Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович
Я медленно вдохнул и выдохнул, отгоняя печальные видения, и вышел к реке. Протва – совсем узенькая, но живописная даже в «зимний период». Лед сковывал течение, а с берегов клонились ивы, словно моля открыть чистую воду – пусть солнце искрится на мелкой волнишке и вьются русалочьи косы донной травы.
Классика!
Сосны отступили от речки, залезая на пригорки. Оттуда шел невнятный говор и треск – мужской пол добывал дрова.
– И чё? – донесся вопросительный вопль Изи.
Я было двинулся на помощь, однако тонкий голос Альбины развернул меня на месте.
– Ой, Миш, помоги, пожалуйста!
– Ой, Аля, бегу уже!
Девчонки собрались на пятачке, где стаял снег. На расстеленной клеенке – кучей продукты, вперемешку с посудой. А стряпухи гадают над головоломкой «Как подвесить котел?».
Рита, Светлана с Машей, Альбина и Тимоша задумчиво разглядывали немудреное устройство для любителей турпоходов. Меня встретили белозубо, как всегда, а у Зины с Алей лица были осиянны посвящением в Великую Тайну. Близняшки это уже проходили…
– Сейчас мы его… – Я бойко разгадал головоломку, маленькой кувалдочкой вбив штыри-ухваты в мерзлый песок. – Сейчас водички наберу…
– Прямо из реки? – раскрыла глаза Зиночка.
– Да нет, что ты, – успокоил, подхватывая котел, – мы там ключ проезжали, их тут много…
– Миш, Марина нам все рассказала… – Глаза у Тимофеевой стали еще больше. – И что теперь будет? Они тебя заберут от нас? Чекисты? Насовсем?
– Обойдутся, – нарочито спокойно ответил я. – Мне еще на выпускном танцевать со всеми вами.
Словно дождавшись конца нашей интермедии, разнесся страшный треск – из кустов вывалился Динавицер. Весь в снегу, он гордо тащил охапку хвороста и сучьев.
– Откуда дровишки? – на рефлексе спросил я.
– Из лесу, вестимо! – прозвучало, как отзыв на пароль.
– Ну ладно, я за водой…
– А спички хоть есть у кого?
– Несем! – к будущему костру строем шагали наши деды.
Не ковыляли, не шкандыбали, а ступали уверенно и твердо, как на параде.
– Равнение на Мишу! – рявкнул дед Егор. Вроде шутливо, а ветераны подтянулись всерьез. Дружно шевельнули прокуренными усами и вскинули руки к ушанкам, отдавая мне честь.
Солнце закатилось, когда наш караван пересек МКАД.
– Москва-а… – задавленно пищали близняшки. – Ух, ты-ы…
– Представляю, какой сейчас писк стоит в «Жигулях», – сверкнула зубками Рита. – Альбинка первый раз здесь!
– А мы, что ли, нет? – живо откликнулась Светлана. – Проездом к бабушке! Иже херувимы… Один вокзал только и видели.
– Это не считается! Это не считается!
Я мимолетно улыбнулся, поглядывая на зеркала, на дорогу и вокруг. Сейчас мой «Иж» вел всю кавалькаду – и я аккуратно вырулил с Кутузовского проспекта к «трем кубикам» ФМШИ, выкрашенным в желтый цвет.
Учебный корпус и два жилых прятались в саду из яблонь и груш – летом здесь как на даче!
Я завел «Ижа» во двор и обернулся к пассажиркам:
– Блистайте и пленяйте! Тут сплошь физики-математики, они таких… конгруэнтных девушек и не видали никогда.
Хихикая, близняшки выпорхнули, тотчас же примеряя образы принцесс крови, из каприза заехавших в глушь. Толпа встречающих, хоть и редкая, сфокусировала свое внимание на наших девчонках – линзы очков так и взблескивали. Даже простодушная Альбинка дефилировала, покачивая бедрами, затянутыми в болгарские джинсы «Рила».
– Так и вертит, так и вертит… – прокомментировала Рита, следя за подругами в окно.
– Ну, если есть чем, – резонно заметил я, – почему бы и не покрутить? Гляди, даже у директора очки запотели!
Сулима хихикнула и положила мне руку на колено.
– Миш, – ее голос зазвучал в серьезном тоне, – мы с двойняшками давно в курсе… м-м… ну, скажем так – трети твоей тайны. Мы знаем, что тебя и наши искали, и цэрэушники, и… эти… из Модаса… Блин-малина! Из Моссадда! И мы молчали как рыба. Свежезамороженная. Ни слова! Ни звука! Правда же?
