая вторичные признаки сверхинформированности.

– Рожки пока не выросли, – вздохнул я сокрушенно, – а крылышки отвалились в раннем детстве.

Председатель КГБ улыбнулся и протянул руку.

– Здравствуйте, Юрий Владимирович, – пожал я сухую ладонь.

– Здравствуйте… Миша. Вы позволите себя так называть?

– В Петровичи годами не вышел.

– Прошу!

Квартира выглядела нежилой – пахло свежей побелкой, парным теплом батарей, да и пылью припахивало. Андропов в интерьере выглядел немного смущенным, даже растерянным.

– Мне почему-то кажется, Юрий Владимирович, что вы хотели бы для начала убедиться, что я – это я, тот самый Миха, он же Хилер. Хотите, я по памяти зачитаю одно из своих последних писем? Там было о Шевченко. ЦРУ дало ему кодовое имя «Динамит»…

– Достаточно, – дернул губами председатель КГБ. – Да, признаться, чувствую странную неловкость, и… А давайте сядем! Чего мы стоим?

Я присел на диван, мой визави с удобством устроился в кресле у стола. Блеснули очки.

– Для зачина… – потянул Андропов. – Кто вы, Миша?

Мой ответ не только удовлетворил его, но, по-моему, даже обрадовал.

– Мы рассматривали такой вариант, – заговорил Юрий Владимирович оживленно. – «Гость из будущего»! Это сразу многое объясняет, хотя… Если честно, все эти ментальные переносы и темпоральные штучки-дрючки раздражали меня. Тянуло от них, знаете, – он прищелкнул пальцами, – некоей научной мистикой!

– Да уж, – хмыкнул я. – Надеюсь, я хотя бы вчерне удовлетворил ваше… м-м… первичное любопытство. Но и у меня есть вопросик: что будет дальше?

Андропов сложил ладони перед собой, словно вознося хвалу Будде.

– Здесь два вопросика, Миша, даже больше. Как сохранить все в тайне? Как обеспечить вашу безопасность?

Я осторожно заскользил по тонкому льду.

– Юрий Владимирович… Простите, что перебиваю. Может показаться, что проще всего засунуть меня на сверхсекретный объект, но это примитивно. И неэффективно. Вы же знаете, нет крепостей, из которых нельзя выйти. Ну, или войти. Смотрите. Теперь, чтобы связаться со мной, достаточно отправить сообщение по электронной почте. Оно придет мне на комп… э-э… на мою ЭВМ, и никто не сможет его перехватить. Кстати, в тех программах, которые сейчас внедряются, есть кое-что секретное. Никто не сможет перехватить или прочитать электронное письмо, кроме… КГБ. Вы сможете совершенно незаметно читать любой текст или просматривать любое фото, отправленное по «электронке».

– Годится! – довольно сказал Юрий Владимирович.

– Это я все к тому, что обеспечить секретность не так уж и сложно. Меня вычислили по очень уж явному следу – Суслов выздоровел. Так вот, больше я уже не наслежу. Успел… – Гримаса отвращения передернула мое лицо. – Успел перенести рак мозга. Опухоль скушала тот участок коры или подкорки, где сидели мои сверхспособности. От этой хвори люди сгорают за неделю, а мне повезло – потух.

Я внимательно следил за визави: пробивает ли его на жалость? Вообще, осталось ли в нем что-то человеческое или выветрилось от высоты положения?

– Представляю… – протянул Андропов, находясь под впечатлением. – Что ж, это многое упрощает. – Помолчав, он решительно договорил: – Я предлагаю сотрудничество, Миша. Так сказать, взаимовыгодное. Вы поможете нам, а мы будем помогать вам. Ни о каком лишении свободы речи не идет в принципе. Конечно, я приму определенные меры безопасности, но вы их даже не заметите. Но! – Кряхтя, председатель КГБ встал и одернул пиджак. – Сейчас я должен ехать в ЦК и обо всем доложить товарищу Брежневу, пока не пронюхал Пельше. Этот въедливый прибалт… Ладно, не о нем речь! Миша… помните тот свой звонок, когда вы сами предложили мне помочь спасти СССР?

– Помню, – кивнул я.

– И я помню, – с чувством сказал Юрий Владимирович. – И ценю. Поэтому… – Он замешкался. – Миша, я не могу гарантировать, что Леонид Ильич не примет то самое «примитивное и неэффективное» решение. И Пельше, и Устинов наверняка поддержат его. Сделаем так. Оставайтесь здесь, холодильник в вашем полном распоряжении. – Мимолетная улыбка мелькнула на лице Андропова. – Телефон в соседней комнате, он не прослушивается. Если я позвоню… Так, ладно. Не стоит трепать себе нервы заранее! Всё, я пошел. Ждите!

Председатель КГБ вышел и аккуратно прикрыл дверь за собой. Грюкнули дверцы лифта.

Я встал и, как кот, обошел всю квартиру. Шторы повсюду задернуты, полная приватность. Встреча с Андроповым стала той гирькой, что уравновесила качание между вариантами судьбы. А теперь зыбкое спокойствие снова утратило баланс.

Верил ли я Юрию Владимировичу? И да, и нет. Года через два он наберет кое-какой политический вес, и с ним будут считаться, принимать как соперника в борьбе за власть. Но не сейчас.

Рядом с генсеком председатель КГБ смотрится перворазрядником, почтительно жмущим руку чемпиону. И я для него – находка, сверхинформированный источник. Если знание – сила, то послезнание – это могущество.

Хотя бы поэтому Андропов не предаст. Но хватит ли ему тактической изворотливости и стратегического ума, чтобы расклад сил в Политбюро перетасовать в свою пользу?

Побродив, повздыхав, я занял позу Ждуна.

Попасть на запретный пятый этаж ЦК КПСС было не просто даже для председателя КГБ. Охрана хоть и помаргивала смущенно, но документы его проверила. Андропов лишь бегло улыбнулся.

Войдя в лифт, он признался себе, что боится предстоящего разговора. Брежнев набирал силу, он метил в вожди. Прежнее обаяние не покинуло генсека, но появилась и жесткость. А проявишь хоть толику строптивости, в глазах генерального тут же плеснет тяжкое недовольство.

В приемной дежурил Дебилов.

– У себя? – бросил Юрий Владимирович.

– Да, но… – смешался личный секретарь.