– Правда же, – согласился я, гадая, к чему она клонит, и, как мне казалось, зная ответ.
– Вчера ты был с Мариной… – с усилием, с запинкой молвила Рита. – Я имею в виду, вы с ней… – Она густо покраснела и выпалила, будто спеша выговорить: – Занимались любовью! Да? Скажи!
– Да, – медленно кивнул я, сознаваясь в содеянном.
Девичьи пальцы с силою сжали мое колено.
– Спасибо, что не обманул. – Голос одноклассницы позванивал, и я подумал, какие же страсти бушуют по ту сторону черных Ритиных глаз. – Нет, я понимаю, конечно, она имела на это право, но… Но мне все равно плохо. Скажи… Только не улыбайся, ладно? Для меня это все очень, очень серьезно! Хотя, может, и глупо, по-детски как-то… Скажи, Марина знает всю твою тайну?
– Нет, – честно сказал я.
– Тогда открой ее мне! – жарко выдохнула Рита. – Расскажи все мне одной! Хоть обидно не будет. Ну, пожа-алуйста!
Я лишь головой закрутил, поражаясь извивам женской логики. Но и самому изворачиваться надоело.
– Риточка, только ни Настя, ни мама об этом узнать не должны.
Девушка истово закивала, проведя пальчиками по губам, словно застегивая «молнию». Вздохнув, я откинулся на спинку, уже понимая, что не сдержусь, поддамся соблазну исповедаться. Все равно ведь разоблачили меня бравые чекисты…
И, стыдливо глядя в сторону, выложил «всю свою тайну».
– Мне сейчас шестьдесят два. Дожил до две тыщи восемнадцатого, а потом мое сознание, мою личность, мою душу, что ли, переселили обратно в семьдесят четвертый. Сюда, в это время, я попал в последние дни августа…
Я рассказывал, морща нос, кривя губы, но мне все равно легчало. За окном прошла Наташа, спеша куда-то. Славин неуверенно потоптался, поглядывая в мою сторону, и поплелся за девушкой. Ромуальдыч солидно толковал с директором Трошиным, а «ежи» с «ежихами» да «суперы» с «суперихами» [197] так и вились вокруг наших.
Изя неумеренно хвастался, маша руками, Даня вставлял едкие комментарии, а Юрка Сосницкий покуривал в сторонке, посматривая… На кого же Сосна посматривал? Света обернулась к нему, и Юрка мигом отбросил сигарету, будто обжегшись. Всё с вами ясно…
– …Так что никакой я не гений и не вундеркинд, – подвел я черту. – Обычный мужик, которому пора было на пенсию, а он новую жизнь начал…
Рита сидела как зачарованная, и вдруг знакомая мне хулиганистая улыбочка изогнула кончики ее губ.
– Знаю, знаю, зачем ты так упираешь на возраст… – затянула она с ехидцей. – Думаешь, меня отпугнут твои года? Не-ет, старикашечка! – Девушка подалась ко мне и легонько прижалась. – Теперь я тебя еще больше люблю!
Марта Петерсен вовсе не планировала обрести стойкую репутацию главной шлюхи посольства, но так уж вышло. Она переспала со всеми, от консула до охранника-морпеха, а сколько раз ее подбирали, упитую в ноль?
И кто бы в КГБ поверил, что важную миссию доверят этой оторве? А вот Джек Даунинг, лишь только обрел регалии chief of station, именно так и поступил.
В свое время «эта оторва» и в его постели покувыркалась, но Джек не забывал об ином – Марту привела в разведку не зарплата, а тяжкая ненависть к русским. Вертолет ее мужа сбили в Лаосе, когда Джон Петерсен прицельно расстреливал тамошних коммунистов, вышедших на тропу Хо Ши Мина. Разве этого недостаточно, чтобы определить врага на всю жизнь?
Идя на задание, Марта приоделась в модную новинку от Тони Мендеса, мастера техслужбы ЦРУ. Тони справедливо утверждал, что «Москва – самое опасное место для американского разведчика», и облегчал как мог жизнь коллегам. Порой весьма изобретательно.
Белое пальто вице-консула просто кричало о себе, привлекая взгляды яркой вышивкой в стиле навахо. Мило улыбаясь, Марта с безразличием поглядывала на прохожих, еще в метро заприметив парочку из КГБ, сопровождавших ее как телохранители – звезду экрана.
